Действующие лица
АЛИСА – корреспондент школьного радио
САБИНА – корреспондент школьного радио
АНЯ – успешная модель школьного агентства
КАЛИНА – уличная девчонка
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА – учительница
Действие первое
В фойе театра зрителей встречают Алиса и Сабина с диктофонами и бейджиками «Корреспондент школьного радио». Они проводят опрос:
– Каким должен быть настоящий парень?
Картина первая
Когда зрители в зале занимают свои места после 3-го звонка, включается светомузыка, по подиуму идёт Аня, демонстрируя одежду.
Свет резко гаснет, а в углу сцены высвечивается пятно, в центре которого Алиса, которая что-то набирает на ноутбуке. Периодически она включает диктофон, слушает запись, сделанную в фойе театра, печатает. Одевает наушники. Включает в ноутбук. Наступает тишина. Входит Калина.
КАЛИНА. Привет. А ты чё тут делаешь? (Кричит) Алё! Гараж!
АЛИСА (снимает наушники). Корову дою. Не видишь, что-ли? Передачу готовлю.
КАЛИНА. Да кому это нужно? Идём лучше в «лунник» подергаемся.
АЛИСА. Во-первых, нас туда не пустят. А во-вторых – не надоело?
КАЛИНА. Чего не надоело? Гуляй, пока молодой. И как это не пустят? Я когда каблуки одеваю и постную мину делаю, то мне меньше семнадцати никто не даёт.
АЛИСА. А мне надоели эти бесконечные скачки. И рассуждаешь ты ни как в семнадцать, а как будто тебе только вчера соску изо рта вынули.
КАЛИНА. Чего-чего? Мне, между прочим, завтра пятнадцать исполняется. Не забыла?
АЛИСА. Не забыла. Только вот пойдём мы с тобой сегодня попрыгаем в клубе на дискотеке, завтра – попрыгаем, послезавтра. Живём как обезьяны в клетке – только и можем что кричать да кривляться.
КАЛИНА. Так мы ж ещё дети.
АЛИСА. Вот-вот. Когда тебе не хочется отвечать за свои слова и поступки, то себя ещё ребёнком называешь, а когда на ночную дискотеку нужно, то уже взрослая.
КАЛИНА. Да какая тебя собака укусила? Влюбилась что ли?
АЛИСА. В кого? В этих дебилы, которые кроме компьютерных игр ничего не знают? У них же одна извилина – и та выпрямляется. Обидно. Ведь нам уже по 14 лет, а мы всё ещё никто.
КАЛИНА. Ага-ага. Рассказывай-рассказывай. А за этим новеньким Аликом как ухлёстывала.
АЛИСА (нахмурившись). Я с ним интервью делала.
КАЛИНА. Как же, как же – интервью. Знаем мы такие интервью. Эй, а ты чего? Чего ревёшь-то?
АЛИСА (всхлипывая). Потому что его убили.
КАЛИНА. Как?
АЛИСА. Вот так вот – ножом. В сердце.
КАЛИНА. Да подожди, не реви. Расскажи по порядку.
АЛИСА. А тебе что – интересно? Интересно? Да? А он никого не трогал. Он просто был не такой как они. Он не захотел идти с ними. Он не испугался. А они его… И наши все стояли. И никто даже не дёрнулся.
КАЛИНА. Кто они? Говори толком?
АЛИСА. Хлюпая носом. Я и говорю нормально. У нас в классе придурок один есть. Он раньше в другой школе учился и боксом ещё занимался. Ну, сила есть – ума не надо. С той школы его выгнали – он к нам приперся. Где-то же надо доучиваться.
КАЛИНА. Ну, это понятно. Дальше-то что?
АЛИСА. Пацаны наши его боятся. Бегают перед ним на цыпочках. А он заставляет их у малышни деньги и мобильники отбирать. А Алик послал его подальше. (Ревёт).
КАЛИНА. Так что это тупое бревно его ножом ударило?
АЛИСА. Нет. С ним бы он справился. Алик хоть и худенький, но, знаешь, какой сильный? Этот боксер отмороженный деньги отдавал взрослым бандитам. С рынка. Они и сказали Алику, что, мол, нужно помогать землякам, что вот даже русские им помогают. А Алик сказал, что Чечня – это тоже Россия и что среди русских тоже всяких хватает, и что малышей обижать – не то, что не героизм, а даже не достойно мужчины и тем более горца. Он его и ударил ножом.
КАЛИНА. В полицию-то заявили?
АЛИСА. Заявили. А толку? Никто никого не нашёл. А что с Аликом теперь? Он один такой был.
КАЛИНА. Потому и был, что такой. А эти есть. Потому что такие. Кому теперь нужен этот героизм? Толку с этой честности? Никакой пользы от того, что знать много будешь.
АЛИСА. Ты зачем мне все это говоришь? Мне и так плохо?
КАЛИНА. А что ж мне тебя по головке гладить? Ты ж сама только что говорила, что нам уже не по три годика.
АЛИСА. Я про три годика не говорила.
КАЛИНА. Ну да, конечно, ты же соску уже в один год не сосала.
АЛИСА. Не знаю.
КАЛИНА. Да ты чего? Вообще, что ли? Очнись? Алё! Это я – Калина. А ты откуда всё это знаешь? Кто тебе рассказал?
АЛИСА. Алик.
КАЛИНА. Что Алик?
АЛИСА. Алик рассказал.
КАЛИНА. Так он живой?
АЛИСА. Ну да.
КАЛИНА. Вот дура.
АЛИСА. Сама такая.
КАЛИНА. Ладно. Давай всё с самого начала.
АЛИСА. Мы у Сабины на даче собирались на день рождения. Пацаны туда и прибежали. Алика, говорят, зарезали – разбегаться нужно. Мы с Сабиной больше километра тащили его на руках. (Ревет).
КАЛИНА. Откуда вы его тащили? Скорую не могли вызвать? И пацаны что?
АЛИСА. Пацаны испугались и не пошли с нами. А про телефон мы забыли. Мы его домой притащили, а уже потом звонить стали. Только машина туда не поехала. Дороги, говорят, нет. И мы его потом дальше понесли, в больницу.
КАЛИНА. Как понесли?
АЛИСА. Из рук стульчик сделали вот так (Показывает) и несли.
КАЛИНА. Заливаешь. Вы б его и от земли не оторвали.
АЛИСА (опять ревет). Оторвали.
КАЛИНА. Да брось ты реветь. Живой же…
АЛИСА. Живой. Но раненный сильно. Нож в сантиметре от сердца прошёл и лёгкое порезали
КАЛИНА. Вот дела. Вас теперь по милициям затаскают.
АЛИСА. Мы уже были в милиции. Мы Алика до больницы не донесли – машина патрульная подобрала. (Хлюпает носом).
Картина вторая
Луч света выхватывает из темноты – на подиуме Аня демонстрирует одежду. Улыбается. Щелкают фотоаппараты. Работают фотовспышки.
Диктор (голос за кадром). Первый показ моды для подростков прошёл успешно. Звезда подиума 14-летняя Аня Малышева покорила профессиональных кутюрье. Она уже получила несколько интересных предложений от известных модельных агентств.
САБИНА (с диктофоном). Аня, скажи, пожалуйста, когда ты успеваешь заниматься всем этим? Ты в школу-то ходишь?
АНЯ. Не просто хожу, а учусь на одни только «пятерки». Я хочу сказать, что, честное слово, чем больше ты делаешь, тем больше успеваешь.
САБИНА. Как это?
АНЯ. Когда у тебя много дел, то некогда валяться на диване перед телевизором или зависать в Интернете. Тогда ты планируешь свой день по минутам, не позволяешь себе расслабляться, и все успеваешь.
САБИНА. У тебя, наверное, много поклонников? Ой, кстати, мы сейчас готовим специальную программу про настоящих мужчин. Ты могла бы привести какой-либо пример? Ну, есть у тебя знакомый парень, которого можно назвать настоящим мужчиной?
АНЯ. Настоящий мужчина? Это, конечно же, прежде всего, тот, который… Я проще скажу. Вот у нас в классе, к сожалению, как-то не хватает мужчин. Все девчонки чем-то занимаются, к чему-то стремятся, за собой следят, хотят красивыми быть… А ребята еще ничего этого не понимают. В свои 14-15 лет, они все еще ощущают себя маленькими детьми. И даже как-то не вериться в рассказы старших о том, что они в наши годы и семьи кормили, и на войне геройские поступки совершали. Наши мальчики мне кажутся неспособными на поступки.
САБИНА. Так ведь Ромео и Джульетте тоже было по четырнадцать…
АНЯ. Вот и я о том же. Как только мальчик начинает уважительно относиться к девочке – значит, он становится мужчиной. А у нас в школе двухметровый верзила запросто может ударить по лицу слабую девочку. Это же позор на всю жизнь. Разве может мужчина себе такое позволить? Ой, извини, пожалуйста – меня зовут. А ты заходи к нам в школу – там и договорим. Я из 22-й, а ты?
САБИНА. А я из 20-й.
АНЯ. Так это же рядом. Тебя как зовут?
САБИНА. Сабина.
АНЯ. Ух, ты! Здорово! Ну, ты обязательно заходи. (Убегает).
Картина третья.
Алиса и Калина в редакции молодежных программ. Алиса прокручивает запись, сделанную перед началом спектакля – опрос зрителей.
КАЛИНА. А ты чё – на урок не пойдешь?
АЛИСА. Нет. Мне разрешили задержаться, чтобы программу доделать. Сейчас еще Сабина должна принести интервью с показа мод.
КАЛИНА. Слушай, а можно я тоже у вас задержусь?
АЛИСА. Так ты ж на дискотеку собиралась?
КАЛИНА. Вечером и пойду. А сейчас на урок неохота. Вызовут, а я ниче не знаю.
АЛИСА. Прогул поставят
КАЛИНА. А может и не поставят.
АЛИСА. Ну как хочешь. Только не мешай.
КАЛИНА. Не. Не буду. Я, если хочешь, то даже помочь могу. Только ты вот объясни мне – ну сделаете вы эту передачу и чо? Прокрутят её в школе на большой перемене. Да её и слушать никто не будет.
АЛИСА. Ну и что?
КАЛИНА. Как ну и что? Разве не обидно, что столько времени впустую?
АЛИСА. Нет. Не обидно. Нам интересно самим узнавать новое, встречаться с разными людьми, делать эти передачи, слышать свой голос.
КАЛИНА. Оно, конечно, может быть, и так. Но вот если бы на городское радио или, лучше – на музыкальный канал.
АЛИСА. Не на канал, а на волну. Там музыку слушают.
КАЛИНА. Новости тоже бывают.
АЛИСА. Ты чего мне зубы заговариваешь? Ты зачем осталась? Меня пожалеть?
КАЛИНА. А чего тебя жалеть? Всё у тебя нормально будет. И у Алика тоже. Бандитов-то этих, которые ножом его, поймали ведь?
АЛИСА. Говорят – поймали.
КАЛИНА. Кто говорит?
АЛИСА. Надежда Васильевна.
КАЛИНА. Кто такая?
АЛИСА. Наша новая классная.
КАЛИНА. Да-а-а? У вас новая классная? И как она? А она что – в теме?
АЛИСА. Да ты знаешь её. Она литературу преподает. Наша-то Наталья в Москву уехала со своим бизнесменом. Вот нам Надежду Васильевну и прислали. Она с нами в больницу к Алику ходила.
КАЛИНА. А-а-а. Во как!
АЛИСА. И муж у неё в милиции работает.
КАЛИНА. Полиции, в смысле. Ну, тогда, значит, точно поймали, раз она говорит. Она-то, похоже, что тетка правильная?
Вбегает Сабина.
САБИНА. Ой, привет, девчонки. Как у вас дела?
КАЛИНА. Как сажа бела.
АЛИСА. Я практически все смонтировала. У тебя что-либо получилось?
САБИНА. Ага. Классно все. Там так было здорово! На просмотре ребята из кадетского корпуса были. Все такие спортивные, подтянутые, свежие.
КАЛИНА. Какие? Какие?
САБИНА. Свежие. Они когда мимо проходят – от них свежестью отдает и легким ароматом хорошей туалетной воды.
КАЛИНА. Подумайте только! Будто ты разбираешься в хорошей мужской туалетной воде. Куда уж тебе?
САБИНА. Представь себе, что разбираюсь. Это наши пацаны на себя ведро плохого парфюма выльют, грязные носки и потную футболку напялят, так что от вони хоть из класса беги. И они думают, что так и надо. А кадетов прямо на уроках учат как правильно пользоваться и водой туалетной, и как одеваться, и как вести себя в приличном месте.
КАЛИНА. Ну не знаю. Не видывала я ваших кадетов. Они-то и на дискач, наверное, не ходят.
САБИНА. Да у них в городе самая интересная дискотека.
КАЛИНА. Прямо в школе, что ли?
САБИНА. Да ты что? В какой школе? У них же свой клуб на Весенней есть.
КАЛИНА. Так-так-так. Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. Туда с какого возраста пускают?
САБИНА. Да хоть с 12 лет.
КАЛИНА (разочарованно). Для малолеток…
САБИНА. Сама ты малолетка. Ты сначала сходи посмотри…
АЛИСА. Тихо-тихо. Девочки не ссорьтесь. А что по делу-то? Сабина, ты взяла интервью?
САБИНА. Взяла. Самая лучшая модель оказалась из 22 школы. Надо будет зайти к ней – приглашала.
АЛИСА. Ну, давай сюда диктофон – скачаю файл. У нас времени уже почти не осталось.
Сабина отдает диктофон Алисе, и та возится с ним, подключая к компьютеру. Калина демонстративно бездельничает.
САБИНА. И еще одна новость. Вы про Белку слышали?
КАЛИНА. Это которая со Стрелкой в космос летала?
САБИНА. Я просто поражена твоим знанием истории. Но я о той Белке, которая рассылку по сетям делает…
КАЛИНА. Чего делает? Спамер, что-ли?
САБИНА. Ну, сейчас она уже не только рассылает сообщения через «Контакт» и «Одноклассников». У неё уже есть своя группа – «К ответу» называется.
АЛИСА. И что тебе удалось узнать про нее? Кто это? Сюжет для радио можно сделать?
КАЛИНА. Ну, так я ее тоже знаю. И в группе её я состою. И даже инфу ей сливаю.
АЛИСА и САБИНА (настороженно заинтересованно). Ну и что?
КАЛИНА. Что ну и что?
АЛИСА. У тебя ник какой?
КАЛИНА. А тебе чего?
АЛИСА. Не хочешь – не говори. Ну а Белка тебе ответила? Помогла?
КАЛИНА. Конечно. Я ей на одного козла нажаловалась, который меня на дискотеке так толкнул, что я чуть с катушек не слетела. Так она его в два счета по всем группам пропесочила. Да вы ж видели, наверное. Там такие рожи на него были нарисованы, все его координаты и фотки. Он теперь на дискотеке не появляется – над ним все смеются.
САБИНА. А о том, что его вечером избили – знаешь?
КАЛИНА. Да ладно тебе. Никто его не бил. Толкнули один раз – так же как он меня.
САБИНА. Откуда знаешь?
КАЛИНА. Мне от Белки видео в личку пришло.
САБИНА. Вот и мне кое-что пришло. Пусти на минутку за комп. (Садиться за компьютер. Входит в свою почту и открывает файл. На мониторе — девушка в маске белки разгоняет группу парней, используя приемы какой-то неизвестной борьбы).
АЛИСА. Это же. Это же…
САБИНА. Правильно. Это те самые. А тот, которого Белка с ног сбила, как раз Алика-то ножом и пырнул.
АЛИСА. А почему она тебе? Когда?
САБИНА. Да я вот буквально недавно, пока сюда ехала, на мобильнике почту проверила и вот.
КАЛИНА. Ой, девчонки, а чего это вы напряглись так? Это ж круто, что такая Белка есть?
САБИНА. Может быть и круто. А то, получается, что никому до нас дела и нет. Защиты попросить не у кого. В школу противно заходить, а вечером на улицу страшно выйти.
КАЛИНА. Ты прямо как моя бабушка. Скажи еще – (изображая голос бабушки) телевизор смотреть невозможно – сплошное насилие и разврат…
САБИНА. А разве твоя бабушка не права?
КАЛИНА. Да толку что она права? От этого ничего не измениться. И от того, что тебе что-то не нравиться, тоже ничего не поменяется. А вот Белку если бояться будут, то может быть, что и поменяется.
АЛИСА. Но она же не супермен какой? Наверное, просто мастер спорта по каратэ. И по большому счету, она сама ничего не добьется. Все закончиться тем, что ее саму и посадят за хулиганство.
КАЛИНА. Или еще чего хуже.
АЛИСА. Чего хуже
КАЛИНА. По голове настучат. Подрежут. Или пристрелят. Это она, конечно, зря на этих бандитов наехала. Одно дело – пацаны из школы, а другое – эти лбы с рынка…
САБИНА. Но она же не одна?
АЛИСА. Ну конечно. Ведь видео кто-то же снимал. Может быть это государственный проект?
САБИНА. Вряд ли, Алиса. Такое только в кино бывает.
КАЛИНА. Вот с ней бы и сделали передачу. А то бегаете с микрофонами куда пошлют – «Ах, скажите, пожалуйста, как хорошо вас учат в школе, каким должен быть настоящий мужчина?» Да от ваших нравоучений никому не холодно, ни жарко.
САБИНА. Ну, во-первых, её не так-то просто найти.
КАЛИНА. Да брось ты втирать. Ты на почту ей написать не можешь? Или ВКонтакте сообщение оставить не можешь? Скажи честно, что просто боитесь, что наверняка знаете, что никто не даст вам сделать с ней интервью.
САБИНА. Хорошо, возможно, что логика в твоих словах есть. Но, во-вторых, все же методы Белки никак не вписываются в рамки закона. И было бы просто смешно, если бы директор школы выпустил в школьный эфир материал о том, как нужно решать все вопросы силой, угрозами, шантажом.
АЛИСА. Но ведь можно же попытаться делать то же самое, но законным путем.
САБИНА. Что-то же самое?
АЛИСА. Бороться с хамством, тупостью, невежеством. Наказывать подлецов и негодяев. Высмеивать трусость и низость…
САБИНА. Алиса, мне порой кажется, что ты живешь в каком-то другом мире. Почему же, по-твоему, вокруг все говорят общие слова, и никто никого не останавливает? Почему, например, все говорят о борьбе с пьянством, курением и матом, а вечером все это на улицах на каждом шагу? Почему все знают о том, кто и сколько своровал миллионов и все эти воры продолжают выступать по телевизору, рассказывая, как тяжело им выбрать яхту для поездки на самый дорогой курорт мира? Почему в школе у нас нет сатирической газеты? Почему ни одного тупого отморозка не высмеяли за то, что он обижает малышей и не знает, как правильно написать свою национальность?
КАЛИНА. Сабина правильно говорит. Если бы Белка делала все в открытую, то ее давно бы уже прихлопнули. А с бандитами, наверное, она зря связалась. У них деньги есть, и они смогут теперь вычислить её через выход в Интернет.
САБИНА. Да ладно. Не такая ж она дура. Наверняка разбирается в этих вопросах. А, может, у нее в команде программист свой есть.
АЛИСА. Ну, а если все же предложить сделать сатирический выпуск нашей радиопрограммы в котором, например, пройтись по курильщикам?
САБИНА. Давай предложим. Но я уверена, что нам не разрешат высмеивать реальных отморозков. Опять будем говорить общие слова о вреде курения…
КАЛИНА. Подождите. Так я не поняла – а Белке мы писать будем?
Картина четвертая
Дискотека. Во вспышках света танцуют четыре фигуры. Вдруг клубная музыка прерывается вставкой из песни Юлии Андреевой «Русский русскому помоги», а затем опять продолжается танцевальный микс. Девчонки в нерешительности прерывают танец. Это Алиса, Сабина, Калина и Аня.
КАЛИНА. Чего это было?
АНЯ. Да, наверное, ди-джей что-то при монтаже перепутал. Ну, а вообще-то, как вам дискотека?
САБИНА. Здорово.
КАЛИНА. Я даже не знала, что у нас в городе такие классные парни есть. А чего ж они на другие дискотеки не ходят?
АНЯ. Наверное, потому и не ходят, что на других дискотеках и музыка другая, и парни другие, и девочки другие.
АЛИСА. А мне еще понравилось, что здесь и вживую поют, и конкурсы на знание истории и литературы проводят, и что нет песен дурацких вообще.
АНЯ. Ну, вот и замечательно. Вы тогда давайте развлекайтесь, а меня извините, пожалуйста, мне по делам отлучиться нужно. А завтра я к Алику обязательно с вами схожу. Как договаривались. (Убегает)
САБИНА. Ну что я вам говорила? Классная девчонка.
КАЛИНА. Ага. Слушай, Сабина, а этот парнишка, что с ней танцевал — это её или он свободен?
САБИНА. Да я-то откуда знаю? Пойди спроси у него.
КАЛИНА. И пойду (Убегает).
САБИНА. Ну и что ты скажешь по поводу моего предложения?
АЛИСА. А Белка тебе ответила?
САБИНА. Не отвечай вопросом на вопрос. Я первая спросила.
АЛИСА. Я думаю, что мы должны попробовать. Тем более, что нам, наверняка, сейчас поручат подготовить и первый видеосюжет для мониторов, что на всех этажах школы повесили.
САБИНА. Вот это правильно. Ведь если не мы, то кто же. Белка ответила. Она согласна нам помогать. Если наши материалы не выпустят в эфир, то она запустит их в свою рассылку. И если мы подготовим слайды и видеоролики, так это будет еще лучше.
АЛИСА. Ой. Что будет…
САБИНА. Ты боишься?
АЛИСА. Конечно, боюсь. Ты, наверное, просто не представляешь, что будет. Но я, все равно, решила.
САБИНА. Тогда завтра и начнем. Только никому ни слова. Даже Калине.
АЛИСА. Но мы же сами не справимся. Мы просто не успеем. Да и как мы фотографии сделаем.
САБИНА. Здесь нам Белка тоже поможет. Нам нужно будет только подсказать ей кого нам сфоткать.
Раздаются крики – «Ты че?», «Да я тебя…» Шум борьбы. Алиса и Сабина насторожились. Выбегает запыхавшаяся Калина.
КАЛИНА. Ух, ты! Девчонки, чего сейчас было. Какие-то дебилы хотели на дискотеку пройти с пивом и сигаретами. Их не пускали кадеты на входе, так они наехали на них. Кадетов-то двое, а этих шестеро и еще какой-то мужик лет 25-ти с ними. И тут Белка появилась. Я сама видела ее вот как вас сейчас. Как она их! Вы бы только видели. Этот мужик, который с пивом, наверное, тоже чем-то занимался. Он сначала, когда Белка сказала им, чтобы уходили, неожиданно рукой ее так ударил, что она к стенке отлетела. Если б меня так, то мне бы уже не подняться. А она вскочила и точно, как белка – то туда, то сюда. Эти, так сказать, мужчины, от нее убегали как детишки. Нет, девчонки, танцы танцами, мода модой, но я точно пойду в секцию каратэ запишусь.
АНЯ. Так судя по видео, Белка занимается не караты. Это больше на русобой похоже. Или боевое самбо.
КАЛИНА. А ты откуда знаешь? Ты же где спортзал находится – не знаешь.
АЛИСА. Я в интернете не чатюсь и по сайтам знакомств для тупоголовых недорослей не ползаю, а использую его с пользой для дела и собственного развития.
КАЛИНА. Да что вы такое говорите? Какие мы начитанные да просвещенные.
САБИНА. Девчонки, не ссорьтесь. Между прочим, Аня-то как раз тоже занимается не каратэ, а самбо. Поговори с ней, они тебе подскажет куда обратиться. Ты, возможно и права.
КАЛИНА. А где она, кстати?
САБИНА. Да по делам куда-то убежала. Она завтра к нам придет – мы вместе к Алику собираемся в больницу. Ты как?
КАЛИНА. Та запросто. Посмотрим на вашего героя.
Конец первой части.
Антракт.
Часть вторая.
Картина пятая
В школе повесили в коридорах на всех этажах большие мониторы. Теперь можно не только радиопередачи делать, но и видео. Первая проба доверена редакции радиопередач – Алисе и Сабине. На экране фотография – на балконе курящие женщина и мужчина. Затем вид под балконом – все усыпано окурками.
САБИНА (голос за кадром). Этот балкон искать долго не пришлось – он находится в том же доме, что и детская библиотека, прямо над ней, на втором этаже. Но, более того, оказалось, что эти курильщики имеют непосредственное отношение к нашей школе – это родители нашего ученика Лозовского Вадима из 9 класса «Б». Между прочим – он не курит, занимается спортом, и учиться на «4» и «5». Удачи тебе Вадим в воспитании своих родителей! Может быть, для начала дать им в руки метлу и пусть уберут за собой? А потом отправить их на лекцию о вреде курения?
Следующий слайд – карикатура курящего подростка.
САБИНА (голос за кадром). Всерьёз о причинах курения мы с вами еще обязательно поговорим, так как мы специально проконсультировались по этому поводу с психологом и наркологом. А с точки зрения здравого смысла и народной мудрости вот вам несколько частушек.
В детстве соску не сосал –
Мамка не давал.
Повзрослел – в рот потащил
Всё, что ни попало.
Слайд меняется на фотографии реальных подростков.
САБИНА (голос за кадром). Вот они представители класса сосущих из нашей школы. Запомните их в лицо и обходите стороной. Почему? Да разве приятно находиться рядом с унитазом или с грязной пепельницей. Поцеловать курящего парня – все равно, что вылизать унитаз. А поцеловать курящую девушку, это все равно, что вылизать пепельницу. Вот они – пепельницы нашей школы. (Слайд меняется на фото девушек).
Картина шестая
Учительская. За столом Надежда Васильевна. Перед ней стоят САБИНА и АЛИСА.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Я вас вполне могу понять, но стоило ли так поступать – вы же испортили отношения не только с руководством школы, но и со своими сверстниками, с их родителями. Вам сейчас придется очень трудно. Вы понимаете это?
САБИНА. Понимаем.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. А ещё хуже, то, что вы обманули завуча. Вы показали ей один материал, а выпустили в эфир – другой.
АЛИСА. Она бы не разрешила нам сделать это.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. И была бы права. Потому что, теперь не исключено, что вы можете подвергаться реальной опасности со стороны своих сверстников. Наверняка последуют жалобы от родителей. Будут требовать объяснений и в управлении образования. Ну а зачем вы опозорили Вадима? Он-то в чем виноват, что у него такие родители. Он же замечательный парень. Вы представляете, как ему сейчас больно?
САБИНА. Иногда таблетки не помогают в медицине – требуется хирургическое вмешательство. Может быть, они изменяться после этого, и Вадим нам еще спасибо скажет.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Но ведь есть же такое понятие как личная жизнь. Нельзя вмешиваться в отношения между родителями и детьми.
АЛИСА. А как же ювенальная юстиция? Почему чиновникам можно вмешиваться, а нам нельзя?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Алиса – это очень серьёзный вопрос. Не все согласны с введением ювенальной юстиции. Даже среди взрослых нет единого мнения по этому вопросу.
САБИНА. Надежда Васильевна, если среди нас откуда-то появились, извините, дебилы в большом количестве, то это не значит, что и все должны быть столь же тупыми и равнодушными, которые и в 16 лет, и даже в 18, все еще ощущают себя детьми. Мы все отлично понимаем… Мы уже не дети и готовы отвечать за свои поступки.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. А ваши родители? Вы о них подумали? Их, наверняка, вызовут к директору…
САБИНА. Но ведь кто-то же должен был это сделать? Если в школах теперь занимаются только тем, что пересказывают учебники и устраивают показушные мероприятия, то, что же получится? Получится, что любому нормальному человеку нельзя и слова сказать. Иначе как с вашим Аликом будет. Разве никто из учителей не знал, что у нас в школе поборы были с малышей? Знали все и что? Алик в больнице, а все осталось по-прежнему.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Почему же Алик мой? Он и ваш товарищ, насколько мне известно.
АЛИСА. Да, но ведь он же ваш сын… Он с вами живет. Он просто никому этого не говорил, чтобы не выглядеть учительским сынком… Но у нас ведь маленький город и все о всех знают.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Получается не все и не о всех. Алик, действительно, жил у меня. И он, действительно, хороший парень, которым можно гордиться. Но он не мой сын. Он сын моей подруги. Его родители погибли вовремя… Во время беспорядков в Чечне.
САБИНА. А родственники? У него, что там не осталось родственников?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Ну, раз вы утверждаете, что вы уже взрослые, то должны знать, что не все так просто в отношениях между людьми. Родители Алика очень любили друг друга. Они просто хотели жить счастливо. Учить детей… Но кому-то это не понравилось. И родственники… Я, честно говоря, ничего не знаю о его родственниках. Но когда случилась беда, его мать, обратилась ко мне. Я спешила к ней в госпиталь, но опоздала. И я забрала Алика…
САБИНА. А почему вы говорите «жил»? Алик что, теперь не живет с вами?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Сейчас он, пока что в больнице, как вы знаете. Ну а что будет дальше – посмотрим. Я не уверена, что ему будет здесь хорошо. Я не сумела его уберечь…
АЛИСА. Надежда Васильевна, да вы то при чем? Мы вас очень уважаем. Мы понимаем, что и у вас, как у нашего классного руководителя тоже будут теперь из-за нас неприятности. Вам и так из-за Алика тяжело, а тут еще и мы. Вы извините нас. Но ведь что-то же нужно было делать.
САБИНА. И мы хотим вас предупредить, что мы подготовили еще несколько сатирических материалов. И мы их отдали Белке.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Какой Белке?
АЛИСА. А вы что, ничего не знаете? В Интернете есть группа «К ответу», которую ведет девочка с ником «Белка». Она там публикует материалы о всяких … Ну-у-у… О всяких нехороших поступках. Об отрицательных проявлениях в обществе.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Понятно. И что вы ей передали?
АЛИСА. Мы успели подготовить материалы про тех, кто использует в своей речи всякие нехорошие слова.
САБИНА. Про мат на улицах и в школе.
АЛИСА. Про тех, кто не уступает место в автобусе детям, старикам и женщинам.
САБИНА. Про хамов и грубиянов.
АЛИСА. Про тех, кто не помогает своим родителям, кто не уважает их труд и заботу, про тех, кто не хочет учиться в школе, кто боится служить в армии.
САБИНА. Про торгашей, лгунов.
АЛИСА. Про тех, кто не держит свое слово. Про тех, у кого нет силы воли. Про тех, кто не интересуется историей своего рода.
САБИНА. О всех, кто тупит.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. И когда ж вы все это успели?
АЛИСА (робко). Мы еще и опрос провели о вреде ЕГЭ.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Та-а-ак.
САБИНА. Ну, нам помогали… Белка. А родители наши знают обо всем. Ну, почти обо всем. И они нас поддерживают. Моя мама говорит, что раньше, когда они жили еще в Советском Союзе, то у них в школе все это было. Были сатирические газеты, был «Комсомольский прожектор», который высвечивал всякие недостатки. И его участники не боялись выносить на суд общественности поступки учеников. И учителя поддерживали эти общественные инициативы.
АЛИСА. А еще были молодёжные оперативные отряды и дружины.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Да, всё это было.
САБИНА. Ну, так почему теперь ничего этого нет? Почему теперь нельзя говорить правду? Почему теперь всегда прав тот, у кого больше денег? Почему теперь быть честным и справедливым – позорно? Зачем вы это всё уничтожили?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Да, девчонки, вам будет сложно жить. Вы правы во многом, если даже не во всем. И наше поколение очень виновато перед вами. В том числе и я не сделала, да и не делаю то, что должна. Но вам все же не стоит идти напролом, так сказать, с открытым забралом. Стенку головой не прошибёшь. Но то, что есть такие девчонки как вы, вселяет надежду — что не все так безнадежно.
Картина седьмая
Алиса за компьютером. Калина демонстративно бездельничает. Сабина листает какую-то книгу.
КАЛИНА. Не, ну вы, конечно, реально могли бы как-то не так откровенно кинуть меня. Это ж моя была идея — с Белкой договориться, а вы меня даже не предупредили. А вроде как подруги…
САБИНА. Зато теперь тебя никто не достает.
КАЛИНА. Да ладно, подумаешь, со школьной радиостанции вас турнули. А если разобраться, так что вы такого сделали? Правду сказали.
АНЯ. Правду-то мы, конечно, сказали, но в какой форме. Наверное, все же нужно было как-то более выдержанно, культурнее, что-ли, а не обзываться пепельницами и унитазами.
КАЛИНА. Ты че, раскаиваешься, что ли? Подумаешь – оскорбили их. Всё правильно вы сказали. Даже учителя про себя за вас.
САБИНА. И Вадим не обиделся. Я разговаривала с ним. Он говорит, что после этого, его родители перестали курить на балконе… Вообще на виду меньше курить стали… И пить. У него ж там попойки постоянные были.
АНЯ. И в такой среде, у таких родителей такой нормальный парень.
КАЛИНА. Загадка природы. Вот у меня родители все такие умные, начитанные. У мамы три высших образования – работает инженером-экономистом на крупном предприятии. Отчим – так тот вообще писатель и директор издательства. Никто не пьет и не курит. А я, честно говоря, все уже попробовала и учусь еле на «тройки». Наверное, у меня какая-либо прапрабабушка была такой же дурочкой.
АНЯ. Хорошо уже то, что ты все понимаешь и себя адекватно оцениваешь. А еще лучше, что ты честный и справедливый человек. Что у тебя совесть есть.
САБИНА. А совесть и ум, к сожалению, не воспитаешь. Они либо есть, либо их нет.
КАЛИНА. Значит, буду совестливой дурочкой.
САБИНА. Ты не обижайся. Может быть, тебе просто нужно повнимательнее к себе присмотреться, чтобы понять свой талант. Талант есть у каждого. А по учебе, если хочешь, я могу тебе помочь.
КАЛИНА. Это ты типа как спонсор будешь – благотворительную помощь окажешь? А и давай. (Иронизируя) В самом деле, может и из меня человек получится. Ты еще меня научи, как себя в приличном обществе вести да как ложку держать.
АЛИСА. Не заводитесь, девчонки. И так тошно, а еще вы сейчас разругаетесь.
КАЛИНА. Да чего вам тошно? Вы ж с Белкой теперь сотрудничаете. Что она, кстати, пишет?
САБИНА. Ничего она не пишет. Её группу вообще удалили. И ни одна ссылка не работает. Как буд-то и не было ничего.
КАЛИНА. Во, тоска. Я ж говорила, что не стоит ей с бандитами связываться. Ну, ниче, проявится еще. А вы так и будете киснуть?
САБИНА. Может не с бандитами, а с нами? Ты головой-то думай. Если из Интернета всё убрали, то это значит, кто-то должен был распорядиться. Кто-то надавил на провайдера. А что ты, собственно говоря, предлагаешь?
КАЛИНА. Может, и закрыли Белку, а может быть и самой надоело. Да пошли сегодня вечерком к кадетам на дискотеку.
АЛИСА. Мне как-то не хочется.
САБИНА. Да и мне неохота. И Анька куда-то пропала. А ведь обещала с нами к Алику сходить… Как он там, кстати?
АЛИСА. Обещают скоро выписать.
КАЛИНА. И я тоже её нигде найти не могу. Хотела ж расспросить у неё про самбо. Даже в школу к ним заходила – говорят, что болеет. И телефон не отвечает. А Алик-то куда после больнички?
АЛИСА. Аня и по электронке не отвечает уже около недели. Может с ней что серьёзное? И с Аликом ещё ничего непонятно.
САБИНА. Так давай адрес её домашний узнаем да сходим. Не проблема же. А с Аликом чего непонятно?
КАЛИНА. И чего мы к ней припрёмся? Может она видеть никого не хочет. Иначе чего б она телефон отключала? Я слышала, что у моделей всяких там депрессия часто бывает, когда от всех прячутся и жить не хотят. Ну, так, а с Аликом-то чего? У него тоже депрессия?
АЛИСА. Много ты понимаешь? Может быть, у Ани и депрессия, а Алик в Чечню собирается возвращаться.
САБИНА. Да ты что? У него ж там никого нет. А Надежда что?
КАЛИНА. Я опять чего-то пропустила?
АНЯ (едва сдерживая слёзы). Он сказал, что он должен вернуться на родину своего отца, что он единственный продолжатель рода…(плачет).
КАЛИНА. Это он типа националист что ли?
САБИНА. Это типа что он настоящий мужчина, а не жалкое подобие. Ну не реви ты. Он правильно решил.
КАЛИНА. Чего-правильно-то? Вы что совсем ничего не соображаете? Его ж там прирежут в первый же день за то, что против своих пошел здесь?
АЛИСА. И я ему об этом же говорила. А он говорит, что чеченцы – это не те, кто из дому сбежал и у других ворует, а тот, кто на своей земле живет, кто традиции предков соблюдает.
КАЛИНА. Да он, наверное, в больничке книжек перечитал. Ему теперь к другому врачу надо, который мозги лечит.
САБИНА. Ты бы помолчала лучше, если ничего не понимаешь. Ты же не бежишь из своей семьи ко мне, например, жить, потому как у меня комната светлее и плазма на стене?
КАЛИНА. Сравнила муху с котлетой. То ж семья… Мы уж с моими предками сами у себя как-либо разберемся. Чужого нам не надо. Но и нас трогать не моги.
САБИНА. А мозгов твоих не хватает на то, чтобы понять, что такое род?
КАЛИНА. Ты мне сейчас еще лекцию прочитай. Семья – это святое. Поняла?
САБИНА. И у Алика тоже. Только для него семья – это не папа, мама, я, а все те, кто с ним одной крови, одной культуры, одной земли, одного Отечества.
АЛИСА (перестав плакать, удивленно глядя на Сабину). Ты где таких слов набралась? В интернете по патриотическим сайтам гуляешь? Всё это только громкие слова…
Надежда Васильевна незаметно вошла и слушает разговор.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Да нет, девочки. Это всё далеко не пустые слова. Я только что была у Алика. Его завтра выписывают и он, действительно, уезжает на свою малую родину.
Девчонки всполошились. Повскакивали с мест.
АЛИСА. Извините, Надежда Васильевна.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Вам не в чем извиняться, девочки. Это мы должны просить у вас прощения – те, кто называет себя взрослыми, педагогами. Мы сами живем во лжи и от вас пытаемся добиться того же.
Девчонки притихли. Удивленно переглядываются.
КАЛИНА. Вы это… Вы чего это, Надежда Васильевна. Мы же ничего. Мы ж так просто. Типа приколоться…
САБИНА. Помолчи, Калина. Вы, Надежда Васильевна не слушайте её. Мы знаем, что вы вчера на педсовете заступались за нас и были против того, чтобы выгонять с радиостанции…
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Всё ещё хуже, дорогие мои. Хотя я и не могу сказать, что полностью одобряю ваши методы, но… Я благодарна вам за то, что вы напомнили, в крайнем случае, мне, то, что нужно оставаться человеком в любой ситуации. Вы обратили на нашу школу внимание пока что всего города. И я думаю, что это еще не все…
АЛИСА. А что ещё хуже?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Дело в том, что нужно принимать какие-то меры, чтобы пресечь подобное вольнодумство неподконтрольное.
САБИНА. Нас что – из школы выгонят?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Надеюсь, что до этого не дойдет. Хотя, кое кому очень не терпится избавиться от вас, чтобы вы исчезли из школы. Но я пришла с вами поговорить не как учитель с учениками, а просто по-человечески, посоветоваться.
АЛИСА. Посоветоваться с нами?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Да, с вами. Скажите, я могу встретиться с Белкой?
САБИНА. Но мы сами не можем связаться с ней. Её и в интернете нет. Она пропала куда-то.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. А вы знаете кто это?
АЛИСА. Нет. Честное слово …
КАЛИНА. А вам, Надежда Васильевна, зачем это?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Я бы хотела кое о чем поговорить с ней… И с вами.
КАЛИНА. О чем это?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. А ты, Калина, всё время была с девочками и в курсе всех событий?
КАЛИНА. Ну, это…
САБИНА. Нет, Надежда Васильевна, Калина была не в курсе. Но она нормальная девчонка.
КАЛИНА. Ну, спасибо за рекомендацию. Только вы Белку без меня никогда не найдете.
САБИНА. Ты что-то знаешь и нам не говоришь?
КАЛИНА. Может, и не знаю. А может и знаю. Чего вы из меня непонятно кого делаете? Я, может быть такая, потому что все вокруг такие, потому что все вокруг только хотят, чтобы ничего не делать и все иметь.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Подожди, Калина. Какая ты такая? Что ты на себя наговариваешь?
КАЛИНА. А такая. Вот вы говорите о справедливости, о достоинстве, о любви… Да где вы всё это видите? Мы же не маленькие. А вы все сказки нам рассказываете. Это они (махает рукой в сторону Алисы и Сабины) ничего не понимают, думают, что в жизни может быть, как в старых книжках советских. А у нас теперь только как в кино американском. Кто сильнее да хитрее, тот и прав всегда. И чего мне лбом в стенку упираться? Лучше уж гулять пока молодая.
САБИНА. А что ж тогда к нам прилипла…
КАЛИНА. Да человеком хочется быть. Знаю, что это тяжело, не выгодно, что проще как все, а, иногда так за себя обидно, что прямо до слез обидно. Жалко себя… Реву дома, когда никого нет. И понять не могу чего жалко-то.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Я думаю, Калина, что это не так уж и страшно. Это даже хорошо, что ты плачешь, что ты чего-то ждешь. То, что тебя беспокоит – это называется душой или совестью. И это очень хорошо, что тебе не всё равно.
КАЛИНА. А что не всё равно, Надежда Васильевна? Что не всё равно? Я уже столько глупостей натворила, стольких людей обидела… Вот за что я отчима ненавижу? Он же для меня всё делал. Мой отец умер, когда мне еще восемь лет было. Мама тогда, чтобы прокормиться, на трех работах работала, себе во всем отказывала, чтобы у меня было не хуже, чем у других детство. А когда отчим появился, то он все для меня делал. Покупал все самое лучшее, возился со мной, воспитывал силу воли, книжки приучал читать, в походы ходили, в Москву ездили… А я чуть подросла и всё в пику ему стала делать. А мать сколько плакала от меня? Каких только слов я ей не наговорила. И все их старания впустую – ничего из меня не получилось.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Раз ты это говоришь, значит не впустую. Значит, не зря родители старались донести до тебя свой опыт, своё знание жизни. Они заронили в тебя главное – зерно совести. Теперь все дело за тобой.
КАЛИНА. Так я, поэтому и прихожу к Алиске с Сабиной, потому что вижу, что они не такие как все, что они какие-то правильные. А они не доверяют мне. Вот и вы тоже…
АЛИСА. Калина, так ты же никогда нам ничего этого не говорила.
САБИНА. Ну да. Всё про танцы да про мальчиков. Откуда нам было знать?
КАЛИНА. А думаете так легко признаться самой себе, что ты тупая, что ты сволочь последняя? Что ты ничто? Что, может быть, у тебя и прав нет на то, чтобы человеком быть?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Человеком быть и мне не всегда удавалось. Я ведь тоже смирилась с тем, что происходит. А ведь когда-то я была такой же школьницей… Хотя не совсем такой… Я, как и ваши родители, была октябренком, пионером, комсомолкой. Действительно, были такие молодежные организации. И мы вступали в них не формально, не потому, что так велели взрослые, а с честными намерениями помогать друг другу, своей стране, бороться за справедливость. А сейчас, вы правильно говорите, официально мы говорим одно, а ведем себя совершенно иначе. И школа стала другой. Мы не учим вас мыслит. Мы не прививаем вам традиции нашей национальной культуры. Мы просто даем вам набор информации и втягиваем с детства в игру под названием ЕГЭ. Угадал – повезло. Не угадал – не повезло. Но жизнь превращать в игру – преступление перед человечеством… Сказала – и самой уже неловко. Мы обесценили высокие слова постоянной ложью. И я, так же, как и ты, Калина, не знаю, как быть в подобной ситуации.
АЛИСА. Простите, Надежда Васильевна, а как вы узнали, что мы в редакции? Ведь нам же запретили здесь находиться?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Запретить-то запретили, но никого другого на ваше место не назначали и ключи у вас не забирали. Все забыли об этом. И, для нашего руководства спокойнее, когда радио совсем молчит. Ну, так что же – получиться у нас разговор?
АЛИСА. Так, а о чем же Вы хотели поговорить?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Я хотела бы помочь вам и… Белке.
САБИНА. А как?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Нужно попытаться делать почти тоже самое, но, так сказать, на легальной основе.
КАЛИНА. Ниче не получится. Никто вам не разрешит…
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. А если получится – ты с нами.
КАЛИНА. (Смутившись) Ну… Я этого… Ну, конечно, я бы хотела… С вами хотела бы. Я и про Белку вам расскажу.
САБИНА. Давай уж колись. Хватит из себя детей шпионов изображать.
КАЛИНА. Это вы тут изображаете. А я не говорила, потому что проверить хотела. Сомневаюсь немного. Хотя почти уверена.
АЛИСА. Да в чем ты уверена?
КАЛИНА. Вы помните, когда на дискотеке Белка с хулиганами дралась?
САБИНА. Ну?
КАЛИНА. Не нукай — не запрягла. Ей тогда там здорово попало. Я ж сама видела, как об стенку её. Если б меня так, то точно коньки откинула бы. Или, в крайнем случае – перелом чего-либо случился бы. А она поднялась и отбилась.
САБИНА. Так и что?
КАЛИНА. А кто из девчонок борьбой занимается? И кто сейчас болеет?
АЛИСА. Кто?
КАЛИНА. Не, ну ладно я тупая. Но вы-то? Вы вообще… Ой, извините Надежда Васильевна.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Да чего уж там. Так о ком ты говоришь?
КАЛИНА. Да вот они её знают лучше, чем я. Это ваша моделька – Анечка.
Повисает пауза.
САБИНА. Не. Не может быть. Она не сможет. Она вся такая… Да и Белка выглядит поздоровее. Нет. Это точно не она.
АЛИСА. А почему мы вообще думаем, что это девочка?
САБИНА. Ну, так видно же. (Отстраняет Алису от компьютера). Дайка я к себе в ящик загляну. У меня там скриншот с Белкой где-то был…
АЛИСА. Да ничего не видно. Может быть, это парень просто такой стройный.
САБИНА (роется в компьютере). Сейчас-сейчас… Секундочку.
АНЯ (появляясь в двери). Ой, девочки, я еле вас нашла.
Повисает пауза. Все вопросительно смотрят на Аню. Та начинает себя осматривать, оглядывается….
АНЯ. А что? Что-то не так у меня? Что вы так на меня смотрите?
КАЛИНА. Да нормально мы на тебя смотрим. Как здоровье-то?
АНЯ. Ничего. Нормально. Спасибо.
АЛИСА. Вот познакомься – эта наша учительница, Надежда Васильевна.
АНЯ. Очень приятно. Аня.
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Мне тоже очень приятно с тобой познакомиться. Я столько о тебе слышала от девочек. Да и от преподавателей….
АНЯ. От преподавателей?
НАДЕЖДА ВАСИЛЬЕВНА. Да. Ты как образец для подражания. Отлично учишься. Активно участвуешь в общественной жизни…
КАЛИНА. И в ночное время тоже…
АНЯ. В какое ночное? Ты о чем Калина?
КАЛИНА. Да ладно тебе. Мы все знаем…
САБИНА. Подождите. Это не Аня.
АНЯ. Что у вас случилось? Я не вовремя…
САБИНА. Да нет. В самый раз.
АНЯ. Я просто не могла до вас дозвониться. Вы что – телефоны отключили?
АЛИСА. Отключили. Что бы никто не доставал сочувствием своим…
САБИНА. Это не Аня. В сети выложили почти все наши материалы, что мы наработали. И сообщение только что пришло «Вы не должны сдаваться. Белка». И комментариев немерено.
АЛИСА (включив смартфон). И это не спам. Это реально люди пишут.
КАЛИНА. Что пишут? Кто?
АЛИСА. О жизни… Люди…
Свет угасает на фоне усаливающегося шума, характерного для компьютера при наборе текста, смешивающегося с гулом голосов, с иногда прорывающимися словами. На экране фрагменты смс-сообщений и записей в чате, проявляется девочка в маске белки. Она смотрит в зал, а потом уходит в глубину кадра, снимет маску и начинает поворачивать голову. И стоп-кадр. Лица ещё не видно. Шум затихает. Свет усиливается. Экран блекнет. Артисты выходят на поклон…
Конец