25.02.91. Первые проблемы…
Понедельник – день тяжёлый и серьёзные дела в понедельник не делаются. Тем не менее, ехать в Визак (так называли Визакхапатнам в Рашн тауне) надо. Надо, хотя бы для того, чтобы получить компенсацию за билет, купить билеты на Мадрас и Бангалор. Возможность посетить окрестности Бангалора, место обитания Рерихов – ещё одних небожителей, не даёт мне покоя. Быть совсем недалеко, в нескольких сотнях километров от обители Великого Мастера, нашего соотечественника, и не поклониться его величию, было бы в высшей степени несправедливым. Примерно так я рассуждал, собираясь в дорогу. Да ещё этот сон… На душе не спокойно… К тому же, после вчерашнего трёпа, традиционного (как я уже успел понять) вечернего застолья в Русском комплексе, с обильными возлияниями – болела голова. «Блаженство любви – вечно!» — приснится же такое… Да и жара с акклиматизацией сделали своё чёрное дело. Хотя это, наверное, здесь совсем ни причём. Ведь Саша-переводчик к жаре и климату привычен, однако голова у него также болит, потому как вечером он тоже сидел с нами за столом.
Ладно, что было, то было. Едем. За какие-то полчаса покрыли расстояние, которое прошлой ночью на моторикше преодолевали больше часа. На джипе, полуприкрытым брезентом, с шофёром-индусом подъехали к железнодорожному вокзалу Визака и кое-как припарковались. Мальчики, указавшие место парковки получили на чай, хотя, по всей видимости, им хотелось ещё и на сахар.
Первая неудача – чиновники-бюрократы, до боли знакомые персонажи, сообщили, что компенсацию нужно было получить в течение двадцати часов. Теперь же, чтобы вернуть деньги, нужно писать в Калькутту, отослать туда почтой билет, письмо, заявление и ещё какую-то бумагу, название которой уже не припомнить. Только потом, через месяц-другой, мне бы смогли вернуть мои 485 рупий компенсации. Вот такая географическая новость!
На этом проблемы не закончились. Вторая неудача – неудача, сопровождавшая меня здесь повсюду – необязательность индусов. В офисе вокзала обговорили с менеджером детали приобретения билетов на Мадрас – Бангалор. Всё чётко, досконально, подробно… Собрались было оплатить, но на месте не оказалось главного, который, как нам объяснили, должен подойти с минуты на минуту. Без него вроде никак нельзя …
Неожиданно. Встреча в Индии Мерлин Монро…
Хорошо. Едем пока в ближайший пивной бар подлечить пошатнувшееся здоровье. «Нужно любить друг друга» — это откуда-то из обрывков снов. Пиво, между прочим, совсем не плохое! Промочив горло, через полчаса возвращаемся в офис за билетами. На двери – замок. Фирма, надо понимать, веников не вяжет. Индусы ушли отдыхать, а билеты, надо думать, откладываются до следующего раза. Вот и живи после этого полной жизнью…
Поколесив по улицам Визака ещё какое-то время, притомился. Жара, однако… Визак – это не деревня, это город с почти миллионным населением. Устав всему поражаться, просто наблюдаю за жизнью. Интересное занятие – наблюдать за жизнью! Находишься среди людей, но в то же время — как бы над всеми.
Прогуливаясь по улицам пешком и по ходу движения с колёс джипа, снимаю фотоаппаратом бытовые сценки, наблюдаю за торговцами сладостями и напитками, бойко предлагающими свой товар, за хрупкой девушкой-тулугу, как тростинка тонкой, но несущей на голове целую пирамиду корзин с фруктами, за скуттерами-мотороллерами, наверное, самым популярным здесь видом транспорта. Сколько же всего тут намешано… Особенно поражают писсуары, установленные на городской площади, без каких-либо перегородок между собой или дверок, к которым мужская половина города без стеснения подходит справить малую нужду. Женскую половину города, похоже, это ни чуть не шокирует. Любите, люди, друг друга…
Визакхапатнам, на джипе по улицам города…
В винной лавке с переводчиком Сашей выпиваем ещё по литровой бутылке пива. Здесь же пробуем местную кухню – обжаренное в тесте мясо с такими острыми приправами, что из головы сразу же вылетает его название, хотя остро-горький, пощипывающий язык привкус, остаётся во рту ещё долго. Дёшево, но сердито. Я бы купить такое не решился, но Саша знает толк в местной кухне, не первый год здесь живёт. Да и угощает он…
Вернулись в Рашн Таун мы к двум часам дня, изрядно вымотанные и уставшие. Дело, за которым ездили в Визак, осталось не решённым, мозги в голове медленно закипали. Жара загнала в коттедж под вентилятор, подвешенный под потолком, где, слегка перекусив и приняв душ, я погрузился в дрёму… и тут же провалился в сон. Индия…
Вымотанный жарой, я полностью отключился. Если в голове что-то и осталось, так это густой туман и дождь… которого здесь, наверное, никогда не бывает. Я ждал, когда туман рассеется, чтобы почётче увидеть кусты и деревья, которых здесь в изобилии, но сквозь оттенки серого влажного воздуха распознавал только зелёные кошачьи глаза, смотревшие на меня с усмешкою. Кроме кошек и их изумрудных глаз в тумане проплывали домашние козы, буйволы и коровы. Много коров… Они даже говорили мне что-то на своём языке, но я не улавливал смысла. Иногда коровы мяукали, да так пронзительно, что закладывало уши и кровь застывала в жилах. Потом я слышал вой ветра, между порывами которого всхлипывали срезанные чьей-то рукой лилии, такие беспомощные и беззащитные…
Похоже, я сильно перегрелся на солнце.
После четырёх часов, жара спадает. Кажется, после сна я немного пришёл в себя. Напившись воды из холодильника, прогулялся в окрестностях городка, дошёл до храма на ближайшем холме. Храм сам по себе небольшой, но своей величественной пирамидальностью, устремлённой ввысь, с многочисленными скульптурами не менее многочисленных богов, с колоннами без стен и полами из мрамора, создавали эффект глобального, покрытого сединой дворца. Хотя возраст его далеко не былинный – храму-то всего-ничего — каких-нибудь три-четыре десятка лет. Во всяком случае, так сказал мне служитель этого храма в жёлтой тунике на голом теле. Он даже сфотографировался со мной на память, пригласив войти вовнутрь, предварительно разувшись. Что я и сделал…
26.02.91. Ощущения.
Всё, сегодня никуда. Сегодня – день отдыха. Необходимо, переварить всё, что со мной произошло за эти дни, оглянуться, осмотреться, вздохнуть полной грудью, унять это напряжённое сердцебиение, этот утомляющий бег по препятствиям. Да и в Визак в этот день никто ехать не собирался, а без переводчика решить свои проблемы мне вряд ли удастся. Первые, наиболее яркие впечатления, слегка потускнели. Жара и неразрешённые вопросы зависли в воздухе.
После бассейна прошёлся по местным лавкам, ничего не купил, лишь поприценивался. К обеду веки сами слипаются, клонит ко сну. Тому есть своё объяснение: нещадно палящее солнце, прогревающее землю и воздух до пятидесяти градусов, зависающее в зените на два-три часа, сезон цветения ярких оранжевых, розовых, малиновых, алых и жёлтых цветов. «Смерть европейцам» — так называют большие ярко-оранжевые цветы с замысловатым названием на местном наречии, языке народа тулугу, живущим на этой знойной земле. В то время, когда они распускаются, наступает самый пик жары, откуда возникло их название. Той самой жары, которую переносят лишь местные жители с прокопчённой от пекла кожей… Дневной сон здесь необходим. Спят все, включая работающих на металлургическом комбинате. Их привозят с завода домой около полудня на автобусах, чтобы, пообедав, они могли поспать до трёх часов дня. Иначе, легко сломаться. Были случаи, когда, не приняв местных правил игры с природой, люди заболевали тропической лихорадкой и отправлялись домой, на родину — лечиться или умирать, в зависимости от формы заболевания. Об этом меня предусмотрительно предупредили, и я не стал испытывать судьбу; дневной сон стал для меня нормой. А ведь первой моей реакцией на предложение поспать после обеда, было: «Что, я спать сюда приехал?». Выходит, что и поспать тоже…
Странные здесь места. Словно, ловушка для человека. Проваливаешься куда-то, засасывает воронка и нет тебя – ты уже в каком-то другом мире. Жутко! Действительно, странные… На какой-то миг забываешь, где находишься. То ли в Москве, то ли в Калькутте, а, может быть, где-нибудь в Мадрасе, Тринададе, Гваделупе, Тибете или каком-нибудь Кюрасао… Кстати, неплохо бы пропустить стаканчик.
Вечером, после нескольких партий в пинг-понг, меня с братом пригласил в гости Ермек. Земляки и друзья брата – семейство Исагуловых – встретили нас душевно, с восточным гостеприимством. Плов, салаты, фрукты и джин «Айсберг» с содовой и со льдом, что красноречиво дополняло его название – составили вечернюю трапезу. Беседа, подкреплённая воспоминаниями среднеазиатской юности и настоящим положением дел в стране, стоящей на пороге больших перемен, плавно перешла в политинформацию о соотношении сил в мировом пространстве. Любит наш народ за рюмкой на кухне поговорить о политике. Джин с содовой беседе способствовал. Без содовой, впрочем, тоже… Потом дружно поднимались на крышу коттеджа, чтобы полюбоваться подсветкой храма, который я посещал накануне, днём. Пили на крыше пиво, касаясь звёзд головами, спускающимися этими южными ночами необычайно низко. Слушали шелест пальмовых листьев в лёгких дуновеньях ветерка. Было легко и хорошо на душе. И совсем неважно от чего это происходило; то ли от благостной ауры, зависшей в воздухе, то ли от выпитого джина и пива. Важно было, что мы любили друг друга.
Ощущения умиротворения и поэзии перевешивали впечатления первых дней в стране, где экзотики выше крыши, и те дневные ощущения варения в громадном котле на медленном огне с острыми приправами и пряностями. Ночи и вечера с относительной прохладой, низкоопущенным звёздным небом, казались полными демонических призраков и наваждений, витающих во влажном воздухе. Снова казалось, что духи многочисленных божеств парили над головами, благоухая фимиамом, источая дурманящие запахи благовоний с ближайших храмов и окрестных жилищ. Ощущаешь прикосновения к чувствительной коже лица женских волос и шёлковых складок сари. Может быть, это джин с содовой и отсутствие женских ласк в последние дни так навязчиво переплелись в ночном небе? Впрочем, наверное, не исключено ни то, ни другое… А ночи здесь такие чёрные, влажные, густые и липкие. Пот, как прослойка между кожей и воздухом, служит своеобразной защитой от проникновения под кожу демонических сил. Примерно такие бредово-фантастические мысли посещают голову, когда ночь опускается на землю.
На этот раз мне снилась женщина – абстрактная, собирательно-красивая, сексуальная, но какая-то не живая, что ли. Женщина, обладающая безупречной логикой — я это понял однажды и больше не хотел в том разуверяться. Только подступись к ней, и ты в ловушке. Она в мгновение ока перекроет тебе все ходы и выходы. За ней всегда оставалось последнее слово. У неё какие-то необычайные глаза, они смотрят сквозь меня. Она видит в темноте лучше, чем кошка. Она может видеть сквозь туман. От неё не скроешь своих мыслей. Она знает, что я хочу её и дразнит меня. Потом, видя, что я не в силах уже сдерживать себя, молча отдаётся мне. Закрыв глаза, лежит неподвижно, ожидая, когда я, наконец, кончу. Затем она молча встаёт, одевается и уходит. Это невыносимо. Это хуже, чем насиловать святую. Боже, я готов её убить…Отчего меня так беспокоят ночами сны?
Слабый порыв ветерка колыхнул занавеску…
27.02.91. Снова проблемы.
С утра договорились о поездке в Визак с Юрой – переводчиком из Москвы. На новеньком «Амбасадоре», вполне приличным, совсем не сравнимым с тем, что подвозил меня из Калькуттского аэропорта. Надо заметить, здесь иномарки – большая редкость. «Амбасадор» — одна из самых ходовых и распространённых марок автомобилей Индии… По пути заскочили в город Гаудживаку, расположенный между Таун-шипом (так называется городок, где раскинулся коттеджный посёлок Русского комплекса) и Визакхапатнамом, который для краткости, будем называть просто Визаком. Отсняв на ксероксе копии моего билета, бумаги и письма о компенсации (всё в двух экземплярах) и, вооружившись до зубов всеми необходимыми атрибутами, способными сломить самых законченных бюрократов, направились в Визак.
Проехав три-четыре километра, наш новенький, поблёскивающий на солнце «Амбасадор», отчего-то сломался. Водитель-индус к поломке автомобиля отнёсся как к должному и даже, как к само собой разумеющемуся, оставил машину на обочине, вернувшись вместе со мной и переводчиком Юрой в Таун-шип на попутном автобусе, объяснив при этом, что машину перегонит техническая служба. Денежная компенсация и билеты на Мадрас – Бангалор опять покрылись завесой неопределённости. Сам Господь Бог, очевидно противился поездке в Большой Мадрас и, овеянный славой Рериха, Бангалор… Путешествие взяло временный антракт.
Я уже не был уверен, так уж необходимо мне было туда ехать. Да и общее состояние не предполагало каких-либо резких телодвижений. Окружавшие меня спокойствие и безмятежность передались и мне. Философская рассудительность о бесконечности в этом суетном мире и о порядке вещей, её предопределяющих, напомнила мне того калькуттского старика на корточках, неподвижно глядящего в одну, только ему ведомую точку пересечения прошлого, настоящего и будущего. Под палящими лучами солнца мысль работает неспешно, равномерно растекаясь по древу, даёт возможность спокойно поразмыслить о положении вещей.
Индия… Окружающую меня действительность я уже воспринимал спокойно, без нервов и потрясений. Всё хорошо… Всё идёт своим чередом… Уже вошедшие в привычку бассейн, обед и дневной сон, дающий подзарядку, как батарейка. После сна – кофе и, с женой брата, пешком на базар, в километре от жилого комплекса. К этому времени жара уже спадает. Шорты, майка и сланцы-шлёпанцы – единственное, что здесь пригодно для носки. Голова не болит, что надеть. Дождь здесь такое редкое явление, что воспринимается, как дар божий. Болеть она может лишь оттого, если вдруг забудешь надеть на неё шляпу и она перегреется на солнце. Или, если примешь лишнего, да без содовой… Торговцы ненавязчиво предлагают товар, в пределах разумного сбрасывая цены. Покупаем бананы, картофель, фасоль, морковь, рыбу, мясо буйвола…
Базар…
— Мадам, рыба… Мадам, мяса, — выкрикивают по-русски индусы, улыбаясь при этом ослепительно белыми улыбками — у них просто культ белых зубов и улыбок.
Темнеть здесь начинает рано и очень быстро. Почти мгновенно. Только что нам завешивали лук и светило солнце. Остановились у торговки рыбой, чтобы для приличия поторговаться, как вдруг кругом начали зажигаться лампадки, свечи и керосиновые лампы. На базар опустилась ночь. И никаких сумерек. В пять-десять минут день угас, и включила звёзды ночь. А на часах чуть больше шести вечера.
После ужина (нужно отдать должное жене брата – готовит она замечательно) в местном клубе крутили какую-то советскую чушь под названием «Хочу, чтобы он пришёл», а по видео какой-то американский боевик с мордобоем. Не досмотрел ни то, ни другое. Ушёл на улицу впитывать в себя влажно-липкий воздух индийской ночи с её демоническими проявлениями…
В гуще кустарников со стороны холма слышалась какая-то возня. Верхушки пальм слегка кренились и поскрипывали. Казалось, в глубине зарослей скрывались живые существа, некие бестелесные чудовища. А, может быть, человекоподобные монстры, выползающие по ночам из джунглей, чтобы пугать людей, наполнять их сердца ужасом… Со времён древнего Египта ходили легенды о существовании подобных монстров-андроидов, созданных мудрецами древности. Правда, монстров этих никто никогда не видел. Но почему бы не допустить, что в этом далёком уголке земного шара продолжают вести своё противоестественное состояние эти сатанинские создания? Возможно, к этому времени они обосновали здесь уже настоящую колонию. По преданиям, они ведь не стареют и не знают, что такое смерть. Они неуязвимы. Весьма вероятно, что эти бессмертные реликты могли разработать собственные уникальные способы общения, или даже научились воспроизводить себе подобных, каким-нибудь только им известным способом. Если этим андроидам хватило мудрости и изобретательности дожить до наших дней, избавиться от ужасного положения рабов, то почему бы им не научиться защищаться, плодиться и размножаться? И кто может с уверенностью сказать, что в этом дивном месте, заросшем непроходимыми джунглями, не существует какой-нибудь сказочный город, населённый этими, лишёнными души существами, многие из которых старше седых египетских пирамид? То, что знает человек, лишь крупица Тайны Знаний. Если бы он знал больше, он бы стал Богоподобным. Но Творец не допустит выкрасть у себя божественный секрет, ибо человек может употребить его в корыстных целях…
Господи, какая же ересь лезет в голову в эту густую, липкую ночь, под этими тропическими ночными звёздами! Пора поворачивать к коттеджу. Меня уже давно могли потерять. Ведь я никому не сказал, что пошёл прогуляться к холму за территорию Рашн тауна. Да и порции вискарика перед ночными прогулками не мешало бы уменьшить. Так могут померещиться и зелёные человечки с рожками и копытами. Здесь всё по-другому, «здесь климат иной…».
28.01.91 – 6.03.91. Неделя без проблем.
Для себя я решил – напрягаться не буду. Не буду лезть из кожи. Просто отдам себя плавному течению реки. Куда вынесет… Вместо того, чтобы создавать себе проблемы, нервничать, а в случае их преодоления, мысленно себе аплодировать, буду получать удовольствие от того, что меня окружает. Буду отдыхать, наслаждаться сегодняшним и не думать о замученном тревогами завтрашнем. От идеи посетить Мадрас, Бангалор, а, может быть, ещё чего-нибудь интересного я, конечно, не отказываюсь, но превращать всё это в идею-фикс не стоит. Жизнь — во всех её проявлениях – продолжается…
Общение с местными жителями…
Машины на Визак нет. Нет и проблем. Отправляемся с братом (он на больничном – лёгкая форма малярии) на автобусе в Гаудживаку. Магазины, лавки, базар…Купили что-то из овощей-фруктов. Хотел купить мясо акулы, но брат отсоветовал, сказал, что мясо довольно специфического вкуса, далеко не всем по душе, да и готовить его нужно уметь. Нет, так нет – кто бы спорил… Идём дальше. Прицениваюсь к часам, фотоаппаратам, сигаретам, в надежде сделать здесь свой маленький бизнес. Кое-что привёз из Москвы для продажи, дабы хоть как-то оправдать свою совсем не дешёвую поездку. А что, вполне естественно в современных условиях, учитывая положение в стране. Однако в вопросах бизнеса хотел бы дождаться Раджу – он должен приехать из Калькутты 2 марта. Надеюсь на его помощь, ведь он владелец овощной лавки и бизнес – его стихия.
В Таун-шип вернулись тем же автобусом. После обеда, опять же с братом, совершили восхождение к Banst house (дому для высоких гостей), расположенному на одном из живописных холмов, с вьющейся к нему спиралью асфальтовой дорогой. Одному из тех холмов, откуда прошлой ночью до меня доносилась странная возня воображаемых монстров-андроидов. Дворец на вершине холма представлял собой современное сооружение, не лишённое модерна и эклектики. Стены из цветного тёмно-зелёного бетона и затемнённого стекла среди цветников и стриженых газонов, напоминали о том, что и экзотике не чужда цивилизация. С вершины холма открывалась чудная панорама на Таун-шип, русский жилой комплекс, Steel plant и ближайшие холмы с дымкой океана за ними. Потрясающая панорама! Дух захватывает… Поснимал на слайды.
Спускаясь вниз, срезали путь, пробираясь сквозь заросли густого, колючего кустарника, среди которого видели павлинов в естественных условиях. А уже когда через дыру в сеточном ограждении пробрались в жилой комплекс русского городка. Брат, как бы ненароком, вспомнил, что в этих зарослях полно змей. А однажды он даже видел здесь кобру. Меня это как-то напрягло – и не зря… Уже когда через дыру в сеточном ограждении, перебирались в жилой комплекс русского городка, наткнулись на кобру во всей красе, в угрожающей позе с капюшоном. Брат, конечно, мог бы предупредить о том, что здесь водятся кобры. Я бы ещё подумал, стоило ли срезать путь. Но, по его испуганному лицу было видно, что он и сам об этом забыл, перепугавшись не меньше меня. Пятясь назад, мы обошли опасный участок, мало ли сколько их там было ещё… Мог бы сообщить об этом и раньше. Я бы ещё подумал, стоило ли бы срезать путь…
В местном торговом центре сделал первые покупки: игрушки детям, фломастеры и подарок ко дню рождения Гули – жены Ермека, пригласивших нас к себе заранее на следующий день. День показался весьма длинным. Обгоняя время, не следует опережать событий…
На следующий день на отремонтированном «Амбасадоре» выехали в Визак. Брату места в машине не нашлось. Еду с двумя переводчиками – у них какие-то свои дела в городе. Надеюсь с их помощью уладить и свои. Опять какие-то проблемы в «Travel offis» с моими билетами. Кого-то нужно ждать, кому-то что-то дать. Переговоры ведёт женщина-переводчик неопределённого возраста, на которую я целиком полагаюсь. А что мне остаётся делать?
Вскоре понимаю, что если я имею столько проблем здесь, где мне помогают переводчики, то как я буду обходиться в том же Мадрасе и Бангалоре, где переводчиков не будет. А мой английский оставляет желать лучшего, если мягко сказать… Да и надоела вся эта суета. Махнув рукой, сказал переводчице, что передумал и билеты мне уже не нужны. Казалось, моё решение она приняла с признательностью и благодарностью. Кому хочется брать на себя проблемы кого-то другого. Своих, поди, хватает.
Предоставленный самому себе, пока переводчики занимались своими делами, побродил по душному, раскалённому, как сковородка, Визаку, разглядывая яркие витрины магазинов и щёлкая фотоаппаратом по всему, что двигалось или представляло какой-нибудь интерес. Благо, чёрно-белой фотоплёнкой запасся в Москве с избытком. Хотя гулять по незнакомым, знойным улицам, под плавящимся под ногами асфальтом, самому по себе как-то одиноко и неуютно…
Всё так интересно и необычно…
Вечером на дне рождения Гули на столе опять стояли джин с содовой, виски, ром, плов, манты, салаты, разносолы… Любят соотечественники посидеть за столом. Был бы предлог, а ежели нет такового, можно купить какую-нибудь мелочь и обмывать покупку, стоимость которой в десятки раз меньше накрытого стола. Ну, да это так, к слову… Снова поднимались на крышу коттеджа, смотрели на храм у горы с подсветкой яркими цветными лампочками. Снова всем было хорошо этим вечером, а утром, после вечеринки, снова болела голова и свет казался не мил. К тому же появился насморк и общая слабость. Для полноты ощущений не хватало ещё заболеть.
С больной головой сделал попытку выйти на пленер. Взял карандаши, краски, бумагу, фломастеры и направился к ближайшему храму у подножия холма, рядом с которым живописной кучкой разместились скудные хижины, крытые пальмовыми листьями. Набросал карандашом эскиз, достал краски, но боль в голове и подползающая жара быстро согнали с «места под солнцем», в буквальном смысле этого слова. Скомкав бумагу, собрал краски и ретировался в тень деревьев, поближе к бассейну.
Бассейн под открытым небом работает без перерывов – купайся, сколько хочешь. После бассейна состояние несколько улучшилось. Сделав пару набросков с натуры фломастерами, дальнейшие попытки художественного творчества прекратил. Жара, зной, духота… Да ещё эти застолья.
Вечером того же дня приехал из Калькутты Раджу, да не один, а с русской подругой, женщиной лет тридцати, ради чёрных глаз юного Раджу, а, может быть, ещё по какой-то причине, оставившей в Союзе мужа и дочь. С Раджу мне удалось перекинуться лишь несколькими фразами: он был чем-то явно озабочен и сильно куда-то спешил. В этом суетном мире у каждого свои проблемы…
Завтракаю здесь я поздно, после прогулки и бассейна. Так что трудно определить, что это – то ли поздний завтрак, то ли ранний обед. Да и понятия времён года здесь смещены. В Москве сейчас начало марта, лежит снег, а в Индии – смещение по календарь на три месяца вперёд. Вроде как сейчас здесь начало лета – самое жаркое время года, предшествующее сезону дождей. Недомогание моё прошло. После обеда едем на море. Компанию на этот раз мне составило всё семейство брата с женой Натали (именно так он её называл, хотя была она просто Наташей) и сыном Стасом.
На берегу индийского океана, штат Тулугу…
Берег океана напоминает рекламный ролик шоколада «Баунти». Бирюзово-синяя морская гладь, золотой песок и зелёные пальмы у красно-рыжих скал. Вдвоём с братом поднялись на прибрежные скалы и спустились к обрывистому берегу с противоположенной стороны. Здесь уже нет той иллюзия покоя. Высокие волны накатываются на камни и с грохотом разбиваются об острые выступы скал, поднимая многометровый фонтан брызг. Вода настолько солёная, что кристаллизуется на камнях под лучами палящего солнца. По мокрым солёным камням туда-сюда снуют маленькие крабики. Волна, отходя в море, обнажает дно и стенки расщелин, где повсюду присосались к камням морские ежи. Пару ежей отрываю от камней, хотя сделать это совсем нелегко; они колючие и поддаются не так уж просто. Десятки присосок-щупальцев намертво держатся за скалистую поверхность на совесть. А чуть выше на скалах можно увидеть мелькающих в расщелинах полосатых бурундучков, слегка напоминающих белок. Зверёк шустрый, но осторожный. Море тёплое. Купаться в нём можно бесконечно. Ныряй себе в волны, взмывай вместе с ними вверх. Наверное, здесь неплохо заниматься виндсерфиннгом. На линии горизонта виднеются белые паруса яхт и разноцветные рыбацких лодок. На берегу – живописные группы индийских женщин (их полуобнажённость возбуждает) в немыслимых расцветках сари и без них, но с прикрытыми ногами; вальяжные сингхи в чалмах со смолянисто-чёрными бородами; шоколадные ребятишки в набедренных повязках и плавках, песок, пальмы, чайки…
В лавке индусов…
Через пару часов автобус уже везёт нас в обратном направлении через территорию металлургического завода в Таун-шип. Размеры завода впечатляют. Площадь, на котором разместился весь комбинат – где-то, шесть на шесть километров. Домны, трубы, платформы, корпуса, элеваторы, соединённые длинными закрытыми переходами-рукавами. Стены испещрены надписями на английском, хинди, тулугу. Нет здесь лишь надписей на русском — что странно: ведь комбинат, в основном, обслуживают русские спецы.
Вечером зашёл Раджу. Обещал помочь с моим бизнесом, купить билеты на Мадрас (я ещё не расстался с мыслью от этой поездки) и на Калькутту. Пили чай, кофе с ванильным ликёром. Раджу пообещал также свозить в Визак на своём скутере. Хотя, судя по всему, и своих проблем у него предостаточно. Тут и дела в лавке, и предстоящая женитьба (ох, уж, эти русские женщины), и обустройства жилья… Подарил Раджу бутылку Пшеничной водки и сувенир – матрёшку… Идея порисовать, пописать красками местные пейзажи, колоритные и сочные, благодаря пеклу сама себя похоронила. Дневная жара отбивает охоту заниматься живописью; темнеет здесь рано, а вставать с восходом солнца и идти на пленер не получается – уж очень крепок утренний сон. Жара не спасает уже и в бассейне. Обгорел, облез, ещё раз обгорел. Может быть, отсюда и есть те недомогание и слабость? Спасают кондиционеры и вентиляторы на потолках каждой комнаты… К вечеру собрались было тучи, но ночью их разогнал ветер и мечта о дождике исчезла вместе с тучами.
Прошла неделя безмятежной жизни, неделя без проблем, которые с некоторого времени я решил сам себе не создавать. Неделя курортника с завтраком, обедом, ужином, бассейном, баром, теннисом и прогулками по окрестным лавкам и базарчикам.
Заглянуть дальше легче, чем заглянуть глубже. Наука осмысления не поддаётся логике…
(продолжение следует)