Острые белые иглы озарили линию горизонта. Покинув пределы солнечного диска, вспыхнули на пустом антрацитовом небе и проступили на его чёрном шёлке дюжиной ослепляющих клиньев. Звезда, имя которой Солнце, вновь возвестила нас о наступлении очередного восхода – уже четвёртого за последние шесть с половиной часов…
Рассвет.
Сколь непривычно видеть его за пределами родной планеты – когда несёшься над миром, в котором так нахально оставил груз повседневных забот. Тем, кто оказался на орбите впервые, кажется, будто они и вовсе спаслись от проблем и рутины. Вырвались на свободу, пределов которой не нашёл ещё ни один учёный. Но… нет. Наши проблемы по-прежнему остаются там, на Земле. Как багаж в камере хранения, к которой ты непременно обязан вернуться…
Проблемы…
Сколько людей так же, как я или мой коллега, оставшийся на станции, мечтало в детстве отправиться в космос? Пронзить острой верхушкой ракеты небо, оказаться за пределами тонкой аквамариновой кромки и увидеть чудеса Вселенной чуточку ближе… Мечты…
Люди давно о них позабыли. Как и о том, что чудеса встречаются всюду – даже у нас на Земле. Раньше, смотря на звёзды, мы учились их замечать. Старались верить в будущее – и строили его. А теперь… что нам осталось? Одно настоящее. В нём мы и тонем – и тут никакая Вселенная не поможет.
Демонтировать приёмное устройство и все остальные модули широкополосной связи на главной антенне – разве можно найти задачу банальнее? Но пускай раньше она и показалась бы мне смехотворно простой, сегодня всё было иначе. Сегодня этот выход был особенным – и не только для меня одного.
Сегодня всё было в последний раз.
Вечный космос встретил меня молчанием. Негостеприимную тишину нарушало лишь немелодичное постукивание скафандра, то и дело цеплявшегося за стальной панцирь станции. Увы, даже это не смогло бы отвлечь от нерадужных мыслей, мёртвым грузом следовавших за мной сквозь вакуум. Как угораздило нас дожить до такого дня? Перетерпеть весь двадцатый век, с его войнами и космическими гонками, вырваться за пределы земной колыбели… и вернуться на старт.
И всё же, отвинчивая последний болт и держа наготове магнит, я поймал себя на мысли, что в который раз пробуждаю в сознании глупые, уже давно решённые вопросы. На Земле уже давно понимали, что иначе никак. За последние двадцать лет темпы развития технологий сбавили оборот. Кризисы, один за другим, вывели из игры столько крупных мировых компаний, что об обычных смертных и говорить не приходится. Экономику лихорадит. Задачи сделались приземлённее. Куда уж тут думать о звёздах?
Ну вот, я справился… Снял с антенны всё необходимое, что ещё можно было спасти перед падением станции, по велению чиновничьего пера ставшей в одночасье никому не нужной. В наши дни так бывало не раз – и далеко не с холодным металлом.
На возвращение назад не было ни сил, ни желания. Увы, израсходовав почти что весь кислород, я в итоге пропустил свой рассвет. Ослепляющий свет ближайшей звезды уже вовсю проявлял краски до боли знакомой планеты. Синий сапфир. Зелёный изумруд. Белые нити жемчужин… Что будет с нами, когда мы лишимся возможности снова увидеть нашу Землю такой? Наверное, мы станем практичными.
И несчастными.
Возвращаясь, я невольно поймал себя на мысли, что прямо сейчас становлюсь частью истории. Уже завтра, когда программа освоения космоса будет официально закрыта во всех оставшихся странах мира, меня и моего коллегу навеки поместят в один ряд с такими бессмертными лицами, как Гагарин, Леонов и Поляков. Но разве это слава – стать финальной точкой в череде по-настоящему великих имён?
Стремительный полёт сквозь пустоту ускорил день до предела. Долг заставлял меня вернуться на борт. И всё-таки, закрывая крышку выходного отсека, я промедлил ещё пару секунд и в последний раз устремил взор в непревзойдённую и манящую темноту. Просто чтобы с ней попрощаться.
…Как бы ни хотелось этого признавать, мой сын оказался прав. Увидев на небе звёзды, не спеши радоваться – всё равно они никогда не поймут, что кто-то любовался ими всю ночь. Так и о нас никто теперь не узнает. И лишь следы астронавтов, затерянные в серой лунной пустыне, смогут доказать, что когда-то и человечество умело мечтать.
Но увидят ли их там, во Вселенной? Наши первые следы… оказавшиеся последними.
Тула