Лувр…
Не стану описывать шедевры Лувра, о них можно узнать в специальной литературе. Хочу только сказать, что не возможно за столь короткое время ознакомиться со всем, что мировая культура собирала веками. Здесь трудно выделить что-то особенно, но всё-таки есть в Лувре один экспонат, который хотят увидеть все. Это – «Джоконда» Леонардо да Винчи. Указатели всех залов показывают направление к знаменитой картине, к картине, у которой всегда толпится народ. Таинственная улыбка моны Лизы, как ещё называют Джоконду, одаривает всех, кто сумел дойти до неё…
Обедали в португальском ресторанчике, неподалёку от Лувра, который, почему-то, обслуживают вьетнамцы. Острая португальская кухня с красным португальским вином и кофе немного нас подбодрили после трёхчасового марш-броска по залам музея. Прогулялись по ближайшим от Лувра улочкам, зашли в Гостиный двор, где купили книгу из Золотой серии «Весь Париж» на русском языке. Улицы Оноре, Револи, набережные Сены с книжными завалами букинистических изданий, сад Тюильри и площадь Согласия — Конкорд, где нас уже поджидал автобус, чтобы отвезти в отель. В восемь часов вечера мы уже были в отеле — уставшие и ошалелые, но счастливые. Вместе с нашими друзьями по путешествию устроили в номере ужин из своих припасов с водочкой рязанского разлива, прихваченной из России четой запасливых Цицур. На столе были также сало, квашеная капуста и солёные огурцы из того же источника. Хорошо иметь хозяйственных друзей…
Потом, ближе к ночи, прогулялись по Пляц-Пегаль, бульвару Клиши с известным эротическим театром «Мулен Руж», где когда-то зародился «канкан». «Мулен Руж», видевший искусство Валентина ле-Дезоссе, Джейн Авриль и Ла Гулю, нашёл для себя место на Белой площади у подножия холма Монмартр, который также как и Монпарнас, был и остаётся одним из наиболее любопытных кварталов Парижа. Монмартр, как известно, всегда был притягательным центром для тех художников, для которых вести богемную жизнь означало, прежде всего, жить свободно, посвятить себя только искусству и отказаться от всех условностей и принуждений внешнего мира. Каждый художник, от самого знаменитого до мало известного, оставил на Монмартре след своей жизни, своего творчества.
И это ночное заведение под названием «Мулен Руж», известное всему миру, как первоклассный стриптиз-шоу-балет, с рождённым здесь «канканом», связано с именем Тулуз-Лотрека, проводившего здесь целые ночи и собирая на кончик своей кисти эти причудливые колоритные образы, такие искренние и человечные. Образы ночной жизни кабаре и театров. Здесь находили своё признание люди, которые жили для искусства и люди, тем же искусством отвергнутые. В восторженном экстазе, ставшие огромными на афишах Тулуз-Лотрека, они достигли, наконец, того величия, которого так и не смогли достигнуть на сцене «Мулен Руж»…
Мулен-Руж ночью…
Секс-шопы, видео-порно-салоны, куда настойчиво предлагают зайти зазывалы, обещая тридцать три удовольствия всего за десять франков… Гулящая публика Пляц-Пегаль с проститутками, сутенёрами, наркоманами, клошарами и прочим разномастными людом, которым полон ночной Париж… Бдительные полицейские – борцы за нравственность… Ночная парижская жизнь… Но с нами жёны, и искушениям не суждено застать врасплох наши, готовые к соблазну, грешные души.
Площадь Пегаль…
Мягкая, просторная постель (номер нам, кстати, к нашему возвращению успели поменять) окутала наши уставшие бренные тела, такие же впечатлительные, как и грешные…
Второй день в Париже начался с того, что, позавтракав уже привычным набором из французской булочки с джемом и маслом, кофе с молоком и стаканом апельсинового сока, наша группа разделилась на две части. Одна часть поехала своим ходом в Дисней-лэнд, другая, к которой принадлежали и мы, отправилась в свободное плавание по бульварам, улицам и площадям Парижа, что показалось нам значительно интересней. Хотя, возможно, в чём-то мы и прогадали.
Прихватив в отеле карту Парижа, а в лавке пару бутылок французского вина и, вооружившись видеокамерой с фотоаппаратами, отправились в путь. Намечали на карте маршрут и шли, отмечая пройденный путь на карте жёлтым фломастером. Бульвар Клиши с его ювелирными, винными и парфюмерными магазинами, казино, кафе и ресторанами. Собор Санта-Тринити, где на скамейке в скверике распили первую бутылку некрепкого, но доброго вина. Бульвар Хаусмана и торговый квартал Ля Фаэте, где зачем-то купили утюг за 200 франков. Площадь Де ля Опера, с известным театром Гранд-Опера, Королевский дворец и Театр комедии.
Площадь у Гранд Опера…
У Гранд-Опера, являющейся национальной академией музыки и танца, не отказали себе в удовольствие сфотографироваться. Фасад Гранд-Опера поражает обилием декоративных элементов, характерных для эпохи второй половины XIX века, когда оно было построено. Здание стоит на возвышении в несколько широких ступеней; нижний этаж оформлен высокими арками и массивными пилонами, перед которыми много скульптурных групп. Второй этаж отличается от первого изяществом высоких парных колонн, обрамляющих огромные окна; наверху богато декорированный аттик с возвышающимся над ним несколько плоским куполом. К сожалению, не удалось оценить его интерьеры — крупнейший в мире оперный театр по каким-то причинам оказался закрытым.
Так, не спеша, дошли до Лувра, свернули на улицу Риволи к собору Святого Жака, спустились к набережной Сены, перешли через мост до Консьержери — дворцу Правосудия. Это суровое, величественное здание на берегах Сены относится ко времени Филиппа Красивого, то есть к концу XIII — началу XIV веков. Консьержери происходит от французского слова «concierge», что означает «королевский сановник». Набрасываю в альбом общие контуры дворца, ощущая за этими мрачными стенами тревожный дух времён заговоров и мятежей. И действительно, с XVI века здание служило государственной тюрьмой. Затем, во времена Революции, его камеры были заняты тысячами граждан, которые проводили здесь свои последние часы, прежде чем подняться по ступеням на гильотину.
(На заставке к материалу рисунок Ю. А. Домбровского «Набережная Сены»