Великий праздник Рождества Христова
Вифлеемская звезда
Мы шли в снегах, вгрузая в них по грудь.
Шипела ночь позёмкой, будто кобра.
И наст скрипел, как сломанные рёбра,
И мы не знали, где лежал наш путь.
Мой друг упал – он выбился из сил.
Я волком выл над ним от безнадёги.
И в этот миг подумал я о Боге,
И в небо крикнул: «Господи, спаси!»
А в небе стыла лишь одна звезда,
В разрывах туч, неправильным пунктиром.
И не было других ориентиров.
И я решил: «Ну, что ж, пойду туда.
Уж если умирать, то на ходу,
В звезде найдя иллюзию надежды».
И друга ухватив за край одежды,
Я поволок его, как за узду.
Мне этот путь уже не повторить:
Такой ценою он в ту ночь мне дался –
Я проклинал, я плакал, я ругался,
Я даже Господа дерзал корить.
И я дошёл, ломая естество…
В селе, где, подобрав нас, обогрели,
Во всех домах огни всю ночь горели –
Народ встречал Христово Рождество.
А чуть позднее, посреди людей,
За праздничным столом, под тёплой сенью
Я понимал уже, какой Звезде
Мы навсегда обязаны спасеньем.
Ты нужен!..
Снег ложился на землю, как шёлк
Покрывает невестины плечи…
Старый бомж переулками шёл
В этот чудный Рождественский вечер.
Светом полнились окна квартир –
Там готовился праздничный ужин,
Там царили порядок и мир.
Только бомж никому был не нужен.
Жизнь прошлась по нему, как фреза
По железной болванке проходит:
Больше нечего было срезать –
Только камни в его огороде.
Да и, если по правде судить,
Ничего не должны ему люди.
Кто сумеет его оградить?
Кто уложит его и разбудит?
Вот и шёл он один, в «никуда»,
Никого и ничем не пеняя.
Но давили на сердце года,
С каждым шагом его нагоняя.
Сердце дрогнуло, словно листва
На осенних деревьях, – и встало…
И на свете, в канун Рождества,
Одного бедолаги не стало.
А когда прозвучал первый тост
В честь великого Чуда Господня,
Принял душу бомжову Христос
И в обители горнии поднял;
Упокоил на лоне Своём,
Сделал так, чтоб он не был простужен,
И сказал ему: «Чадо моё,
Ты Мне нужен!»
Рождество
Закружились в небе блёстки –
Воздух сразу засверкал,
И мороз, по-русски хлёсткий,
Сделал юным старика;
Разрумянил лик старушки,
Раззадорил прочих всех.
И, как ворох свежей стружки,
Захрустел промёрзший снег.
Лёг на стены храма иней –
От стекла не отличить.
И под цвет небесной сини
Стали в кладке кирпичи.
Всё в Рождении Христовом
Обрело свои черты –
От величия простого
До великой простоты.
И, покорствующий сердцу,
На снегу, как чёрный креп,
Приближался я к Младенцу,
Чтоб войти в Его вертеп.
И пытался я осмыслить
Своё место перед Ним:
Душу нёс на коромысле,
Словно воду в дом родни.
Смирна, золото и ладан –
Это всё не от меня.
Но прими меня Ты – ладно? –
Сыне Божий, в радость дня.
Деревенской дорогой
Вокруг, как в песнопеньях древних,
Звучал декабрьский покой.
Повисли звёзды на деревьях –
Так низко, что достать рукой.
Как будто ставенки резные,
Ложились тени на тропу,
И продолжал пути земные
Блестящий в небе Млечный Путь.
Я шёл дорогой деревенской,
Что вдоль опушки пролегла,
И вдруг одна звезда мне блеском
Пронзила душу, как игла.
И я пошёл за той звездою
По целине, и в тот же миг
Снега запахли резедою,
И свет родился в них самих.
И этот свет поднялся в небо –
С землёю слилась высота,
И там, где я ни разу не был,
Я долгожданным гостем стал.
Я шёл дорогой деревенской,
Но в Горний мир она вела,
И понял я, что Вифлеемской
Звезда чудесная была.
По селу идёт зима –
Дева-чародейка:
Снегу – полны закрома
Да ещё бадейка.
От мороза снег хрустит
Квашенной капустой,
И в лучах луны блестит,
Как паркет под люстрой.
Под окном любой избы –
От заборов тени,
Филиграннее резьбы
По кости оленьей.
Нынче праздник на селе;
Не до сна народу,
Нынче все навеселе,
Будто были сроду.
Святки празднует народ, –
Не сдержать уздою.
От ворот и до ворот
Ходят со Звездою.
Расшумелась детвора, –
Ночью, без оглядки,
Аж, до самого утра
Можно петь колядки.
И летит, как альбатрос,
В небе месяц синий.
А с Небес глядит Христос
На Свою Россию.
(На заставке к материалу — картина И.Репина «Рождество Христово»)