Цикл «Пространство Чуда. Сюжеты» выходит с июня 2023 на Первом Российском Национальном канале при поддержке ПФКИ. Об этом рассказывает автор проекта – Виктория Фомина – в интервью для программы «Лица России» (ПРНК) и «Литературного Коллайдера». Ведущий – Дмитрий Кутявин.
Дмитрий: Православное кино – какое оно? Кто люди, которые его создают?
Виктория: Когда в самом начале 2000-х я поступала в аспирантуру ВГИКа, писала реферат как раз на тему православного кино. И Наталья Борисовна Рязанцева (сценарист, руководитель мастерских ВГИК и ВКСР, заслуженный деятель искусств РФ – прим. ред.) его прочла и говорит: «Ты знаешь, я неверующий человек, но я поняла, что православное кино не только имеет смысл и право на существование – оно нужно».
Уже начиная с 1990-х стало появляться огромное количество фильмов на православную тему. Это очень просто объясняется: мы действительно вступили в ту эпоху, когда возрождаются храмы, монастыри, а с ними – и общие христианские традиции.
С другой стороны, мы оказались перед фактом: мы об этом вообще ничего не знаем. Был колоссальный религиозный голод на фоне того, что эта тема вообще для была для многих слоев населения закрыта, к сожалению. Даже бабушки современные воцерковлялись уже в 90-е годы.
Дмитрий: Но это девяностые, а были еще двухтысячные – более-менее благополучные, а сейчас?
Виктория: Во-первых, этот вакуум информации, и не надо думать, что за это время он как-то существенно заполнился.
Дмитрий: Несмотря на то, что было очень много проектов?
Виктория: Проектов было действительно много. Помню фестиваль «Семья России». В начале двухтысячных там победил фильм «Речешься верою» монахини Агриппины (Григорьевой). Она вообще-то в прошлом журналист, закончила журфак МГУ. Она сняла фильм о безрукой женщине, которая вырастила двух детей, сама их содержала – шила на машинке ногами. При этом оба ее мужа бросили этих детей. Но больше всего она жалела в своей жизни о том, что не могла доходить свою мать, которая оставила ее когда-то в доме-инвалидов. Я до сих пор возвращаюсь мыслями к этому фильму и к этой женщине.
Или была программа про Евдокию Московскую (Великая княгиня Евдокия Московская (преподобная Евфросинья) (1353 – 1407), дочь великого князя Суздальского Дмитрия Константиновича, любимая жена великого князя Московского Дмитрия Ивановича Донского. Первая женщина в Соборе Московских Святых – прим. ред.). Так эта программа помогла храм в ее честь построить! Про нее еще недавно практически никто не знал, несмотря на то, что ее труды во многом определили архитектурный облик Москвы. Она была очень просвещённая женщина. И, по всей видимости, именно она пригласила Андрея Рублева работать здесь. Прославилась, в частности, тем, что благодаря ей была привезена в Москву Владимирская икона Божьей Матери…
Мы действительно очень много не знаем о нашей свято-отеческой истории. Не знаем этого до сих пор! Не говоря о теме новомучеников. Этот информационный голод уже сейчас диктует новую волну фильмов на эту тему. Именно их духовные подвиги стали для нас путеводной нитью, когда мы начали создавать Музей духовной истории Романова-Борисоглебска.
Но сейчас мы переживаем совершенно потрясающую эпоху. Она связана с Церковью на территории бывшей Украины, потому что и на Донбассе, и в Киеве, и в каких-то других областях церковь, переживая совершенно кошмарные кровавые гонения, при этом являет нам подвиг, соизмеримый с тем, что мы читаем в житиях святителя Димитрия Ростовского. Мы там были, но не доехали до Николо-Васильевского монастыря, который находится под обстрелом. На самом деле обстреливают их девять лет, а за этот год не осталось ни одного целого храма.
Дмитрий: Целенаправленно это происходит?
Виктория: Целенаправленно. Было время, когда они не находились на линии фронта, и их обстреливали целенаправленно. При том, что они безоружные, они же монахи! 28 монахинь остаются там, несмотря на то, что значительную часть эвакуировали. Два месяца назад у них обстреляли склад с бензином, на котором работали все генераторы, и они остались без тепла. Там погибло, по-моему, девять человек. Обстреливают их девять лет за молитву о России.
Дмитрий: Ваши проекты – отдельный киноязык и изображение. За последнее время зрителя приучили к глянцу. В ваших же работах вы заставляете зрителя задуматься, глаз – напрягаться, и уже зритель вовлекается: не только созерцает, но и думает.
Виктория: На самом деле то, что вы сказали – точно, потому что очень часто мы практически анимационно работаем, покадрово.
Допустим, в последнем фильме «ПроЗрение» (посвящен архимандриту Рафаилу (Баранику) – прим. ред) у нас слой песочной анимации на протяжении всего фильма, который иногда становится заметен, иногда чувствуется на уровне текстуры, иногда не чувствуется вообще. Работаем с фильтрами, работаем с ретушью, то есть очень сильно работаем с текстурой изображения. Мы это делаем, потому что этот язык мне кажется очень богатым.
Дмитрий: Виктория, название проекта «Пространство чуда» на каком этапе возникло? На каком этапе вашей жизни вы поняли, что нужно попытаться чудо визуализировать ?
Виктория: Само это четырехмерное пространство…
Дмитрий: То есть когда вы с этой теорией уже познакомились, получается?
Виктория: Я с этой теорией познакомилась, когда мы делали фильм о Раушенбахе (Борис Викторович Раушенбах — российский и советский физик-механик, один из основоположников российской космонавтики. Академик АН СССР и РАН, Академии космонавтики им. Циолковского, член Международной академии астронавтики. Автор ряда научных работ, лекций по космонавтике, книг по искусству – прим. ред.)
Это не мое название, это был сборник, посвященный Раушенбаху, к его юбилею сделанный, но мне очень понравилось это название. Было тогда просто представление о том, что жизнь множество проекций может давать и не только на физическую плоскость.
Нелинейная драматургия – это ведь тоже вход в «пространство чуда».
Очень часто у нас, например, присутствует как фильтр, как один из пластов изображения стена Храма Гроба Господнего в Иерусалиме. Вы видели эту стену когда-нибудь? Она изрисована, исписана крестами. Как на стенах пишут «Здесь был Петя», а там все рисуют кресты.
Когда ты смотришь на мир через углубления этих крестов, он обретает ту текстуру – может быть, «спотыкающуюся», неглянцевую, но текстуру, которая лично мне очень много дает.
Дмитрий: Мы привыкли, что наука, религия – они как-то параллельно движутся, параллельно существуют, а вы в своих работах умудряетесь как-то это объединять и кажется, что ученые не далеки от религии, а религия не так уж далека от науки, как нам кажется. Это соединение, казалось бы, несоединимых направлений – целенаправленная ваша задача, или так получилось исторически?
Виктория: Я – физик-теоретик по первому образованию. Если какой-то другой человек мог бы что-нибудь сказать, типа: «Раушенбах сравнил вектор с Троицей», то я должна либо в этом разобраться, либо вообще об этом молчать, потому что я имею представление о той математике, с помощью которой Раушенбах начинает анализировать свойства Троицы и так далее, понимаете?
Хотя нужна детская вера, но вера-то у меня, кстати, скорее детская и есть. То есть я не могу сказать, что я с логической линейкой подхожу к каким-то вопросам чуда или к вопросу молитвы, но когда я начинаю визуализировать, я начинаю думать и соотносить это с теми знаниями, которые дал мне Бог.
Научное знание всегда относительно. Ньютон, между прочим, был очень верующим человеком. И в границах линейной науки мы сталкиваемся с миром, которому безразлично, управляет им Господь или нет. Но как только мы выходим за эти узкие пределы и сталкиваемся с необъяснимой ситуацией, то иными причинами, чем существование разума Божественного, объяснить эту ситуацию нельзя. Поэтому противоречие-то надумано. Кстати, наука в России зачастую при монастырях развивалась, и не только в России.
Дмитрий: Как вы поняли, что время пришло создать студию «Другое Небо»?
Виктория: Название студии подарил фильм, который я сняла в память о Раушенбахе. И с этого начались все проблемы в моей жизни. Дальше я начала наступать на грабли и наступаю до сих пор (смеется).
Дмитрий: Где вы находите своих героев, эти сюжеты – это общение через одного человека, находишь другого и так далее по цепочке, либо вы целенаправленно ставите себе задачу искать, в архивы погружаться?
Виктория: Иногда ко мне приходят и просят: «Сними про того-то». Самое интересное – я не всегда соглашаюсь. Потому что, когда ты снимаешь про какого-то человека, то ты становишься им.
С другой стороны,когда снимали для проекта «Пространство Чуда» – это же цикл о возрождении храмов – то очень хочется помочь. На самом деле огромный запас героев есть – интереснейших, прекрасных художников, энтузиастов, вдохновенных людей, с которыми очень хотелось бы поговорить. Но иногда приходит человек и говорит: у меня руки опускаются, я не знаю, что делать, мне нужно восстановить этот храм, а мне и не на что, и нет сил, как быть? Берешь и снимаешь его, потому что цикл в конце концов о храмах, а не о том, что мне сейчас интересно.
Дмитрий: У вас проблема, что не про всех есть время и силы, и средств снимать, проекты делать…
Виктория: …а что касается современного Донбасса, когда узнаешь об этих людях, я понимаю, что снять о них – это единственное, что я могу сделать. Даже сами донбасские священники говорят, что этот информационный вакуум – не менее существенная проблема, чем какие-то материальные тяготы. Хотя мы пытаемся и материально что-то решать.
Кстати, схиархимандрит Зосима Сокур говорил, что такие гонения на Украине начнутся, по сравнению с которыми коммунисты раем покажутся.
Дмитрий: Разрушенные храмы тоже можно назвать героями?
Виктория: Знаете, Максим Орехов, режиссер сюжетов «Пространство чуда», говорит, что для него храм действительно является героем и героем очень интересным. Храм же начинается и никогда не заканчивается. То есть храм можно сломать, разрушить, но ангел всё равно будет сидеть в алтаре и молиться. Эта бесконечность храма как героя для него – какой-то сюжетный стержень, в очень сильной степени определяющий всё остальное в этом материале.
Дмитрий: Есть ли отзывы простых зрителей и профессиональных сообществ, которые помогают, окрыляют и двигают вас вперед?
Виктория: И награды есть, и отзывы есть. Награды дают возможность заниматься тем, что мы сейчас хотим. А хотим мы делать проект «Пространство Чуда. Донбасс». Но я могу рассказать и другое. После фильма «Башня» часть съемочной группы, которая его снимала, пошла и покрестилась. Я знаю людей, которые стали ходить в церковь после фильма «Пространство жизни». Мы делали фильм против абортов, и я знаю, что это сподвигло на решение дать жизнь человеку.
Вовремя сказанное слово может очень многое перевернуть, и это тот способ, каким очень многие чудеса и происходят.
С другой стороны, я получаю от зрителей значительно больше. Регулярно приходят люди и говорят: «Я хочу с тобой работать, я готов ехать куда угодно или отдать последние деньги, только делай».
Дмитрий: Не могу спросить, есть ли чудо в вашей работе?
Фомина Виктория: Конечно, и постоянно происходит. Несколько лет назад мы сделали Музей духовной истории, это усадьба купца Колчина, которая находилась в аварийном совершенно состоянии: все висит, арматура, потолок, выбитые окна… И сейчас посмотрите. Это иначе как чудом не объяснишь.
На каждом шагу случаются чудеса. Я болела ковидом недавно, у меня было 100% поражения легких, это реанимация была, мне разрешили крест не снимать – делай, чего хочешь. И видите, вот перед вами сижу милостью Божьей. Молились очень много людей, и я думаю, что это чудо. То есть чудеса на каждом шагу, иногда совершенно незаслуженные (смеется).
Дмитрий: Почему нашему зрителю, на ваш взгляд, стоит обратить внимание на цикл «Пространство чуда. Сюжеты» и посмотреть его?
Виктория: Сердце живое человеческое они трогают очень. Даже если ты ничего не знаешь, даже если ты не ходишь на службу, на Богослужение, но это наша культура, это наша красота, и все равно это на сердце ложится. Мы этот цикл делали с ярославским телевидением (ГТРК «Ярославия» – прим. ред.), приглашали людей, которые занимаются восстановлением храмов, и они еще больше вдохновляют. То есть в каком-то смысле это еще и мотивационное видео.
Дмитрий: Напоследок очень тривиальный вопрос, но не могу его не задать. Ваши планы, что дальше?
Виктория: Вы знаете, очень важно сделать сейчас «Пространство чуда. Донбасс» – и в профессиональном, и в личном плане. Потому что это то немногое, что мы можем сделать. То есть ситуация такая, что если ты ничего не делаешь, ты начинаешь очень сильно унывать.
Еще делаем фильм «ПроЗрение», и я хотела бы очень, чтобы люди его посмотрели. Фильм об архимандрите Рафаиле, нашем духовном отце. Человеке, кстати, оклеветанном. Он тоже о вере и церкви на Украине, о том, что там делалось последние 20 лет, и о том, что там происходит сейчас.
И еще меня очень просят сделать цикл лекций о драматургии, и я уже понимаю, что, наверное, это надо просто сделать, раз есть потребность.
Справка: Виктория Фомина – кандидат искусствоведения, доцент МГППУ, режиссер, сценарист, директор Медиа-музея духовной истории Романова-Борисоглебска (ныне г. Тутаев). Директор АНО «Студия «Другое Небо», автор цикла телевизионных программ «Пространство чуда».
Литературную версию подготовила М. Старкова