Валерий Степанович Миловатский – писатель, философ. По образованию биолог-биохимик. До недавнего времени работал старшим преподавателем Православного института Св. Иоанна Богослова (г. Москва). Проживает в городе Красногорске Московской области.
Автор книг «На зов Божий: Земное и небесное в жизни священника Павла Флоренского», «Экология слова», «С думой о России», «Созвездие цивилит: Трактат о планетарности человечества», а также книги-учебника «Биосфероведение» и романа художественно-исторического плана «Руссия.
В одной русской деревне жила со своей мамой девочка Аня. Она была хорошей, послушной дочерью, а ещё любила подмечать необычное. Следует сказать, что тогда на Руси время было не простое и даже тяжёлое, думали — не выстоит Россия: все вороги, все злосчастья обрушились на неё. В этакое-то время и приключилась с Аней очень необычная история. А началось всё с розовых сапожек. Была осень, и мама купила девочке розовые сапожки. Сапожки очень понравились Ане, и она тут же решила их испробовать. Рядом с деревней был лес, и Аня, спросив у мамы разрешения и взяв с собою завтрак, отправилась туда в новых сапожках.
От взрослых Аня часто слышала, что всё куда-то уходит. Вот и лето ушло. А за летом уйдёт и осень, и зима уйдёт. И придёт другое лето, но будет оно уже не таким — а другим, совсем другим. Девочке не хотелось верить, что нынешнее лето, такое чудесное, ушло навовсе. А вдруг оно свернулось калачиком и схоронилось где-то в лесу. И стоит захотеть — так оно и отыщется. Ане и надоумилось поискать его.
Было сыро; осенние листья и травинки прилипали к её нарядным сапожкам, будто ища у неё тепла и помощи. И Ане было жалко их: потемневшие, пожухлые, они были вконец обессилены осенними невзгодами — и уже ничего, ни словечка не могли сказать о своём бывшем летнем великолепии, какими они тогда были красивыми, свежими, радостными. «Нет, здесь летом и не пахнет. Где же его искать?» — размышляла Аня.
Вдруг в березняке среди травы и опавших листьев что-то сверкнуло, словно маленькая звёздочка. Оно мерцало, то загораясь, то пропадая. Что это? Аня подошла ближе и увидела, что звёздочкой этой был лист, похожий на кленовый. И лист какой-то особенный: он играл всеми цветами радуги и лучился светом, а под ним зеленела трава, и бурые листья вокруг него прямо на глазах становились пурпурными, оранжевыми и даже зелёными.
«Что за лист чудодейственный?» — подумала Аня. Она осторожно взяла тёплый светящийся листик и поднесла его к лицу — и на фоне шорохов и сдержанного гула леса услышала, словно издалёка, нежный голос.
— Я не простой лист кленовый — я посланец Вифлеемской Звезды, которая возвестила миру о рождении Иисуса Христа. Когда много лет назад эта Звезда засветилась на небосклоне… О, это была необыкновенная Звезда: она светила не только ночью, но и днём — и свет её не исчезал при лучах солнца. Она струила во все стороны разноцветные лучи, и люди днём и ночью могли видеть её. Но не все любят смотреть на небо, и поэтому многие не замечали её. Чтобы о рождении Спасителя узнали и в дальних странах, Звезда отправила туда своих посланцев в виде светящихся, таких как я, листьев: увидев их, люди узнавали о рождении Иисуса. И на русской земле некоторым людям время от времени являются эти знаки. Мы светимся не всегда и не где попало, а лишь там, где живут добрые, светолюбивые люди, где чист воздух и прозрачна речная вода, где сохранились ещё леса, луга и звери. Нас, посланцев божественной Звезды, радует дружба человека с природой, — и от этого мы ещё ярче светимся. — Листик окончил свою речь, — и девочка задумалась.
Вдруг резкий порыв холодного ветра вырвал листочек у неё из рук и понёс его меж стволами, над деревьями. Девочка побежала за листочком — и едва расслышала за шумом ветра: — Иди за мной!..
Долго шла она лесом. Становилось всё холоднее и пасмурнее, меж стволов деревьев запорхали снежинки. Когда лес кончился, и девочка вышла в поле — снег шёл уже сплошной завесой, всё кругом было бело и неразличимо. Свет листочка потерялся в этой снежной мгле — и Аня не знала, куда ей идти.
Она остановилась и взмолилась: «Боже, укажи мне путь!» Прошло несколько минут, и вдруг Аня видит: в снежной замети показался солдат в бушлате и на костылях. Он был очень молод. Увидев девочку, он попросил её: «Дай мне, сестрица, хоть какую копеечку». — Она протянула ему монетку, случайно оказавшуюся у неё в кармане.
— Спасибо, тебе сестрица, — поблагодарил он.
— Не видел ли ты светящегося листика? — спросила его девочка. Он ответил, что видел, как мимо него промелькнуло что-то светящееся — и показал костылём направление. Аня пошла дальше и подумала: «Как он похож на моего брата, который сейчас в армии! А вдруг это он, а я не узнала его…»
Она шла, а снег всё валил, и уже через некоторое время девочка совершенно не знала, куда идти дальше. Аня снова начала молиться. Пройдя несколько шагов, она наткнулась на какую-то высокую кочку. Неожиданно кочка охнула: — Доченька осторожней! — Девочка испугалась: перед ней сидел на коленях, весь облепленный снегом, с обнажённой головой бездомный нищий. Он сказал, что много дней уже ничего не ел — и Аня, не раздумывая, отдала ему свой завтрак. Увидев, что он совсем заледенел, она сняла с себя вязанную шапочку и надела на его седую голову. И опять почудилось ей, что это её дедушка, ушедший год назад на заработки и пропавший — и горячие её слезинки капнули ему на лицо. Он вздрогнул и неожиданно поклонился ей лбом в снег: «Спасибо, доченька! Дай Бог тебе здоровья и найти то, что ты ищешь. Знаю, ты идёшь за светом золотым, светом Христовым. Он нужен всем, нужен всей России. Я бы тоже пошёл с тобой, да немощен. А ты иди, иди туда. Там будет большая вода и будет мостик, мостик не простой. Пойдёшь по нему — он и приведёт тебя куда следует. Иди с Богом!» — Аня поблагодарила беднягу сирого, поблагодарила Бога и пошла дальше.
Идёт, она идёт, а снег всё сильнее, всё гуще, небо всё темнее, сумрачнее. Слышит она впереди то ли вой, то ли свист разбойный, то ли хохот бесовский, леденящий душу. Стало ей страшно. И вспомнила Аня, как мама читала ей про одного святого старца, который учил в таких случаях сложить руки крестом на груди и прочитать трижды молитву «Богородице Дево радуйся». Аня так и сделала — и страх отпустил её.
А вот уже и берег, и мосточек, хлипкий, узенький такой, что лишь одному человеку пройти по нему можно. И конца ему не видно. А на кусте близ моста сидит огромный чёрный-чёрный ворон и нагло хрипит: «Отдай миллион-н-н, тарабах, карр-ра-рах…». — Аня и тут не сплоховала: перекрестилась и быстро прочла молитву «Да воскреснет Бог…». Ворон и замер с раскрытым клювом, будто забыл, что хотел сказать, — и остался на месте чучело-чучелом.
Аня ступила на мост. Он скрипел, шатался, вода под мостом так и клубилась, тёмная, глубокая. Метель, мечась над тёмной водой, бросала хлопья ей в лицо, залепляла глаза. Казалось, мосту не будет конца, но девочка шла уверенно, безбоязненно. И пока она шла, ей сквозь буран едва слышно звучала то ли свирель, то ли иволги пенье. И от этого было не так холодно идти с непокрытой головой.
Но вот метель стала утихать, посветлело. Снежинки сделались лёгкими и весёлыми — и на душе стало радостней. Аня увидела впереди золотисто-розовое свечение. Вскоре перед нею предстало настоящее зарево над невиданно прекрасным островом, к которому привёл её мостик. С зелёного холма к ней скатилась с радостным визгом белая мохнатая собачонка и лизнула Аню в руку. За ней шёл юноша, в руках он держал тот самый листик. Юноша подошёл, поклонился и сказал:
— Милости просим в наш город. Меня зовут Алексеем. Этот живой листочек рассказал мне, как ты по-христиански душевно порадела встречным людям — вот мостик и пропустил тебя.
Видишь эти высокие башни, терема и церкви? Это Китеж-град. Здесь живут все, кто делал добро для Матушки-России: её устроители и защитники, хлеборобы и художники, учёные, поэты, их пестуньи и вдохновительницы — нет здесь ни палачей, ни тюремщиков, ни душегубов-бандитов, ни предателей. Есть в Китеже цари, священники и монахи, порадевшие о России. Они и ныне работают для неё.
Здесь живёт вся память об истории России. Претворяется Божий замысел о ней. Здесь нет умерших, погибших, пропавших без вести — здесь все живы.
— А мои пра-пра-прабабушка и пра-пра-прадедушка тоже живы?
— Ещё как живы!
— А можно мне с ними повидаться?
— Да, ты их увидишь.
— И всех своих родных увижу?
— Да, можешь увидеть всех, кроме тех, кто погрешил тяжко против Бога, народа и близких.
— Бедные! Надо же помочь им! — вздохнула Аня.
— Вот и молись за них! А теперь идём к твоему пра-пра-прадедушке, родоначальнику вашего рода. Он живёт вон в том красивом тереме и уже давно ждёт тебя.
Когда девочка подошла к расписным воротам терема, её встретил богатырь с приветливым улыбчивым лицом, серебристыми кудрями и белой бородой.
— Здравствуй, здравствуй, моя пра-пра-правнучка Аня, какая же ты пригожая! — сказал он. — А моё имя Светлогор и родом мы из-под Мурома, знаком я и с Ильёй, нашим соседушкой-богатырём. — Он ласково обнял её за плечи и повёл в терем, где за большим столом сидело множество мужчин и женщин, сильных и красивых. И тут Светлогор сказал ей, что эти русские пахари и воины, богомазы и садоводы, жницы, рукодельницы и матери-кормилицы — все её родственники. И все они хорошо помнят дни своей жизни.
— Вот я живу 1200 лет, — сказал он, — был воином, оратаем, гусляром, и ничего забыть нельзя: память, как и любовь, соединяет всех и скрепляет времена. И это очень важно. Угадай, кто из россиян самый памятливый?
— Нестор?
— Нет, есть памятливее.
— Пушкин?
— Нет, и не он, а старец Серафим Саровский! Ибо ему надлежит воскреснуть, всё вспомнить, всех узнать, и продолжить Божие дело в России, чтобы продлились дни России до самого Второго Пришествия Христова. А для этого надобно, чтобы Христов дух, который Спаситель принёс на Землю 2000 лет назад, в России не угасал ни на минуту. Россия и сохранит его. Но надо всем вместе совершать этот подвиг, не только в молитве, а и во всяком добром деле на земле.
Затем Светлогор протянул Ане три ягоды золотистого цвета.
— Это тебе и твоей маме гостинец от нас. Если с молитвой посеять семена из этих ягод, то вырастет сад необычной красоты.
Теперь же нам надо поспешать на вечерню, а тебе в обратный путь; передай маме, что мы довольны: добрая у неё растет дочка.
Он поцеловал её и вывел на высокое крыльцо. И тут Аня вспомнила, что не успела поблагодарить их.
— Милые мои, родненькие! — воскликнула Аня. — Я хотела найти ушедшее лето, а нашла вас. И благодарю Бога за это! Чудо-город, чудо-люди! Удивительно! Лето у вас не уходит, и зима тут же — и всё в согласии: цветут сады, зреют ягоды, колышутся травы — а в соседней долине ели искрятся снегом и инеем, и дети катаются на лыжах и санках. Всё рядом и ничего никуда не девается. И каждый остаётся там, где ему больше нравится.
Столько родных душ живут в братском согласии, во всём любовь и счастье, всё становится прекрасным, возможным, досягаемым — и всё на радость: лето ли, зима ли, любое время года — и всё-всё-всё! Мне так хорошо с вами, что я бы осталась здесь, если бы не мама…
Затем все родичи степенной чередой прошествовали мимо крыльца и каждый поклонился ей. И Аня тоже кланялась им, и слёзы блестели на её глазах.
Но ей не пришлось долго грустить. Что-то необычное случилось на небе: сонным стадом бредущие облака вдруг все развернулись и быстрыми потоками устремились к какой-то точке на краю небосклона. И волны на воде тоже побежали туда же. И цветущие яблони, и все деревья дружно и как-то сами-собой поклонились до самой земли навстречу разрастающемуся сиянию. Аня за теремами не видела, что там происходит, но чуткой душой поняла, что все вместе и вся природа кланяются Христу. И тоже поклонилась.
Вдруг её кто-то окликнул. Перед ней был тот самый юноша, что встречал её. Теперь он был на прекрасном белом коне и в царственном одеянии. Он сказал, что должен сопроводить Аню обратно. Девочка удивилась его царскому виду, а он сказал, что он — царевич Алексей. А его папа-царь дружит с преподобным Серафимом Саровским, и что Господь в скором будущем дарует России за её терпение и веру спасение и возрождение. Русские люди уже больше не будут расставаться с верой во Христа и Его светом до самого Второго Пришествия. И ещё он сказал, что когда Аня вернётся домой, пусть об этом расскажет всем.
Царевич Алексей посадил девочку на коня впереди себя, конь взвился в воздух, и через несколько мгновений Аня оказалась на полянке в своём родном лесу. В руках у неё была красивая берестяная коробочка с гостинцем Светлогора, а на розовых сапожках искрились звёздочки, похожие на кленовый листок. Счастливая, Аня вернулась к маме.