Родилась в Москве 21 мая 1993 года.
В 2010 году закончила Европейскую гимназию.
В том же году поступила в King’sCollegeUniversity (Великобритания) на факультет «Filmstudies».
В 2013 году успешно защитила диплом по теме: «SherlockHolmesandcinematograph. Theformulaofimmortality» (Шерлок Холмс и кинематограф. Формула бессмертия).
В сентябре 2013 года поступила в киношколу MetFilmSchool, которая базируется на старейшей киностудии Великобритании EalingStudios, на факультет «Businessandproducing» (Бизнес и продюсирование).
Я страстно увлечена кино. И я думаю, что мое огромное и искреннее восхищение кинематографом и историей кино является чем-то большим, нежели просто увлечением. Киноиндустрия играет очень важную роль в мире современного искусства. Она является носителем истории и образования, шкатулкой морали, мудрости и зеркалом моды. Оно привлекает аудиторию, заставляет людей задуматься над острыми социальными вопросами.
БРЭД ПИТТ всегда был одним из главныхньюсмейкеров, а поводовдля разговоров о нем стало еще больше после того как он сыграл главную роль в военной драмеДэвида Эйра «ЯРОСТЬ», ставшей очень популярной.
С Брэдом ОК! встретился в Англии, в армейских бараках в графстве Дорсет, где ранее проходили съемки нового фильма «Ярость».Стоит добавить: когда беседуешь с Брэдом, появляется ощущение, будто он существует вне времени. Своим бездонным взглядом актер вселяет в тебя чувство спокойствия и умиротворения, и кажется, что на этогопростого парня с необыкновенной судьбой таклегко быть похожим…
Брэд, ваш фильм — о событиях Второймировой войны. Предполагаю, что съемкибыли не самыми легкими…
Подготовка длилась четыре месяца. Первые дваиз них мы, актеры в возрасте от двадцати допятидесяти, жили в армейском режиме. Намбыло сложно с самого первого дня. Нас тогдапривели в поле, где стояли танки, там не былони лестницы, ни еще какой-либо подставки — нужно было залезать на эти махины самим. Мыжили в этих танках, ели, пили. Во время дождятанки у нас глохли, а нам никто не помогал, мыдолжны были сами о себе позаботиться. Мы немылись, отжимались прямо в грязи — пытались прочувствовать всю реальность войны,что, конечно, до конца невозможно, но создание этих условий нам очень помогло.
И вы, голливудский актер, согласилисьна такую «репетицию»?
Я ни разу не возразил, наоборот, мне это нравилось. (Улыбается.) У нас подглазами были черные синяки, из носа постоянношла кровь, потому что насзаставляли драться другс другом, без подсказок хотькакого-нибудь тренера. Таки говорили: «Деритесь!»Замечу, что среди нас былите, кто в течение многих летпрофессионально занимался борьбой, а кто-то вообщене знал, что в таких случаяхнужно делать. Кроме того,режиссер часто держал насна холоде, мы постоянно ходили уставшие, чувствовалисебя разбитыми. Наши костюмы вечно были мокрыми, а еда — остывшей. Намдавали пятнадцать минутна сборы, а если мы не былиготовы ровно к назначенному времени, то расплачивались физическим трудом.Вставали в пять утра, будили друг друга, ночью патрулировали территорию и возвращались в поле — сплошное грязное месиво.
Зачем всё это было нужно?
А чтобы психологически сломать нас, согнатьвсех в стаю, ведь по сюжету фильма мы должны были сплотиться перед лицом опасностии трудностей и стать единой командой. Проверяя степень сплоченности, нас намеренно ссорили друг с другом, чтобы мы поняли, каково это — жить во вражде с тем, кто совсем недавно был твоим другом. Один оскорблял другого, используя личные секреты, которые тот доверительно ему раскрыл. Это был настоящий вызов нашим эмоциям, моральным и физическим способностям. Знаете, как наш режиссер говорил всё время? «Ударьте меня по лицу — и по моему ответному поведению вы поймете, что я за человек». Вы ходили когда-нибудь в поход с друзьями? Не замечали, чтопри выходе из зоны комфорта обычно проявляются самые темные стороны каждого человека? Ровно с той же целью подобные условиябыли созданы и здесь.
Слышала, что ваш партнер по фильму, ШайяЛабаф, и сам сознательно ужесточал условияработы на площадке.
Люди постоянно распространяют неприятныеслухи по поводу Шайи. На самом деле он былсердцем и душой нашей команды. Раньше мнеказалось, что я действительно преданный своему делу актер, но, глядя на него, начал в этомсомневаться. (Улыбается.) Он действительносам вырвал себе зуб на площадке, он и правдапостоянно подливал масла в огонь, разжигаянаш боевой дух, но это помогало всем безисключения. Каждый из нас скажет, что полюбил его как друга и настоящего профессионала.
Наверное, вы вздохнули с облегчением,когда всё это закончилось.
Знаете, я всё время слышу разговоры актеров отом, как им тяжело выйти из образа, оставитьсъемочную группу после завершения проекта,и, честно говоря, считаю это чушью. Мне, наоборот, всегда нравилось возвращаться домойпосле команды «Съемка окончена, всем спасибо!». Во-первых, наконец-то я могу побытьс женой и детьми, во-вторых, испытываю удовлетворение от того, что достиг цели, а теперьнаслаждаюсь заслуженным отдыхом. Такиеперемены в жизни всегда шли мне на пользуи радовали меня. Но после участия в «Ярости» с уверенностью могу сказать, что да, возвращаться к нормальной жизни ужасно тяжело.Благодаря нашему режиссеру это был совершенно жуткий опыт. Но черт возьми, как жея счастлив, что принял в этом участие! Я многому научился во время съемочного процесса.Уже после того, как мы разъехались по домам,я долгое время мысленно возвращался к тому,через что мне пришлось пройти. С возрастомтакой опыт становится для меня всё важнее.
Могу только представить, как во времятех тяжелых съемок вам хотелось домой,к семье…
Бывало, конечно, хотелось всё бросить и уехать. Но как только в опасных ситуациях уровень адреналина в моей крови подскакивал,я сразу понимал: остаюсь. (Улыбается.)
Брэд, а что нужно сделать, чтобы вы согласились сняться в том или ином фильме?
В жизни для меня самое главное — люди,с которыми я иду бок о бок. В кино мне важнознать, кто рассказывает историю. У меня к этому особые требования. У режиссера, с которымя работаю, должен быть уникальный взгляд намир и особенная, отличная от всех точка зрения на происходящие вокруг события. Да чтотам, я должен быть просто сражен его взглядом на мир! (Улыбается.) Если режиссер неможет ответить, что именно он хочет показатьсвоей историей и какую точку зрения отстоять, — всё, для меня разговор окончен. А вотесли он знает, куда мы идем и как достигнемцели, при этом даже не имея понятия о том,какую форму примет фильм, вот тогда я будус ним работать. Когда мне предложили роль в «Ярости», я почувствовал что-то совершенноновое, подумал, что об этом мире еще многого не знаю, и удивился тому, насколько онможет быть искренним и настоящим. А вообще, я считаю, в жизни нужно всегда следоватьинстинктам. Если чувствую, что роль мне подходит, то берусь за нее.
В этом фильме ваш герой — командир боевойгруппы, но зачастую он кажется довольнохрупким персонажем. Как вы это объясните?
Ваша правда! Я долго рассуждал на тему человечности в нечеловеческой ситуации. Думало гранях человечности в нас, о том, наскольколегко люди от нее отказываются. Война ведьможет происходить не только на поле боя, нои внутри самого человека. Людям в нашем мире очень часто приходится переживать тяжелейшие испытания, находиться в состояниивечного стресса в попытке выжить там, гдепостоянно нужна ответная реакция. У каждойгруппы таких людей обязательно есть лидер,который на самом деле тоже самый обычныйчеловек. И я на собственной шкуре понял, чтоон чувствует, когда хотя бы ненадолго остаетсяодин. Обычно когда с человеком случается что-то очень плохое, у него нет времени на другиеэмоции, кроме страха, отчаяния, ощущенияболи. В этом и заключается трагедия: ему кажется, что эти вещи и есть его движущая сила.У нас в фильме присутствует некий символизмв виде рассвета-заката. Показывается «путешествие» человека за 24 часа: просыпаетсяон, будучи одной личностью, а засыпает ужесовершенно другим.
А вы когда-нибудь думали о том, чтобы служить в армии?
К сожалению, раньше я был трусом и армияу меня в планах никогда не значилась. Встретившись перед съемками с ветеранами Второй мировой войны, я понял, какой это адскийтруд — воевать. Никаких слов не хватит, чтобыописать, какое сильное уважение я испытываюк этим людям. Они поделились со мной своимиличными историями, которые никогда никому не рассказывали, и тем самым очень мнепомогли. Именно благодаря ветеранам нашаистория и получилась такой искренней. С ихпомощью я прочувствовал вселенский масштаб трагизма в моем герое. Порой борьба,происходящая внутри человека, может бытьеще сильнее и яростнее, чем сама война.
Моя прабабушка часто рассказывала мнеистории о войне, считая, что ребенку важнознать о ней. Вы говорите об этом со своимидетьми?
Ваша прабабушка была права, детям нужнорассказывать о войне. Хорошо, когда есть человек, который может поговорить с ними обэтом. В моей семье, когда я рос, к сожалению,не было никого, кто мог бы вот так запростосо мной сесть и поведать мне историю какой-нибудь грандиозной битвы. Для себя я понял:война не должна быть романтизированной, еенельзя возвышать, ее нужно показывать реальной, такой, какая она есть. Я хочу, чтобы моидети понимали, что такие вещи в мире происходили и происходят. Война не может пройтибесследно даже для следующих поколений,у нее всегда есть последствия. Надо всегда обэтом помнить.
Текст был напечатан в журнале «ОК»