Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!
При изучении скелетов тысячи двухсот рыцарей и воинов, павших в битве армии Тевтонского ордена Святой Девы Марии с морскими разбойниками-витальерами при Висби на острове Готланд в 1361 году археологи могли лишний раз убедиться в необычайной эффективности средневекового оружия. Нанесенные с огромной силой удары мечом и топором пробивали шлемы и кольчуги, отделяли от тел руки, ноги и головы. Наконечники копий и пик, а также арбалетные стрелы и болты пробивали даже ламеллярные (пластинчатые) доспехи. Наибольшее число ранений наносилось в ноги ниже колен, поскольку в пешем бою одна нога выставлялась вперед, а щит прикрывал, главным образом, пах, торс и голову. Интересно, что смерть каждого десятого бойца, павшего в битве при Висби, была вызвана попаданием в голову арбалетной стрелы. Средневековые рисунки – в частности, батальные миниатюры знаменитой «Библии Мацейовского» -, с необычайной живостью и наглядностью передают ожесточенный характер рукопашных схваток тех времен.
В первых городах, основанных Тевтонским орденом Святой Марии в Пруссии – Кульме (Хелмно) и Эльбинге (Эльблонге) – уже в 1242 году имелись госпитали, Эльбингский госпиталь «марианитов», или «мариан» (как называли членов Тевтонского ордена) был крупнейшим в орденской Пруссии. Правда, врачи в этих госпиталях не являлись членами Тевтонского ордена. «Тевтоны» в случае необходимости привлекали к лечению своих больных и раненых независимых врачей на гонорарной основе. Деятельность «орденских братьев» ограничивалась только уходом за больными и ранеными. Мало того! Начиная с середины XII века, «братьям» Тевтонского ордена специальным папским указом было запрещено заниматься врачебной практикой, в т.ч. хирургией, поскольку членам ордена тевтонских «мариан» считалось неподобающим лицезрение срамных частей. Этот запрет может показаться странным – ведь таких ограничений в отношении других военно-монашеских орденов – иоаннитов или лазаритов – никогда не было, но… факт остается фактом…
От XIII века не сохранилось никаких свидетельств о врачах, состоявших на службе Тевтонского ордена (хотя трудно представить себе, что их не было). В орденском войске раненые и больные получали усиленное питание. Раненые «братья», нуждавшиеся в длительном лечении, перевозились в баллеи (владения) Тевтонского ордена, расположенные на территории Германии (если их состояние позволяло перенести тяготы долгого пути), поскольку там условия лечения и содержания больных были гораздо лучше, чем в «прифронтовых» Ливонии и Пруссии. Принимать в Тевтонский орден женщин было запрещено. Однако, с дозволения ландкомтуров (правителей крупных орденских областей), женщины могли, в качестве «полусестер», привлекаться к определенным работам в госпиталях. Уже в первой половине XIV века орден имел в Пруссии постоянную санитарную службу со штатными врачами (в том числе хирургами), труд которых оплачивался на постоянной основе. Врачи приравнивались к «братьям-священникам» Тевтонского ордена и, подобно им, не носили оружия. Около 1350 года подчиненный ордену торговый город Данциг (Гданьск) содержал военного врача, лечившего раненых не только из числа членов ордена Девы Марии, но и из числа его союзников и вспомогательных войск. В ходе похода орденской армии на остров Готланд в 1404 г. на 110 бойцов приходился один военный врач. Труд хирургов оплачивался частично орденом, частично – подчиненными ордену городами (также обязанными выставить на определенное количество воинов определенное число врачей). Так, город Эльбинг направил в Готландский поход Тевтонского ордена на витальеров вместо одного из тяжеловооруженных воинов («веппнеров»), которого был обязан снарядить и выставить в составе городского ополчения, военного врача с ассистентом.
В 1402-1403 гг. военный хирург по имени Ваксмут сопровождал орденского казначея (тресслера, или, по-латыни, тезаврария) в зимнем «рейсе» (военном походе) на литовцев, получив за свои услуги немалую по тем временам сумму в две марки серебром. В 1409 году тот же самый врач сопровождал орденское войско в летнем походе. С 1401рл 1409 год он, по поручению ордена «мариан», лечил в Мариенбурге больных и раненых членов ордена Девы Марии и слуг, после чего поселился и открыл частную практику в Эльбинге. В 1409 году медик с университетским образованием доктор Бартоломеус (Варфоломей) Борушау (годы жизни:1360-1426) сопровождал в военном походе Верховного магистра (Гохмейстера) Тевтонского ордена. В свое время, в 1398 году, он был священником в Эльбинге, а с 1404 года – деканом Эрмландского (Вармийского) соборного капитула. Одновременно доктор Борушау был личным врачом (лейб-медиком) Верховного магистра, оказывавшим, в случае необходимости, медицинскую помощь и главным советникам Гохмейстера – «Великим Повелителям» («Гроссгебитигерам»), то есть Великому комтуру, Верховному маршалу, Верховному казначею, Верховному ризничему и Великому госпитальеру Тевтонского ордена. Последние годы своей жизни Борушау провел в городе Фрауэнбурге.
Вообще же все «орденские дома» пользовались и услугами врачей и лекарей тех городов, в которых (или по соседству с которыми) они находились. Если это позволяли их ранения или заболевания, то члены ордена Девы Марии, нуждавшиеся в медицинской помощи, сами отправлялись к городским врачам или хирургам. Ради посещения врачей-специалистов нередко приходилось преодолевать немалые расстояния. Так, в 1409 году некий «брат» Тевтонского ордена приехал на врачебную консультацию к городскому хирургу и медику Эльбинга магистру (мейстеру) Геркену…со стрелой в голове! Вообще выносливость тогдашних раненых порою кажется поистине феноменальной. В битве с литовскими князьями Ольгердом и Кейстутом, совершившими набег на орденскую Пруссию, при Рудау (Рудаве) в 1370 г. литовское копье вонзилось маршалу Тевтонского ордена Геннингу Шиндекопфу под забрало шлема. Наконечник копья вонзился ему в рот, выбил маршалу зубы, распорол язык и застрял глубоко в гортани. Несмотря на столь тяжкую рану, маршал «мариан» продолжал командовать орденским войском до полного разгрома литовцев. Лишь после их изгнания отважный Шиндекопф умер в придорожной корчме в Кведнау с наконечником литовского копья в черепе — возможно, вследствие отсутствия врача, способного его извлечь без летальных последствий (хотя, конечно, исцелить столь тяжкое ранение, да еще в полевых условиях, вряд ли было бы под силу даже современным медикам). Как бы то ни было, разовый гонорар хорошего орденского врача в то время нередко многократно превышал стоимость молочной коровы. Если ранение или болезнь члена ордена Девы Марии не позволяли перевозить его, и приходилось лечить больного или раненого прямо на месте, в орденском замке, то орден предоставлял в распоряжение врача верховую лошадь или повозку с возницей. Среди повозок в резиденции Верховного магистра имелась специальная повозка для врача.
Нередкими в описываемое (да и не только в описываемое!) время были случаи вскрытия в бою брюшины ударом копья или меча, с последующим выпадением внутренностей. Выпавшие из брюшины фрагменты кишечника вскоре отмирали, начинали разлагаться и выделять токсины (ядовитые вещества), что не оставляло раненому надежды на спасение. Попытки вытащить стрелы из ран или удалить их иным способом (из-за невозможности вытащить стрелу), вызывали обильное кровотечение, тоже чреватые смертельной угрозой для раненого (в особенности, если кровь изливалась в брюшину). Нередко даже в легкие раны, казавшиеся безобидными, проникали возбудители столбняка, приводившие к неминуемой смерти. Обычно использовались такие способы лечения, как кровопускание, выжигание ран раскаленным железом, перевязки, пластыри и мази. На период своего участия в одном из прусских «рейсов» Тевтонского ордена Приснодевы Марии знатный крестоносец граф Голландии и Геннегау (Эно) нанял «мастера хирурга», обязавшегося, в случае необходимости, «делать перевязки и ставить пластыри» как самому графу, так и его спутникам.
«Брат-рыцарь» Тевтонского ордена Девы Марии Пфальцпайнт, состоявший в середине XV века в Мариенбургском конвенте, внес значительные улучшения в дело лечения раненых. Его пример лишний раз доказывает, что отнюдь не все рыцари Тевтонского ордена были малограмотными (или вообще безграмотными) рубаками, совершенно чуждыми наукам. Пфальцпайнт, изучивший хирургическое искусство еще до своего вступления в Тевтонский орден, в 1460 году написал трактат по хирургии, в котором обобщил свой многолетний опыт. Он спас множество раненых со вскрытой брюшиной, смазывая прямо на поле боя вывалившиеся из раны внутренности особым, подогретым маслом, рецепт которого был составлен им самим, после чего, с помощью самого раненого или ассистента, заправлял кишки обратно в брюшную полость и сразу же зашивал еще свежую рану.
Он умел проводить даже операции под наркозом, но к раненым в живот наркоз не применял за недостатком времени. Вонзившиеся в тело стрелы Пфальцпайнт не пытался сразу же извлечь из раны. Он удалял только древко стрелы, торчавшее из раны, после чего поил раненого целебным зельем. По прошествии десяти дней, в течение которых происходило нагноение раны, можно было без особых усилий вытащить железный наконечник стрелы из мягких тканей.
Пфальцпайнт разработал специальные медицинские инструменты для удаления наконечников стрел, застрявших в костях. Однако в борьбе с возбудителями столбняка, буквально косившего раненых, был бессилен даже этот выдающийся средневековый хирург Тевтонского ордена Святой Девы Марии.
Санитарная служба Тевтонского ордена долгое время считалась образцовой (почти ни в чем не уступая санитарной службе духовно-рыцарского ордена госпитальеров-иоаннитов), но по мере того, как приходил в упадок сам учредивший ее орден, также приходила в упадок.
И только впоследствии, в период многочисленных реорганизаций под эгидой членов императорской семьи из австрийской династии Габсбургов (в первой половине XIX в. и позднее) в составе Тевтонского ордена была постепенно учреждена особая ветвь, так называемая «марианская линия» (названная так по упомянутому выше древнему названию членов Тевтонского ордена Девы Марии – «мариане»), задачей которой, как у мальтийцев (членов подчиненного в духовном плане папе римсому военно-монашеского католического Суверенного Военного Ордена Святого Иоанна Иерусалимского, Родоса и Мальты) и у членов Прусского (в основном протестантского) ордена иоаннитов в данный период, стала организация добровольной санитарной службы (полевых лазаретов, санитарных колонн и госпитальных поездов).
Учрежденный Габсбургами в 1881 г. особый «Марианский крест Тевтонского (Немецкого) ордена», почти ничем не отличавшийся от обычного — черного с белой окантовкой и расширяющимися концами «тевтонского» орденского креста -, имел в перекрестье круглый белый медальон с красным крестом, окаймленный латинской надписью «ORDO TEUT. HUMANITATI» («Орден Тевтонского человеколюбия»). Еще одно отличие заключалось в том, что «марианский» тевтонский крест носился не на черной, а на белой с черными полосками шелковой ленте. В отличие от самого Тевтонского рыцарского ордена Габсбургов, остававшегося по своему составу строго католическим и не допускавшего в свои ряды «инославных», в «марианскую линию» был открыт доступ и протестантам.
В нее был принят, в качестве почетного комтура (командора), даже германский император Вильгельм II Гогенцоллерн (невзирая на то, что он являлся прямым потомком «узурпатора» власти Тевтонского ордена над Пруссией — вероломного Гохмейстера Альбрехта фон Гогенцоллерн-Ансбаха, перешедшего, после встречи с «отцом Реформации» Мартином Лютером, из римско-католической веры в протестантскую, ликвидировавшего власть ордена «мариан» над Пруссией и превратившего вверенные ему земли католического духовно-рыцарского ордена в светское герцогство Прусское под своим собственным скипетром!). Надо сказать, что кайзер Вильгельм II весьма гордился своей принадлежностью к Тевтонскому ордену. Будучи одновременно Державным протектором (покровителем) протестантской ветви другого — иоаннитского (Мальтийского) ордена (так называемого «Бранденбургского баллея рыцарского ордена госпиталя Святого Иоанна, что в Иерусалиме»), Вильгельм II носил на шее совершенно уникальный, комбинированный знак своей принадлежности к обоим орденам — большой белый восьмиконечный иоаннитский (мальтийский) крест с золотыми коронованными одноглавыми прусскими орлами между лучами и с наложенным на него лапчатым черным, с серебряной каймой и красным крестом в круглом белом центральном медальоне, комтурским крестом «марианской линии» Тевтонского ордена на белой, с черными полосками, «марианской» ленте.
Здесь конец и Господу нашему слава!