Над Россией снега и снега…
Это белые ризы Христовы
Покрывают её берега
И её полевые просторы.
Белый снег так безгрешен и свеж,
Так наивно доступен любому:
Хоть бери его в горсти и ешь,
Насыщаясь теплом и любовью.
Хорошо на душе! Просто так,
Без причины, без повода, просто
Потому, что здесь любят Христа,
Матерь Божью, святых и Апостолов.
Потому, что здесь даже во сне
Призывается имя Мессии…
Белый снег… белый снег… белый снег…
Будто символ и образ России.
Родины первый снег
Спелый, хрусткий, как из кадки
Малосольный огурец,
Первый снег ложился в грядки
И улёгся наконец.
Я на волю выбегаю
В том, в чём мама родила:
Забываю, забываю
Про заботы и дела.
Предаюсь бездумно снегу:
Хохочу, кричу, скачу,
Разбегаюсь – и с разбегу
В снег серебряный лечу.
Весь я красный, весь я сочный,
Тронь булавкой – брызну весь…
Мир такой большой и прочный,
Если Родина в нём есть.
…Если Родина в нём есть…
Снег покрыл ночные дали –
Стало видно всё вокруг.
Ветер, что с утра скандалил,
Улетел куда-то вдруг.
Тишина висит такая –
Хоть наматывай на сук,
Даже страху потакает
Сердца собственного стук.
Но ни кто-то рядом ходит,
А балует свой же пульс…
В этой замершей погоде
Есть один огромный плюс:
В тишине такой внезапно
Открывается душе
То, чего Восток и Запад
Не вместят в себя уже.
Посреди природы строгой,
Со снегов Святой Руси
Можно слышать голос Бога
И о всём Его просить.
Это трудно объяснимо
Нашей логикой простой,
Но всегда в такие зимы
Русь мне видится Святой.
Надели избы белые косынки –
Им снег к лицу, как парус кораблю.
Я подставляю руки под снежинки,
Я их в ладони тёплые ловлю.
И падают снежинки на ладони,
Как будто кто-то хлебушком крошит.
А свежий снег, как молоко в бидоне,
Пузырчатою пенкою лежит.
Ну, до чего же зимы здесь чудесны,
И аромат антоновки в сенях…
Мне не нужны «пицунды» и «одессы»,
Коль хорошо так в русских деревнях.
Здесь ничего уже душа не ищет –
Здесь до неё всё найдено давно.
Становиться она добрей и чище,
Какой от Бога быть ей суждено.
Здесь радость беспричинная приходит
Нежданно и негаданно всегда,
Здесь хочется душе в своём народе
Снежинкой растворится без следа.
Но прежде, чем с бессмертием сдружиться,
От Вечности я отделил бы часть,
Чтоб над ладошкой детской покружиться
И звёздочкой в тепло её упасть.
Детский смех
В ладошку мягкую, как снег,
Кружась, легла снежинка, –
И брызнул в небо детский смех
Звенящею пружинкой.
И до того он был упруг,
Наполнен светлой силой,
Что даже всех ворон вокруг
С деревьев посносило.
Но смех снежинкам не мешал
Преображать округу:
Они и детская душа –
Во всём близки друг другу.
Смеялся мальчик лет пяти,
Снежинок вкус смакуя –
Он Богу радостью платил
За благодать такую.
Конечно, он ещё был мал,
Ещё не знало о многом,
Но он душою понимал,
Что предстоит пред Богом.
Ведь он смеялся не спроста
Под тихим снегопадом,
А потому, что для Христа
Он был послушным чадом.
А снег над миром всё кружил,
Снежинки пахли мятой,
И в каждой из снежинок жил
Сын Божий и Дух Святый.