в начало журнала

Президент Международной академии современных искусств. Почетный деятель искусств России. Доктор изобразительных искусств. Профессор.   Родилась в Таллине. Живёт и работает в Москве.  Закончила МАРХИ в 1973 году. Имеет музыкальное образование. Более 30 лет проработала доцентом кафедры рисунка и скульптуры в архитектурном институте. В разные годы преподавала во ВГИКе, в Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, совмещая творческую и преподавательскую деятельность. Автор образовательной программы «Архитектура личности». Несколько лет возглавляла детский центр «Архитектура и дети» при МАСА, Член Общества Изящных Искусств Флоренции (Италия). Член профессионального Союза художников. Член СТД. Член Российского Межрегионального Союза писателей.

⠀⠀⠀⠀⠀

    И всё же, не смотря ни на что -скоро Новый Год! Вчера зашла в магазин, а там уже стоит ёлка! Развешена мишура , словом уже праздник! Рановато конечно, но видимо все так устали от постоянного напряжения- пандемия, международная обстановка, сплошные устрашающие новости по всем каналам связи! Только и делают, что сообщают о том, сколько людей заболело, сколько умерло, в каких странах больше, в каких меньше и  так целыми днями, месяцами, неделями и уже годами!

     Вот интересно, чтобы было с нашей страной, если бы в 41ом, с начала ВОВ, каждый день передавали такие подробные сводки -сколько каждый день убито, пропало, умерло в эвакуации…Вряд ли мы смогли бы выиграть эту войну!

     Слов нет, конечно ковид -ужасная напасть. Болела знаю, знаю не по наслышке. Лежала в ковидном отделении. Было худо. И ангелы в скафандрах день и ночь порхали над нами выхаживая, помогая, поддерживая и врачуя, рискуя своим здоровьем и жизнью.

     Однако ежедневная истерия в средствах массовой информации, нагнетание паники, стремление всё и вся взять под контроль и загнать всех в стойла вызывает сомнение в адекватности мер, применяемых власть предержащими.

Должна же быть мера, а её нет! Наоборот- нагнетают и нагнетают!. Пугают и пугают. Психология страха распространяется повсюду. Причём не только по поводу ковида. Первые новости начинаются с известий о том где кого убили, покалечили. Сколько человек погибло в авариях, причём по всему миру. А фильмы? Бандиты, убийства,  грабежи, насилие, причём с подробностями. Прямо пособие для маньяков!

     Во время Великой отечественной  была уголовная статья за создание паники. А что же теперь?  Отменили? Или это специально? Опять война, только другая. Не за правду, а против неё, против всего человеческого, что делает человека человеком? Давайте же постараемся остаться людьми, а не  тварями дрожащими и будем соблюдать  меры предосторожности и душевной стойкости перед этой новой напастью. Увы не первой , но и не  последней в истории  человечества. Давайте постараемся оставаться людьми и уповая на высшие силы добра и света, защищать себя  от видимых и невидимых полчищ тьмы и  злобы, так разгулявшихся сегодня. С нами и наши близкие, покинувшие нас в материальном мире, но живущие в нашей душе и памяти, и история поколений, жизни свои отдавшие за други своя и за победу человечности над фашизмом и стремлением к всемирному господству над себе подобными . Давайте помнить о счастливых временах, событиях, людях и сопротивляться любому чёрному

вмешательству в нашу жизнь и жизнь наших детей. Говорите. Показывайте, рассказывайте обо всём светлом и добром, что было в нашей жизни. Без памяти прошлого  нет будущего. Не дадим исказить то хорошее, что было в нашей жизни, ошельмовать память многих поколений наших предков, всегда веривших в победу справедливости и Божественного промысла над сиюминутной выгодой и  примитивным рассчётом на невежество ближнего. Только связь цепочки поколений и правда о любви и жизни, передаваемая из уст в уста, из родных рук

следующим поколениям,  способны противостоять злу и насилию обезличиванию человека до цифры и превращения его в терминатора. Именно из воспоминаний моих дедушки и бабушки вынесла я первые стойкие впечатления о жизни моих предков,  звеном  в цепочке поколений которых является  моя жизнь и жизнь моих детей и внуков. Итак — вспоминаем…

   Вспоминаю снежные Московские зимы моего послевоенного детства. Москва, маленькая ещё, недалеко выходящая за пределы Садового кольца строящимися  проспектами -Кутузовским, Ленинским, Ленинградским. Спорткомплексом Лужники и уже немного позже  жильём в Черёмушках и  на  Хорошёвке. А в самом центре — масса маленьких деревянных
 практически деревенских домишек. Москва Поленовских двориков с разнообразной живностью — курами, дворовыми собаками и бродячими кошками. И это не где-то на окраине, а в районах Арбата, Тверского бульвара и  Никитских ворот. Весь этот мир  со своими частными пространствами, окружёнными  высокими заборами и потому не доступными для посторонних, жил ожиданием Нового Года.  Подготовка к нему начиналась где-то  в 20-х числах, не  раньше Праздники были единичны, а работа постоянна.  И только детвора после школы заполняла дворы, которые бдительно охранялись дворниками, живущими в полуподвалах принадлежащих этим дворам домов..В нашем дворе оберегал нас дворник дядя Филипп, из казаков .Очень колоритный

в военном френче, лихо заломленной казачьей фуражке на чёрном чубе, усатый и бравый. Никто посторонний не мог проникнуть в наш двор и родители со спокойной душой отпускали нас гулять  во двор,где мы и носились ватагой целыми днями, если это было в каникулы,  или выбегали играть после школы, чтобы отдохнуть после занятий. Машин во дворах не было вовсе, по причине редкости оных в собственности, поэтому нам принадлежало всё пространство с его потайными  уголками и закоулками. Ведь помимо большого дома, в нём была ещё деревянная избушка и небольшой двухэтажный домик, где жили несколько семей. Зимой заливали каток. И дядя Филипп следил за ним , убирал снег после снегопада и заливал водой, когда  он подтаивал. Снег посыпали только песком или золой. Никаких реагентов и в помине не было, а надо сказать, что годов до середины 60-х зимы были снежные и снег сгребали в большие сугробы в которых мы и отводили душу, играя в Царя горы. Одна часть компании забиралась на самый верх этой импровизированной горы, а другая старалась до них добраться и свалить вниз. Кто последний оставался наверху- тот и Царь. Весело! Снег забивается за шиворот, в валенки, в варежки на верёвочке — всё нипочём! Игра! И никто из взрослых не стоит рядом. Не пытается выяснять кто кого толкнул. Мы сами разбирали свои маленькие конфликты. Учились принимать и победу и поражение. Впрочем побеждённые обычно были не внакладе. Вдоволь вывалявшись в пушистом и мягком снегу, нарезвившись насмеявшись вдоволь, мы возвращались домой насквозь  мокрые и срочно снимая с себя мокрую одежду, сущили её на батарее. Замёрзшие щёки и носы,

правда смазанные ещё до прогулки утиным жиром, растирались и отогревались, совершенно не расстраивая их обладателей, да и родителей своей снегириной краснотой.

   Ощущение восторга от этих снежных баталий живёт во мне до сих пор, хотя мне даже страшно назвать число лет, прошедших с той счастливой поры. Глядя сегодня  на городских детей, чинно гуляющих с нянями,и одиноко ковыряющих хилый снег на механизированной детской площадке, или организованно участвующих в новомодном квесте, по заранее написанному взрослыми сценарии, я вспоминаю нашу  безграничную детскую свободу, свой детский мир с его играми, дружбами, ссорами, примирениями. Мир к которому взрослые даже не прикасались, давая нам возможность самим решать проблемы этого начального социума. Нашего самостоятельного. Отдельного от них существования. Это была хорошая школа со своими законами: «Общественное выше личного», « Я- последняя буква в алфавите», « Жадина- говядина, турецкий барабан! Кто на нём играет- имярек — таракан!» Вот такие незатейливые, но непреложные правила царили в нашем детском мирке. И мы старались следовать им и ревностно оберегали нашу независимость. 

     Деда Мороза ждали самозабвенно! Писем ему не писали, видимо по причине дефицита всего на свете, взрослы просто не смогли бы удовлетворить даже скромные запросы, не говоря уж о  неординарных. Но живая ёлка, мандарины и шоколадные конфеты ждали нас на новогодние праздники! Запах мандарин, живые свечи на живом дереве, общее ощущение счастья в послевоенные  пятидесятые годы. Счастье людей уцелевших в страшной молотилке войны . Людей сражавшихся с силами тьмы и победивших их . Растивших детей на руинах страны — наполняло наши души уверенностью в прекрасном  мире, который будет становиться лучше и лучше. Мы не были главными. Главными были наши родители. Это был надёжный мир сильных людей. Мир, которому можно было доверять.

                      ( Продолжение следует).

ВЛАДИМИР НОВОЖИЛОВ. Самобытный стиль сюрреалиста Владимира Новожилова.

Имя художника Владимира Новожилова хорошо известно специалистам в области изобразительного искусства в России и за её пределами. Владимир Николаевич –потомственный советский и российский художник-сюрреалист, дизайнер интерьеров и экстерьеров, мастер УШУ, Академик Европейской Академии Естественных Наук в области Культурологии, член Международного Художественного фонда г. Москва, руководитель секции живописи Творческого Союза Художников декоративно-прикладного искусства России.

Мне очень приятно, что такой известный художник принял участие в выставке на канале «Мир эстета». Его сюрреалистические работы, наполненные глубоким философским смыслом, вызывают восхищение и желание разгадать тайный смысл, зашифрованный автором.

Владимир Николаевич Новожилов родился 30 июня 1965 года в городе Энгельс. Творческие способности проявились у Владимира уже в детстве, поэтому живопись стала его главным увлечением.
В 1985 году состоялась первая персональная выставка художника в г. Энгельс.

В 1989 году художник переезжает в Москву, где берёт индивидуальные уроки академической живописи у Заслуженных художников России Андрея Николаевича Кузнецова и Леонида Петровича Тихомирова. Обучаясь техническим приёмам высокого мастерства, Владимир Новожилов сохранил свой самобытный стиль, выработал собственную технику.

В том же году художник начинает принимать участие в коллективных выставках в Москве.

С 2000 году Владимир Новожилов работал в управлении культуры города Энгельса и руководил художественной студией «МЭТР». Художник делился секретами мастерства со взрослыми и детьми по классу живописи, продолжая свою творческую деятельность.

В 2001 году состоялась персональная выставка художника в Москве.

С этого времени Владимир Новожилов является постоянным участником коллективных выставок и часто приглашает зрителей на персональные выставки, которые проходят практически каждый год в Москве.

В 2005 году Владимир Новожилов вошел в список ТОП-дизайнеров Европы, получив признание за разработку и воплощение проекта Народно развлекательного Центра «Rosinka» в городе Энгельсе.

«Кот собирающий влажность» Автор В. НовожиловХолст, Акрил, 120 х 100 см. Листайте галерею.

В 2006 году художник организовал Всероссийскую общественную организацию «Фонд культуры России», позднее – «Русский дом».

С 2014 году Владимир Новожилов руководит секцией живописи Творческого Союза художников декоративно-прикладного искусства России, а также регулярно публикуется в официальном каталоге ТСХ ДПИ «Лучшие художники России. Декоративно-прикладное искусство».

В 2015 году художник стал победителем международного конкурса «Золотая Кисть» в Турине (Италия).

Сюрреализм- нечастое направление в творчестве русских художников. Не всякий художник может себе позволить работать в таком ключе. Сочетание высокого уровня мастерства и глубины натуры позволило Владимиру Новожилову развиваться в этом направлении. Он старается донести до зрителя собственное мировосприятие, используя яркие образы и парадоксальное сочетание форм.

В творчестве художника прослеживается тема взаимосвязи стихий воздуха, воды и земли, где города парят в облаках, между небом и землей. Произведения Владимира Новожилова-это Книга Жизни, где творческий человек вынужден погружаться в круговорот земных забот, хотя его душа создана для высоких материй- творчества, философии и духовного роста.

Особое место в творчестве художника занимают исторические работы с глубоким философским подтекстом. С одной стороны, мы видим старинные одежды и быт, переданные в мельчайших деталях, которые хочется рассматривать. Но с другой стороны, остается ощущение, что ничего с тех пор не изменилось, и автор показывает нам не исторический фрагмент, а собственное видение существующей ситуации. Владимир Новожилов хорошо знает историю России и очень тонко проводит параллель между настоящим и прошлым. В этой связи, интересно посмотреть на автограф мастера-подпись художника очень замысловата, она похожа на письмо летописцев Древней Руси.

Кроме того, стоит отметить яркую серию кошачьих портретов, которая придаёт животным человеческие черты. Такое ощущение, что художник писал портреты с определенных людей, настолько легко угадывается характер персонажа.

Владимир Новожилов обладает невероятной трудоспособностью. На начало 2020 года Владимиром написано свыше 1700 работ. Картины автора находятся в частных коллекциях и музеях мира более чем в 20 странах.
Среди владельцев картин Владимира Новожилова много известных персон, таких как:
— Королевская семья Норвегии;
— Наследный принц Лихтенштейна князь Алоиз;
— Легендарный французский модельер Пьер Карден;
-Президент федерации еврейских общин России Александр Борода и многие другие.

(Материалы предоставлены героем статьи. Данная статья является эксклюзивным материалом канала «Мир эстета».)

---

Игорь Гревцев. МИСТИКА ПОЭЗИИ

Поэт, драматург, журналист, литературовед.Родился 14 февраля 1959 г. на Донбассе. В 1996 г. закончил Литературный институт им. М.Горького. В 2006 г. закончил Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Руководит  Музыкально-поэтической студией «Покров». Работает  журналистом газеты «Русский вестник». Преподаёт Закон Божий в одном из православных храмов г. Москвы.

(завершение интервью с поэтом Игорем Гревцевым)

Игорь, удивительно, как ты мог «придумать» такой сюжет, который неоднократно случался в реальности, хотя во время написания стихов ты об этом не знал?

— Ну, скажи вот честно: что, такие стихи не нужны?

— Они очень нужны, потому что в них истина, правда Божия.

— И я считаю, что такая литература нужна. Я не имею в виду – именно моя литература. Я уверен, что в России достаточно настоящих поэтов и писателей. Просто мне Господь ещё дал талант слушателя и читателя. Я умею слушать и слышать чужие стихи. И если слышу что-то живое, я начинаю тянуться к этому человеку. А если что-то мёртвое, и после моего замечания как слушателя, графоман продолжает «гнать» в народ свою мертвичину, я от него отхожу. Чтобы не заразиться трупным ядом мёртвых слов.

Видишь ли, в чём дело, я понимаю, что происходит. Сейчас почти миллион пишущих зарегистрировано на сайте «Стихи.Ру». На сайте «Проза.Ру» немногим меньше. То есть, что происходит? Изливается очень мощный поток творческой энергии на Россию. Но этот поток состоит всего лишь из нескольких мощных струй, каждая из которых предназначена одному от Бога избранному поэту или прозаику. И этот избранный принимает на себя всю энергию этой, только для него предназначенной, творческой струи. Но брызги разлетаются в разные стороны. Вот на кого хотя бы одна такая капля попадает, он тут же начинает сам писать. Но, не понимая истинного значения творчества, он начинает упиваться собственной значимостью. 

Многие из тех, на кого попали брызги творческой струи, начинают писать, уже будучи в почтенном возрасте, как правило, сделав какую-то карьеру и прочно устроившись в жизни: мол, а почему бы ещё и поэтом не заделаться? А поэт настоящий – это тот человек, который пишет чуть ли не с рождения. Как только научился ручку держать, записывать слова, он с этого момента начинает писать стихи. А главное, светская карьера и бытовое обустройство для него отходят на задний план, как для монаха, для которого всё мирское остаётся за стенами монастыря.

Но, знаешь, что я скажу? От этих нескольких творческих потоков, изливаемых с Небес, брызги разлетаются в разные стороны,  и те люди, на которых они случайно попадают, на время становятся творцами. Графоманами, но всё-таки творцам. И это замечательно! Потому, что только на русскую землю изливаются такие потоки творческой энергии. А в силу того, что русский народ – это народ творческий, и главным его творчеством всегда было государственное созидание, мы и сумели обиходить шестую часть суши. И люди были заняты каждый своим делом: кто у станка, кто у кульмана, кто за рулём, кто за письменным столом и так далее.

Русские люди привыкли творить великую державу. А сейчас у них отнята такая возможность. А творческая-то потенция никуда не делась. И вот, когда капелька творческой энергии из тех Небесных потоков, о которых я перед этим говорил, попадает на русского человека, он начинает реализовывать её в стихах, в музыке, в песнях. Просто некуда больше её приложить. От безысходности русский народ начинает творить в искусстве. Но когда время придёт и, наконец-то, появится возможность реализовывать таланты и токарей, и плотников, и строителей, и носителей всех прочих профессий, тогда каждый займётся своим делом. А кому от Бога предназначено писать, будут  писать. Это их дело.

— Игорь, в «Русском Вестнике» выходит много твоих публицистических статей на самые разные темы. Но ведь ты поэт – настоящий, твои стихотворения действительно живые, они трогают за душу и выжимают слезу. Зачем ты занимаешься журналистикой – ради денег, из чувства долга, по зову совести?

— Честно скажу: деньги для меня всё-таки второе, хотя, разумеется, без них я просто не выживу и банальным образом сдохну, как любой другой человек. Я, наверное, точно такой же, как русский народ сейчас. Энергия распирает – её надо куда-то реализовывать. В поэзии я пока её уже не могу реализовать: Господь отнял… А потенция ж никуда не делась – я реализую её в публицистике.

— Сколько лет ты не можешь писать живые стихи?

— Считай, с 2008 года – то есть, двенадцать лет.

— Не было другого приказа свыше?

— Не было. Но, престав писать стихи, я ещё год работал как драматург. Написал стихотворные пьесы детские, несколько штук. Одну пьесу поставили на сцене и сделали из неё радио-пьесу. Другая не нашла своего театра. Остальные так и лежат «в столе». За невостребованностью я прекратил их писать. Потом начал работать над учебником, в котором осмысливаются с православной точки зрения произведения классиков девятнадцатого века, начиная с Грибоедова – «Горе от ума», и заканчивая Чеховым – «Вишнёвый сад». Этим проектом заинтересовались на «Народном радио», где я стал вести авторскую передачу «Русская литература – глубины смыслов». Это большая работа, и она пока не завершена.

Один из старейших священнослужителей РПЦ, ветеран Великой Отечественной войны протодиакон Николай Попович говорил: «Игорь, то, что ты сейчас делаешь, это нужно преподавать в Духовной Академии и в высших учебных заведениях. Именно так нашу классическую литературу надо преподавать православным». Действительно, там абсолютно православная точка зрения, я там всё перевернул. Как мы раньше учили нашу литературу, начиная с Грибоедова, Пушкина и кончая Чеховым – всё абсолютно переделал. И перевернул правильно: с головы на ноги.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что наши писатели-классики на самом деле показали, как устраивалась революция – кто её начинал, кто её продолжил, кто её завершил. Революционные критики девятнадцатого века – Белинский, Писарев, Добролюбов, потом их продолжили советские – доказывали, что наши писатели – глашатаи революции, то есть, они призывали к ней. На самом деле наши писатели показали суровую правду: кто эту революцию делал и как делал. Как сначала развращалась наша аристократия – высшее дворянство. Это мы видим в «Горе от ума», «Евгении Онегине», «Герое нашего времени». Люди, которые должны были служить Богу, Царю и Отечеству, они начали прислуживать мамоне, Золотому Тельцу. Они получили все блага жизни, чтобы служить Истине, но отказались от этого высокого призвания.

Кто первый поднял руку на Помазанника Божьего? Высшее дворянство – столичные аристократы, декабристы, представители русской элиты. А после них стало развращаться уже низовое дворянство, которое непосредственно общалось с крестьянами. Тот же Печорин – страшный человек, у которого своя религия, который, вместо того чтобы служить, как следует, чем только не занимался. Кого убил? Пацана молодого, девятнадцатилетнего Грушницкого, который за ранение получил солдатский Георгиевский Крест. У него, Печорина, двадцатишестилетнего офицера, такой награды не было. А солдатский крест офицеру получить – это означает, что он непосредственно участвовал в боях. Печорин убивает русского воина, молодо парня. Убивает просто так, от скуки. А заканчивает чем? Уезжает в Америку, присоединяется к революционным отрядам Гарибальди. И это аристократ, который давал присягу служить Богу, Царю и Отечеству.

А дальше начинает развращаться народ. И терять веру. Но аристократы потеряли веру уже в начале девятнадцатого века. И заразили своим атеизмом простой народ. В пьесе «Гроза» Островский показал, как Православная вера неотвратимо превращалась в обрядоверие. А обрядоверие страшнее, чем неверие, потому что скрывается под видом веры.

Единственный положительный мой любимый литературный образ – это Обломов.

— Обломов?

— Конечно. Это вообще – самая живая душа во всей русской литературе. Душа народа…

— А нам полвека назад внушали в школе презрительное отношение к этому «лентяю и бездельнику».

— Так ведь этот роман надо прочитать! Не так, как его вкладывали в наши головы. Первое, что могу навскидку сказать. Вот лежит Обломов на кровати, ничего не делает – а вокруг него жизнь так и кипит, к нему идут-идут-идут люди. И все получают ответы на сокровенные свои вопросы, все уходят от него с чистой душой. Он – как старец. Да, это образ старца: он лежит, ничего не делает, а вокруг него мир преображается, становится чище. Почитай только, заново перечитай – какие размышления, какая боль душевная!

А почему он лёг? Он же, когда приехал молодой из своего имения в Питер, семь лет искал, куда приложить свои силы. Но так и не нашёл. Потому что, куда ни сунется, везде подхалимство, везде мздоимство, везде карьеризм. И тогда он решил для себя так: ребята, если я пользы не могу принести народу, то хотя бы вред не буду наносить.

Все рядом с Обломовым становились счастливыми. И заканчивается чем это произведение? Словами слуги Захара: «Какого барина Господь отнял – жить бы ему сто лет!»

А рядом полунемец-полурусский Штольц, который всю жизнь кипит, бурлит, говорит возвышенные речи о благе народа, –  а чем он закончил? Личную карьеру сделал.

Вот он – символ русского народа: Обломов! Разве это не подвиг, быть честным перед самим собой? Этот русский человек сумел сказать самому себе: «Если уж Богу по-настоящему служить не смогу, то хотя бы сатане служить не буду». И этого было достаточно, чтобы хоть на чуть-чуть мир сделался чище.

— От такой безысходности ты перестал писать стихи?

— Я иногда так шучу: стихи писаться перестали, и вот теперь от безысходности работаю журналистом, от безысходности – литературоведом.

Раз Господь отнял право делать поэзию (надеюсь, временно), значит, я должен делать что-то другое. Как на войне: списали с самолёта по состоянию здоровья – ну, иди инструктором работай, учи других летать.

Но, когда в 2007 году закончилась эта тысяча стихотворений, я приготовился к смерти. Я написал завещание, я жене дал распоряжение, кого приглашать, кого не приглашать на мои похороны. Я распорядился, во что меня одеть, когда в гроб положат. Я серьёзно был уверен, что умру, потому что знаю: все поэты, когда выполняют свою миссию и высказывают всё, что должны сказать, они уходят. И я уже был совершенно готов к этому. Когда чувствуешь, что ты сделал всё, страх смерти пропадает. И я готовился к  смерти… Даже с радостью.

— Обломов ты наш.

— Да, мне казалось, что больше я ничего не смогу сделать. Но смерть почему-то не приходила. Живу и живу, живу и живу. «Ну, — думаю, — Господи, раз живу, значит, я должен ещё что-то сделать». Коли Господь вложил мне в руки ручку, значит, нужно держать её до конца. Меня-то устраивает такая жизнь. Есть крыша над головой – две комнаты в коммуналке. Есть еда, есть одежда. Но постоянная нехватка денег, бедность, порой даже нищета – бьют, прежде всего, по моей жене, тяжело ей приходится в таких условиях. Но она, бедняжка, терпит, ни разу не упрекнула меня ни в чём.

И это при всём при том, что с самого начала меня бесы толкали делать карьеру. После школы я поступал на факультет журналистики МГУ и не набрал баллов. Пошёл в армию. А после армии я уже не хотел быть журналистом. На то были объективные причины. Не знал, куда пойти, и от безысходности пошёл в мясомолочный техникум. Сдал на отлично, окончил с красным дипломом, работал начальником колбасного цеха. Причём, с перспективой. Меня ж отправили учиться дальше, я поступил в Мясомолочный институт, чтобы в ближайшее время занять пост главного инженера, а потом стать директором мясокомбината.

Но так получилось, что мне пришлось бросить эту работу вместе с институтом и уйти. Потом попал на завод железобетонных изделий. И опять судьба меня стала за уши тянуть делать карьеру. Генеральный директор московских ЖБИ собрал всех молодых ребят, самых умных и способных, кому до тридцати, и сказал: «Давайте я буду делать из вас достойную смену». На меня он делал ставку больше всех, наверное, час уламывал, уговаривал. «Игорь, ну ты же самый талантливый, — давай, я-то тебя гарантированно продвину!». Я говорю: «Нет, вы знаете, это не моя стезя – я поэт, не хочу быть никем другим». Сейчас те ребята, наверное, уже на пенсии, – но он всех продвинул, все стали директорами строительных заводов в Москве.

Причём, он всё-таки толкнул меня в главные механики одного из цехов. Я с утра пришёл туда в качестве главного механика, а в обед был уже снят. Потому, что какая-то баба сунула голову, куда не надо, и ей голову снесло. Следствие началось. А начальство говорит: «Уходи быстрее, тебя здесь не было…»

— Другие бы подставили мальчишку, свалили на него вину.

— Да, могли бы подставить. Короче, одна сила меня толкала не по моему пути, а другая – останавливала.

Директор мне говорил: «Да будешь ты писать. Кто тебе мешает. Квартиру тебе сделаем, дачу отгрохаешь себе, особняк. А в свободное время пиши». А я стою на своём: нет, и всё тут.

— А почему ты отказался?

— Я с самого начала знал: той женщине, которая называется Поэзией, изменять нельзя. Эта особа измены не прощает. Всё равно я был бы несчастлив. Если бы я тогда послушался генерального директора и пошёл по предложенному им пути, сегодня я был бы глубоко несчастным миллионером, сидящем на мешках с «баблом» в своей золотой клетке.

— Но ты вынужден был зарабатывать деньги на других работах, только низкооплачиваемых.

— Да, но я был свободен. Правда, не сразу. Я перешёл на другой строительный завод мастером. Через полгода меня назначили начальником цеха. Причём, объединённого: объединили три цеха в один, сто пятьдесят человек было у меня в подчинении. И там попёрла карьера! Думаю: «Да что ж это такое! Куда ни сунусь, везде карьера». Я и оттуда ушёл… в ученики портного.

— Как же ты так опустился?

— Ты не представляешь, что такое начальник цеха. С утра до ночи крутишься, как белка в колесе. Ложишься спать, а тебе цех снится…. Что на мясокомбинате, что на строительном заводе – везде одно и то же. А рабочим я был свободен. Поэтому я не задерживался долго на одном месте. И поэтому всё время какая-то полунищенская жизнь. Хорошо, что жена моя Маша никогда не роптала.

— Она воцерковлённая?

— Ещё какая воцерковлённая! Я говорю ей: «Маша, тебя сюда из семнадцатого века занесло – наверное, ради меня только». Такое терпение, такое смирение… Это не свойственно современным женщинам. Сейчас только, когда ей уже далеко за пятьдесят, усталость стала накатывать на неё по полной: «Ну, не могу уже кухню делить с кем-то!»

— Да, для женщины это тяжело. А ведь тебе предлагали шикарную квартиру и дачные хоромы…

— Вот когда я отсёк это от себя – у меня сил хватило, — я понял, что я счастлив. Я понял, что началась моя жизнь. Я мучился, когда работал начальником колбасного цеха, мучился, когда работал начальником строительного цеха. Ну, не моё, давило это меня. А когда я всё это отбросил и ушёл, я понял, что Поэзия – это монашество, она требует отречения от всего. Не бывает так, чтобы сделать карьеру, а потом в свободное время ещё и поэтом стать. Графоманом стать можно, поэтом – никогда.

— Но какие-то элементы красивой жизни ты в своём «монашестве» позволяешь. Например, пьёшь вино, — извини за откровенность.

— Говорят, Игорь Гревцев выпивает. Конечно, я выпиваю. А где вы вообще-то видели поэтов непьющих? История таких не знает. И я таких не знаю. Графоманы есть непьющие.

— Ещё Пушкин сказал: «Истина в вине». Как в твоём творчестве это выражается? Ты пьёшь, чтобы творить?

— А вот на это могу ответить определённо: выпивает человек Игорь Гревцев, а поэт Игорь Гревцев – абсолютный трезвенник. Дело в том, что из тысячи стихотворений ни одно не было написано даже в лёгком опьянении. Когда у меня книгами писалось – год, полтора года – я вообще не пил, даже глотка пива не делал. Это было мне совершенно не нужно. Ни одного стихотворения, ни одной строчки не родилось в опьянении. Я даже статьи во хмелю писать не могу: когда я выпиваю, у меня творческие протоки перекрываются. А стихи вообще пьяным не писал – те стихотворения, которые около храма написаны.

У меня, правда, были – по молодости – попытки писать в пьяном состоянии. Но, даже, когда я не был воцерковлённым, у меня не получалось написать ни одного дельного стихотворения «под шафе». Вот, стоило выпить бутылку пива, – и всё, творчество невозможно! Какая-то муть получалась, а не стихи.

— А Пушкин наш, он всё-таки писал в пьяном виде?

— Нет.

— А как же: «Выпьем с горя, где же кружка?» Или:

Пылай камин в моей пустынной келье;

А ты, вино, осенней стужи друг,

Пролей мне в грудь отрадное похмелье,

Минутное забвенье горьких мук.

— В стихах Пушкин мог об этом написать, но будучи совершенно трезвым. Нет, ни один гениальный поэт никогда не писал в пьяном состоянии. В пьяном состоянии ничего хорошего не может получиться.

Я же говорил: по молодости у меня были попытки – ещё задолго до воцерковления. Несколько раз я писал в опьянении. И когда писал, мне казалось, что выходит это так ловко, так хорошо. А когда на следующий день перечитывал, я видел какое-то уродство. И с тех пор я сказал себе: пьяным не бери в руки ручку. А когда начали писаться первые стихи возле храма, опьянение уже не нужно было.

— Наверное, потому что ты познал высшее состояние творчества, которое от Бога.

— Истинно так. Праздники были у нас, я сидел со всеми за столом, пил одну воду и мне было весело. Но это не сравнить с тем состоянием, которое возникало во время творчества.

— Как ты думаешь, почему опьянение и творчество несовместимы?

— Не знаю. Это как нельзя выпившим идти к причастию. Это святыня. А для меня Поэзия – это тоже святыня. Мои стихи лучше меня, чище меня, умнее меня. Когда они начинают во мне рождаться, мне всегда страшно испачкать их своей человеческой сущностью. Я же потом у них учиться буду.

Да, творческий процесс можно уподобить состоянию опьянения. Но это совсем другое опьянение. Это – когда «пьян без вина».  Так говорили святые подвижники.

— Это опьянение благодатью?

— Наверное. Когда я писал около храма, всю ночь не спал. А после у меня такая бодрость была! Мне трёх-четырёх часов хватало, чтобы выспаться. А потом весь день был бодр, свеж, работоспособен. И в алкоголе я совершенно не нуждался длительное время.

Творчество и опьянение – две вещи абсолютно несовместимые. Я не могу этого объяснить, но когда идёт настоящий творческий процесс, алкоголь просто не нужен, он мешает.

В момент творчества поэт Игорь Гревцев, отвернувшись от человека Игоря Гревцева, заявляет: «Отойди от меня, алкоголь, мне без тебя хорошо! Если выпью одну рюмку, мне станет обычно. А я хочу необычного – высшего состояния, сотворчества с Богом!»

                                                Беседу вёл Михаил Дмитрук

---

Вольфганг Викторович Акунов. ОБ ИСКУССТВЕ ДРЕВНЕЙШИХ ВРЕМЕН

российский писатель-публицист, геральдист, автор многочисленных работ по истории Средних веков, духовно-рыцарских орденов, Ноябрьской революции в Германии.второй мировой войны, гражданской войны в России геральдике, вексиллологии, фалеристике.

Появление зачатков искусства относят к Мустьерской эпохе (150—120 000 — 35—30 000 лет тому назад). На отдельных предметах этого времени находят ритмические ямки и крестики — намёк на орнамент. О появлении зачатков искусства свидетельствует также окраска предметов (как правило, охрой). Изготовление орнамента связывается с т. н. «поведенческой современностью», т. е. с поведением, характерным для человека современного типа.

Многие виды искусства, вероятно, характерные для палеолита (Древнего каменного века), не оставили по себе материальных следов. Принято считать, что, помимо сохранившихся до нашего времени скульптуры и наскальных рисунков, искусство древнего каменного века было представлено музыкой, танцами, песнями и обрядами, а также изображениями на поверхности земли, изображениями на коре деревьев, изображениями на шкурах животных, различными украшениями тела при помощи цветных пигментов и всевозможных природных предметов (бусы и т. п.).

Ранний и средний палеолит

Находки первобытных украшений, сделанные в последнее время, могут потребовать сдвига на много тысячелетий назад того времени, когда Homo sapiens sapiens впервые проявил способности к абстрактному мышлению. В 2007 году на востоке Марокко были найдены отдельные декорированные и перфорированные раковины, из которых, возможно, состояли бусы; их возраст — 82 тысячи лет. В пещере Бломбос (ЮАР) были найдены геометрические узоры охрой и более 40 раковин со следами окраски, свидетельствующими об их использовании в бусах возрастом в 75 тыс. лет. Три раковины моллюсков с выполненной 90 тыс. лет назад перфорацией, найденные археологами в Израиле и Алжире, также могли использоваться в качестве украшений.

Некоторые учёные утверждают, что антропоморфные куски камня «Венера из Берехат-Рама» (возраст — 230 000 лет) и «Венера из Тан-Тана» (возраст — более чем 300 000 лет) имеют искусственное, а не естественное происхождение. Если такая трактовка обоснована, то искусство не является прерогативой одного только вида животных — Homo sapiens. Слои, где были найдены указанные фигурки, принадлежат к периоду, в которых соответствующие территории были населены более древними видами людей (такими, как человек прямоходящий — Homo erectus, неандертальцы).

Диагональные царапки акульим зубом на яванской раковине возрастом в 500 000 лет, по мнению группы учёных, были сознательно нанесены человеком прямоходящим. Полая бедренная кость пещерного медведя с двумя отверстиями возрастом 43 000 лет могла представлять собой подобие флейты, изготовленное неандертальцем (см. флейта из Дивье Бабе). С. Дробышевский описывает артефакт из пещеры Ла-Рош-Котар, населённой неандертальцами, следующим образом:

Это плоский кусок камня с засаженным в естественную щель осколком кости, подпёртым к тому же маленьким клинышком. В торчащих с двух сторон половинках кости при желании можно узреть глаза, а в каменном мостике над щелью — нос. Вопрос только в том, знал ли неандерталец, что сделал «маску»?

Многие антропологи (включая Р. Клайна) отвергают рассуждения об искусстве неандертальцев как псевдонаучные спекуляции и отказывают артефактам среднего палеолита в каком-либо ином назначении, кроме утилитарного. Таким образом, существование искусства возрастом свыше 45 000 лет пока что относится к области гипотез, а не установленных фактов.

Поздний палеолит

К эпохе позднего палеолита (40—35 000 лет тому назад — 10 000 лет тому назад) относят первые несомненные образцы пластики (т. н. «палеолитические венеры»), расцвет пещерной живописи и наскальных росписей, развитие искусства резьбы по кости. На просторах Евразии получают распространение стилизованные перфорированные изделия из оленьего рога (en: Bâton de commandement), значение и функция которых окончательно не установлены (т. н. «командирские жезлы» или «жезлы власти»). Трасологи полагают, что так называемые «жезлы», орнаментированные высверленными лунками, выполняли роль катушек при изготовлении верёвок. Бельгийские ученые из Льежского университета доказали, что жезл из кости мамонта длиной 20,4 сантиметров с четырьмя отверстиями 7 и 9 миллиметров в диаметре, обрамленными глубокими чёткими спиральными нарезками, использовали для изготовления веревок из растительных волокон, доступных в районе пещеры Холе-Фельс.

Художник эпохи палеолита изображал то, что волновало его воображение, — чаще всего животных, на которых охотился: оленей, лошадей, зубров, мамонтов, шерстистых носорогов. Реже встречаются изображения хищников, которые представляют опасность для человека, — львов, леопардов, гиен, медведей. Фигуры людей — большая редкость (причем одиночные изображения мужчин не встречаются практически до самого конца палеолита).

Обработанные человеком бивни и кости животных могли перемещаться на большие расстояния. Так, в центре Европы (Гённерсдорф) обнаружены обработанные раковины морских моллюсков, которые были принесены сюда с берегов Средиземного моря (расположенных на 1000 киломеров южнее). К сожалению, повышение уровня моря, вызванное таяньем льдов на исходе ледникового периода, не позволяет исследовать приморские поселения палеолита, которые в своём большинстве ушли под воду.

Древнейшим наскальным изображением в начале XXI века считалась сцена сражения носорогов во французской пещере Шове (возраст — около 32 000 лет). В июне 2012 г. в журнале «Сайсенс (Science)» были опубликованы новые методы датировки находок, сделанных в Шове и 11 испанских пещерах. Международной группе учёных впервые удалось получить, с использованием метода радиоактивного распада урана, надёжные серии датировок древнейших пещерных росписей. Оказалось, что возраст изображений чёрных носорогов в пещере Шове — 35 300—38 800 лет. — на несколько тысяч лет позже, чем возраст охристого пигмента изображений, обнаруженных в испанской пещере Нерха (43 500—42 300 лет).

Мезолит (Средний каменный век).

Среди наскальных изображений эпохи мезолита (примерно с 10-го по 8-е тысячелетия до н. э.) важное место занимают многофигурные композиции, изображающие человека в действии: сцены сражений, охоты и т. п.

Неолит (Новый каменный век)

К Новому каменному веку (начиная, примерно, с 8-го тысячелетия до н. э.) относятся руины различных мегалитических построек на территории Европы, Южной Америки и Азии. К числу наиболее известных принадлежат Стоунхендж в Англии с вертикально установленными по кругу камнями-кромлехами весом до 50 тонн каждый и упорядоченные ряды из крупных необработанных камней-обелисков (менгиров) на бескрайнем Карнакском поле.

В этот период изображения стали передавать отвлечённые понятия, сформировались многие виды декоративно-прикладного искусства (керамика, обработка металла, ткачество); широкое распространение получило связанное с ними искусство орнамента.

---

Станислав Артурович Айдинян. Северный мир художника Игоря Осипова

Известный искусствовед; литературовед, писатель, поэт. Заместитель председателя Творческого союза профессиональных художников, действительный член  Международной академии современных искусств, действительный член Российской академии художественной критики, действительный член Европейской академии естественных наук, член экспертного совета Ассоциации художников-портретистов.

Выставка «Как прекрасен этот мир…» художника и графика Игоря Осипова была в 2021 году показана и в Москве в самом центре столицы, в Музее Садового кольца. Она была проведена в рамках межрегионального сотрудничества с Ямало-Ненецким автономным округом. Игорь Викторович Осипов – художник в своем регионе замеченный и признанный, его работы хранятся в Новоуренгойском городском музее изобразительных искусств.

Самая сильная сторона Игоря Осипова, по нашему мнению заключается в его открытой сердечности, в его любви ко всему, чего бы ни коснулась его кисть. Он тонко чувствует Природу, относится к ней искренно и пристрастно, потому во многих его станковых работах царит настоящая подкупающая непосредственность. Мы наблюдаем не сухую академичность правильной во всем «школы», а творчество художника, самостоятельно научившегося видеть и по-своему передавать красоту. Это умение не только помогло Игорю Осипову осознать свой выбор света и цвета в его картинах, оно создало также его индивидуальный  стиль. Он художник узнаваемый. Посмотрев его выставку, увидев картины, мы уже не ошибемся, заметив где-либо еще плоды этой кисти.

Что касается графики, то и она была представлена на выставке в Москве, и тут видно, что Игорь Осипов рано проявил себя как тонкий европейский, можно сказать даже классичный рисовальщик. Его «Старая сосна», относящаяся к раннему творчеству, созданная автором в 1997 году, нарисованная тушью, восходит к европейской реалистической традиции. Близка к этому графическому листу и старая лиственница с рисунка «На севере дальнем», созданная в том же году. Однако она дана суше, четче и строже, в ней меньше плавного романтического изящества, а есть что-то готическое, суровое, тревожное. В «Старой сосне» — нечто отдаленно напоминающее творения Каспара Давида Фридриха, отчасти это отдаленное сходство есть и в «На севере дальнем».

Возвращаясь к станковым работам, написанным на холсте масляными красками, обратим внимание на картину «Малая Родина». Автор рассказывает, что тут собирательное изображение – это Харьковская область на востоке Украины, близ города Балаклея, где родился художник и откуда 1983 году переехал в Новый Уренгой, связав свою судьбу с далеким Севером.

Итак, «Малая Родина» (2002). Под пронзительно ясными облаками меж двумя холмистыми зелеными травяными пространствами, издалека параболически бежит узкая проселочная дорога. Она проходит мимо дерева, которое стоит прямо в центре композиции, явно образуя центр, контрапост всей картины. На переднем плане – пышнотравье…  И тут сама перспектива, влекущая вдаль, туда, за дерево, по направлению к горизонту, становится основной «героиней» этого холста, ведущего взгляд к ясному облачному небу. Перспектива строится и влево и вправо от дерева, — мы будто стоим над низиной, на низменности. Тем самым эта непростая природная панорама становится масштабнее, благороднее, грандиозней… Покрытая травою земля в цветовом отношении создает торжество зеленого цвета под ясным бело-голубым небом. Эта работа среди иных на конкурсе пейзажного жанра могла бы взять приз за оригинальность…

С чем бы соотнести композиционно эту картину Игоря Осипова в его богатом опытами творчестве? Внутренний композиционно-концептуальный «заквас» этого холста переносит нас через годы и обращает к картине «Цветет пушица» (2019). Там в грандиозном разлете пространства налево и направо уходят, как раскрытые крылья птицы, две излучины реки, и центр холста – их встреча… Берега заболочены заливными лугами, сплошным ковром белых на зеленых стеблях цветов осоки. Горизонт ровен, и над ним – все те же белые, немного туманные облака…

Крайний Север отражен в творчестве художника немалым количеством работ, среди которых особым уютом и цельностью отличается «Под северным сиянием» (1999) – чум, дымок из него, санки. И несколькими взмахами кисти – небесное сияние, не во весь холст, а небесным локальным свечением… Художник говорит об этой картине – «…на Земле, посреди ледяной равнины стоит и манит теплом, традиционный для кочующих народов севера дом — чум, а в холодном полярном небе рождаются сполохи северного сияния.

Сполохи сияния освещают дорогу уставшему путнику. В чуме горит очаг. Кто-то в доме ждет путника!..». Человечность и естественность этого изображения и тут неоспоримы. И совершенно не удивительно, что эта работа была замечена и отмечена на международном конкурсе. Она может быть символом всего Ново-уренгойского региона. Переведенная в графику-миниатюру, могла бы быть своеобразным региональным «логотипом». Но нет, краски тогда пропадут, а они придают неповторимый уют. Краски трогательно и верно отражают природу, которую художник увидел и принял в душу на Севере…

Холсту «Под северным сиянием» тематически предшествовала не менее выразительная работа. Имя ей – «Предзимье» (1994). На переднем плане большая сосна, потом замерзшие, протаявшие водою льдистые пространства, и над ними – те же сполохи северного сияния. Здесь они широко, как стихия, полыхают под звездным небом. Они как волны фантастического небесного океана. И некоторые сполохи свечения круто и резко, как белые фонтаны, вздымаются к вечерней темноте высоты…

Заметим, что в описанных выше работах северной тематики нет намеренно эффектных цветовых колористических высветов,  и вообще нет чисто внешних эффектов. Все как в природе естественно и органично, как чистое детское дыхание…

Рыбный день (2019) это совсем иная работа. Перед нами символизированный, обобщенный триумф дня рыбака. Изображены в естественном, ровном цвете – только что пойманные рыбы, разложенные  на ровно срезанном пне, на фоне живой лесной зелени. Это натюрморт–любование. Армейский котелок, еще советского образца. Картофелины. Болгарский перец. Луковицы, укроп; брошенный на котелок стрельчатый побег зеленого лука – все это в преддверии ухи. Любой любитель рыбалки размягчится душою и захочет пригласить такую картину в свой дом, повесить над столом, чтобы мечтать о реке, где водятся рыбы, и о все той же Природе, без которой нельзя представить творчество Игоря Осипова.

«Таежный приют» (2019) относится к той колее живописного пути художника, на котором стилистика его пейзажей обретает схожесть с картинами зимней тематики, которые были растиражированы западно-европейскими почтовыми открытками времен второй мировой войны. Густо заснеженные ели, охотничий домик, затерянный в таежной глуши. Дверь в него открыта и у порога – рюкзак, гость только что вошел в дом… Схожий мотив с тем, который мы увидели ранее в холсте «Под северным сиянием», но уже решенный совершенно иначе, в другом, дневном, настроении, с иными народными обычаями и подробностями…

Есть у Игоря Осипова и декоративно-символические живописные опыты. Например, «Белые ночи» относятся именно к таким мечтательным картинам. Они также, прежде всего, соотносятся с представлением о Севере. Бегут прямо по вечереющему небу под большой полной луной олени. Или, может быть, они отразились в нем? Миражность происходящего дополнена и подчеркнута наложившимися на бегущих оленей одуванчиками на тонких стеблях… В этом своем опыте художник дал волю воображению, и оно ответило сновиденной фантастикой…

Мы желаем художнику Игорю Осипову оставаться верным себе, неостывающего ему сердечного жара и преданности Природе, в которой он всегда видит Красоту, без которой бедным кажется любое пейзажное изобразительное искусство, в какой бы стране, в каком стиле, под каким бы небом оно ни было создано.

Станислав АЙДИНЯН

---

Гревцев Игорь Дмитриевич. Какой должна быть православная литература?

Поэт, драматург, журналист, литературовед.Родился 14 февраля 1959 г. на Донбассе. В 1996 г. закончил Литературный институт им. М.Горького. В 2006 г. закончил Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Руководит  Музыкально-поэтической студией «Покров». Работает  журналистом газеты «Русский вестник». Преподаёт Закон Божий в одном из православных храмов г. Москвы.

В статье «Такое нефантастическое фентези», опубликованной в предыдущем номере журнала «Психология искусства», на примере произведений Александра Владимирова, насколько это было возможно, я попытался отстоять творческую репутацию талантливых православных писателей, работающих в жанре «фэнтэзи». Теперь остаётся выяснить причину негативного отношения к ним некоторой части верующих читателей. Для этого следует провести хотя бы поверхностный анализ такого культурного явления, как «православная литература». Существует ли она? Каковы её свойства? Чем она отличается от прочей литературы? И главное – какова её цель?

        В том, что православная литература, как культурное явление, уже существует, сомневаться не приходится. Книги, рождённые в православной среде и широко представляющую православную тематику, выпускаются тысячами наименований десятками, если не сотнями издательств. Но какие произведения подпадают под определение «православных»? Да любые! Стоит лишь автору заявить себя православным, использовать православную терминологию и хотя бы наметить проблемы, волнующие православный народ. А это очень зыбкий критерий. Когда отсутствует цензура профессиональная, единственным цензором для писателя становится его совесть. Этого, к сожалению, мало при выполнении работы, подразумевающей специальные способности и навыки. Большинство авторов – люди глубоко верующие, воцерковлённые, искренне ратующие за Веру Православную. Но многим не хватает профессионализма. У многих отсутствует даже намёк на талантливость, зато явно пробивается жгучее желание высказаться, выплеснуть из себя восторженную энергию неофитов. Но жажда религиозного самовыражения, разбуженная от соприкосновения с Божественным Откровением, оправдана в «кухонной» проповеди среди близких и знакомых. А идти с проповедью в народ – для этого нужно иметь Небесную санкцию, т. е., иметь дар, талант, призвание. В противном случае начинается процесс профанации любой великой идеи, в том числе, и религиозной. Что мы сейчас и наблюдаем.

         В конце 80-х – начале 90-х годов прошлого века, когда государство в результате так называемой «перестройки» ввергло народ в материальную нищету, но невольно открыла доступ к богатствам духовным, русские люди массами потянулись в Храм, к Богу. Церковь, в силу ранее сложившихся политических обстоятельств, оказалась не готовой к наплыву такого количества неофитов, которых нужно было просвещать не только священнической проповедью с амвонов, но и за пределами церковной ограды – в миру. Православной литературы катастрофически не хватало. Репринтные переиздания дореволюционных авторов не удовлетворяли духовных потребностей современных христиан – тогда и литературный язык был другой и другой взгляд на исторические и политические события. Правда, мощным потоком в православную среду пошла святоотеческая литература (в большинстве своём, тоже репринтная). Но народ, за несколько поколений отвыкший мыслить сложными догматическими понятиями, не понимал Святых Отцов. Нужны были популяризаторы, в позитивном смысле этого слова, способные разъяснить, растолковать, направить жажду религиозного просвещения в нужное русло. И они появились! Они стали учить. Они начали пересматривать историю, отталкиваясь от христианского мировоззрения. Они сформировали новый взгляд на Мировую политику. Не берёмся судить, насколько современные православные историки, политологи, богословы-популяризаторы справились со своей задачей, и в какой мере на их творчестве отразилась материалистическая идеология советской школы, через которую они прошли так же, как и те, к кому обращена их проповедь?  Сейчас нас интересует только православная художественная литература. И, прежде всего – современная.

        В начале 90-х годов прошлого столетия, как было отмечено выше, в основном начала развиваться православная литература публицистического характера. Художественные произведения если и появлялись, то это были преимущественно произведения дореволюционных авторов. Современные верующие поэты и прозаики тогда ещё не могли выйти на своё законное поприще. Не с чем было! Да это и понятно. После воцерковления творческий человек всегда оказывается перед трудной дилеммой: по-старому он творить уже не может, по-новому – ещё не может. Для талантливого человека такой период является тяжёлым и мучительным испытанием, но, если он действительно талантлив, то никогда не возьмётся за перо, пока душа его не созреет и не начнёт рождать настоящие произведения искусства. А процесс созревания души – процесс длительный.

        Вот и образовался на рынке православной художественной литературы вакуум. Но свято место пусто не бывает. Тогда-то и стали проникать в незанятую культурную нишу  дилетанты и графоманы. Сначала – осторожненько, с опаской, но т.к., их никто оттуда не гнал (нет у нас пока и православной критики), они всё смелее и смелее стали занимать не для них приготовленное духовное пространство. Они принесли читателям дурно написанные романы, повести, рассказы, стихи, и, увидев, что их продукция всё же находит потребителя, гордо назвались «православными писателями». И если от писателей-публицистов требовалось, как минимум, знание материала, что предполагало иной раз весьма тяжёлую и кропотливую исследовательскую работу, то от псевдопоэтов и псевдопрозаиков не требовалось ничего, кроме умения кое-как излагать свои мысли на бумаге.

        Верующего человека легко соблазнить печатной продукцией. Он очень трепетно и благоговейно относится даже к священным словам. Бог, Господь, Сын Божий, Иисус Христос, ангелы, святые, угодники Божии… Это не просто звуки и буквы. Это – святыни! Стоит какому-либо графоману вставить эти святыни в безалаберно слепленное стихотворение или в наспех сколоченный рассказ, и он может быть уверен, что найдутся верующие, которые с удовольствием будут их читать. Тем более, что большинство православных читателей пришли в Церковь, будучи не искушёнными серьёзной классической литературой, да и просто не имеющие навыка  чтения и не приученные к нему с детства. Они впервые более-менее регулярно начали читать лишь после воцерковления, т.к. религиозная информация традиционно получается в основном из книг.

        И представьте себе ситуацию: с одной стороны – читатель, для которого каждая книга пока ещё является открытием, откровением, началом читательского пути; с другой стороны – недобросовестный, а проще сказать, бесталанный писатель, который пользуется литературной необразованностью читателя и предлагает ему под вывеской духовных произведений графоманские опусы.

        Истинное художественное произведение всегда психологически и философски глубинно, и всегда совершенно по форме. Гармония формы и содержания, что по сути своей являет Красоту – вот главный критерий таланта, ведь талант даётся Богом, а Бог и есть Совершенная Красота. Так должны рождаться (и рождаются!) собственно православные произведения искусства. В сердце богопризванного писателя золотыми буквари записано: Богу – всё самое лучшее!

        Графоману же бывает достаточно использовать священные понятия Православной веры, а уж как и о чём он пишет, его, зачастую, волнует мало: мол, и так сойдёт! Вот и появляются на свет Божий полурифмованные стихи с изломанными размерами и с неправильной орфографией. Вот и начинают жить уродливые калеки – повести и рассказы, написанные суконным языком бульварных детективов, и, что самое страшное, с психологией тех же детективов, но с претензией называться православными. И из этих, якобы, православных стихов и рассказов прут в лоно Воинствующей Земной Церкви сахарные ангелочки, сусальные подвижнички, чистенькие паломнички, прилизанные мальчики и девочки, с детства как заводные игрушки привыкшие делать поклончики, и такие послушные-послушные…

        Так создаётся виртуальный православный мир, ничего общего не имеющий с суровой и неприглядной действительностью, из которой и приходят в Церковь современные христиане, и в борьбе с которой и выковываются истинные христианские подвижники. А главное – в том виртуальном мире бесы или вообще не существуют, или они столь незаметны и слабы, что с ними может справиться и ребёнок.

        Но мы-то знаем, что главная забота сатаны – доказать, что его нет, что он не существует. И тут возникает резонный вопрос: не помогают ли ему в том наши писатели-виртуалы? Пусть невольно. Пусть неосознанно. Но какое это имеет значение? Они уже воспитали своими елейно-паточными произведениями целое поколение православных читателей, для которых православная жизнь заключается не в постоянной борьбе с силами зла, атакующими человека изнутри и снаружи, а в беспрерывной чреде умильных воздыханий и причмокиваний, в восторгании чудесами и явлениями, в фарисейском слежении за скрупулёзно-чётким исполнением церковных обрядов и действий. И только!

         Не из этой ли школы графоманской литературы вышли православные читатели, которые так панически боятся книг, подобных книгам Александра Владимирова? Чего они боятся? Реальности! Ведь, если её принять, то придётся противостоять её тёмной половине. А она страшная, жестокая, коварная. И с ней придётся вести борьбу, чтобы стать христианином. Борьбу долгую и изнурительную. Не проще ли закрыть глаза и спрятаться в виртуальном мире православных графоманов! Вот, только, спрячешься ли?

        Сегодня существуют два вида псевдокультуры, т.е., ложной, и, стало быть, дьявольской культуры: это – современная «рекламная культура», напрямую проповедующая насилие и разврат, и, так называемый, «православный гламур» – тот самый, что и создаётся графоманами от Православия. Почему мы избрали это новомодное словечко «гламур»? Да потому, что это определение как никакое другое подходит к рафинированным персонажам виртуально-«православной» литературы. Они такие же гламурно-чистенькие, нарядненькие, сверкающие, несущие на себе личину социальной значимости. Но что скрывается под этой яркой мишурой? А ничего там не скрывается. Пустота! И это страшнее, чем самый откровенный разврат, – он-то хоть может иную душу уязвить так, что она обольётся кровавыми слезами и – покается.

        «Православный гламур», пожалуй, опаснее «рекламной культуры». Вторая атакует души в лобовую, слишком не камуфлируя свои тлетворные цели. Но души христиан, подготовленные молитвой, чтением Евангелия и Святых Отцов, могут противостоять такой атаке. Хотя бы попытаться её отбить. А сусально-елейный «православный гламур» нападает даже не с тыла – он наносит удар изнутри. И это хуже, чем удар – это постепенное и неуловимое разъедание духовного организма церковной среды. Да и может ли ложь, даже творимая с добрыми намерениями, даже очень верующими людьми, иметь иное воздействие? Конечно, нет. Ведь отец любой, пусть и самой «человеколюбивой», лжи – сатана. Человеконенавистник.

        И беда в том, что ему невольно, сами того не осознавая, могут служить не только обманутые и соблазнённые им одарённые люди, но и те, кто возомнил себя талантливым и одарённым. Эти-то служат ещё более рьяно, т.к. абсолютно уверены, что вершат Богоугодное дело. По-другому они и не могут себя ощущать, ибо способность чувствовать и разуметь сакральную сущность слова, фразы, образа человек получает вместе с даром словотворчества. И если Господь не дал таланта, не призвал этим даянием к служению, то и нечего браться не за своё дело. Графоману (т.е. любителю словесности, но не способному её создавать) место за дружеской беседой, у походного костра, на братском капустнике, в общем, в очень узком кругу близких и знакомых. В большой литературе графоман уподобляется бульдозеру в оранжерее – вспахать не вспашет, а все цветы помнёт и поломает, да ещё и стёкла побьёт.

        Недаром мы в предыдущих абзацах так назойливо повторяли словосочетание «талантливые православные писатели». Да, только носитель Божьего таланта имеет духовное право делать православную литературу.

        Мы взываем к верующим стихотворцам, не имеющим понятия о стихотворных размерах, не умеющим рифмовать и не знающим, что такое образ; мы взываем к верующим прозаикам, не способным совладать с русским предложением, чтобы вложить в него глубокую и живую мысль: «Дорогие! Отойдите в сторонку! Не мешайте создавать православную художественную литературу тем, кто призван к этому деланию Богом. Не прививайте дикарские вкусы воцерковлённым читателям. Да не услышим мы больше ни от одной матери-христианки, что она не позволит своим детям читать книги Александра Владимирова! Ведь А. Владимиров талантлив от Бога (ни один профессионал в этом не усомнится). А сколько ещё талантливых писателей стоят с ним в одном строю? А сколько ещё  грядет за ними?  Дорогие православные графоманы, будьте христианами до конца – проявите своё человеколюбие и смирение. Не мешайте словесным воинам Бога-Слова выходить на своё поле брани. Они, конечно, выйдут на него всё равно, но тогда им придётся бороться словесным оружием не только с врагами Христовыми, но и с вами – смертельно опасными «доброжелателями». А вам это нужно?»

     Православная художественная литература, не смотря ни на что, уже рождается. Она уже входит в жизнь – жестокую, лицемерную, лживую. Входит – суровая, нелицеприятная, правдивая. И помешать ей невозможно!

                                                                                          Игорь Гревцев

---

Гревцев Игорь Дмитриевич. Такое нефантастическое «фэнтэзи»

5 выпуск

Поэт, драматург, журналист, литературовед. Родился 14 февраля 1959 г. на Донбассе. В 1996 г. закончил Литературный институт им. М. Горького. В 2006 г. закончил Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет. Руководит  Музыкально-поэтической студией «Покров». Работает  журналистом газеты «Русский вестник». Преподаёт Закон Божий в одном из православных храмов г. Москвы.

(Краткий обзор современной православной литературы. Для анализа использованы следующие произведения известного православного писателя Александра Владимирова: «Нефилимы. Сказки запретного леса» и «Чаровница. Исповедь ведьмы»).

            Однажды я стал невольным свидетелем оживлённого разговора между двумя женщинами – прихожанками православного храма. Обе они были приблизительно одного возраста (годков за 35) и  довольно интеллигентного вида, во всяком случае, налёт образованности явно просматривался на лице каждой. Да и тема их беседы была не из разряда бытовых. Они говорили о литературе. О современной православной литературе.

            Казалось бы – это же замечательно, что верующие люди интересуются культурой, рождённой из Православной веры. Но сам подход к теме, сам взгляд на неё, сама оценка этой культуры меня поразили своей некомпетентностью и, не побоюсь этого слова, дремучестью. Меня потому и привлёк разговор двух православных женщин, что они обсуждали, вернее, осуждали одни из лучших художественные произведения самого востребованного на сегодняшний день православного писателя, а именно: романы «Нефилимы» и «Чаровница. Исповедь ведьмы.    

— Не понимаю, – с горячностью в голосе возмущалась одна из собеседниц, – как можно читать подобные книги? Там же сплошная чертовщина. Роман «Чаровница» вообще чуть ли не пособие для преступников, а бесы изображены так ярко и живо, что по ночам от страха спать не будешь. Я бы ни за что не дала своим детям читать такие книги. Это же какая-то псевдохристианская фантастика, да ещё с элементами из голливудского фильма ужасов.

            — Вот-вот! И я того же мнения. – в унисон ей вторила вторая собеседница, – это же форменное «фэнтези», которое так критикуют многие наши батюшки. Они, бедненькие, борются со всякими Гарри Потерами и с Властелинами колец, а тут, в лоне самой Православной церкви, начинают рождаться свои «фэнтези», с такой же чертовщиной, как и в тех. А то ещё и похлеще – с кровью и насилием. Это даже хуже, чем фантастика. Это какая-то ложь и клевета на христианство. И я своим детям не позволю читать такие книги.

             Я слушал двух православных женщин, по виду не глупых и образованных, и внутренне негодовал: «Как можно было не заметить всей глубины и серьёзности, всей красоты и душеполезности творений Александра Владимирова» Ну да – «фэнтези!»  Если нет другого слова. Но ведь одним и тем же словом «роман» называются и произведения Достоевского, и богоборческий опус революционера Чернышевского. Не форма, а содержание должно быть главным критерием оценки работы того или иного автора. Хотя и форма сейчас имеет немаловажное значение. Рождается новая литература – мистическая. Ей уже тесно в железных  рамках классического реализма и в золотой клетке современного авангардизма. И что с того, что одно и то же литературное средство, каковым является стиль «фэнтези», используют как писатели-богохульники, так и писатели-христиане? С одним и тем же автоматом можно и Родину защищать, а можно и людей грабить.    

            Каждый человек, бесспорно, имеет право на своё личное мнение: о вкусах не спорят. Но, не осуждая тех женщин, давайте немного порассуждаем, благо они обозначили серьёзную проблему, возникшую в православной культуре.

            Да, от самого термина «фэнтэзи» отказаться нужно, но отрицать современную качественную православную литературу, к которой этот термин приклеен по недоразумению, по меньшей мере – глупо, а по крупному счёту – преступно. Почему? Да потому, что отрицать (пусть даже и наполовину) реальность Богосотворённого мира – это богоборчество, а преступления хуже, чем богоборчество, в мире нет. И неважно, осознанно или неосознанно совершается сей акт отрицания – ответственность за него не снимается ни с кого. Тем более, с православных людей, возомнивших себя борцами «за чистоту рядов». Горе тому, кто вместе с грязной водой выплёскивает из ванны и младенца!

            Ещё раз подчеркнём: реальный, т.е. Богосотворённый мир, состоит из двух равноценных частей – из материального и духовного миров. И в том, и в другом живут разумные, личностные существа. И в том, и в другом эти разумные существа совершают некие деяния, и в той или иной степени участвуют в событиях Вселенского масштаба. Это известно всем религиям всех народов, независимо от того, исповедуют они многобожие, единобожие или христианство. Священные книги всех конфессий показывают именно сосуществование духовного и материального миров, их взаимодействие друг с другом, их взаимопроникновение друг в друга. Правда, выводы, представленные в виде вероучительных истин, каждая священная книга даёт свои, в зависимости от того, каким силам она служит. Для нас, христиан, истинной (т.е., понуждающей нас делать правильные выводы и правильно понимать промысл Божий) может быть только Библия и рождённое в её недрах Предание, частью которого является святоотеческое литературное наследие.

             Обратите внимание на это словосочетание: «литературное наследие». Да, наши Святые Отцы создали специфическую, уникальную литературу. Они были писателями в высшем и в полном смысле этого слова. Кто-то возразит: «Но ведь они были духовными писателями, не то, что нынешние светские писаки…» Как тут можно ответить? Только вопросом на вопрос. А разве могут быть писатели бездуховные? Другое дело, какую духовность они проповедуют, на чью мельницу воду льют? Ведь писательство (читай: литературное творчество) прежде всего, предполагает наличие таланта, одарённости, а творческий дар даётся лишь низшему духовному существу от Высшего Духовного Существа. Иными словами: дар словотворчества может быть получен только человеком и только от Бога. Почему только от Бога? Да потому, что Он – Единственный Творец. А раз так, то, естественно, сатана не обладает способностью творить и не может дать того, чего у него у самого нет. Но сатана может совратить талантливого человека и ложью заставить его отдать Божий дар на служение силам зла. Такое случается часто, но ведь писатель, как и любой человек, наделён свободной волей, дарованной ему Богом, и, разумеется, имеет полное право Божественный талант не только зарыть, но и использовать его против Бога. Такие писатели подобны солдатам, которые или дезертировали с поля боя (зарыли талант в куче личных житейских попечений), или напрямую предали свою армию, перейдя в стан врага (талант отдали на службу сатане). О дезертирах сказать нечего – в бою они не участвуют. О предателях говорить не будем, ибо они воюют против Бога оружием, от Бога же полученным, и уже тем самым приняли на себя наказание и осуждение.

            В контексте рассматриваемой темы нас интересуют только православные писатели, и только такие, которые работают в жанре так называемого «фэнтэзи». Их – немного. Действительно талантливых – единицы. Один из них – Александр Владимиров. Сама ограниченность численности писателей подобного плана свидетельствует об их особом служении. Они – своего рода спецназ, а спецназ по отношению ко всему войску всегда малочислен, но всегда самый боеспособный и всегда призванный решать самые сложные задачи.

            Итак, что инкриминируют чересчур «ревностные» православные читатели православным писателям, работающим в жанре «фэнтэзи»? За что осуждают и почему с опаской относятся к их произведениям? И какова истинная причина подобного отрицания своей же, православной, литературы?

            Безосновательно утверждение, что верующим полезно читать только Евангелие, святоотеческие писания и жития святых, не выдерживает никакой критики. Конечно, в идеале так должно быть, и к этому должен стремиться всякий христианин. И, действительно, есть верующие люди, которые, достигнув определённых духовных высот, уже не нуждаются в художественной литературе религиозной направленности, как не нуждается профессор математики в учебниках арифметики. Ну, а как быть с теми, кому предлагают постигать интегралы и биномы, предварительно не научив сложению и вычитанию, и не ознакомив с таблицей умножения? Вот в том-то и дело! Без знания арифметики высшую математику невозможно постичь. То же и со святоотеческими писаниями. Если человек не научился мыслить простыми духовными понятиями, как он сможет понять сложнейшие духовные рассуждения Святых Отцов? Раньше начальные знания о духовном мире давала школа в углублённом преподавании «Закона Божия». До этого приходские священники, отцы и деды в устной форме научали своих детей и внуков совмещать в сознании видимый и невидимый миры. Сейчас же, после десятилетий материалистического, одностороннего воспитания нескольких поколений, функцию «начальной духовной школы» приняла на себя православная литература.  Она – что-то вроде букваря, учебника, введения в литературу святоотеческую, догматическую, глубинно-философскую, требующую от читателя напряжения всех душевных и физических сил.

            Ведь принцип движения на духовном поприще такой же, как на любом ином: сначала – первый класс, через десять лет – одиннадцатый, и лишь потом – институт; сначала – первая ступенька, через девять ступеней – десятая, и, лишь пройдя всю лестницу, доберёшься до верхней площадки.

            Дай Бог каждому христианину читать только духоносные книги, и не читать светских. Но зачастую всё происходит по следующей схеме: того читать не можем, этого читать не хотим. И в результате – полное духовное невежество, питаемое своими и чужими домыслами, слухами, догадками, суевериями.

            Но, кроме того, как было сказано выше, дар словотворчества даётся Богом, и, разумеется,  даётся с определённым умыслом.  И если человек Божий дар использует на служение Богу, то тем самым он выполняет Его волю. Земным словом писатель служит Богу-Слово! Иначе и быть не может! Иначе Господь ни одному из земнородных не дал бы ни одного таланта. Православные Христиане, отвергающие талантливых православных писателей, уподобляются тем, кто когда-то давно забивал камнями ветхозаветных пророков. И камни те летели не в человеческую плоть, а – в Бога!

            Так в чём же обвиняют свои своих – православные читатели православных писателей, работающих в жанре «фэнтэзи» (будем пока пользоваться этим чуждым для нашей литературы термином)? Прежде всего, в том, что они, якобы, соблазняют верующих людей ложными вымыслами, пустыми фантазиями.

            Но действительно ли это фантазии? И действительно ли за ними стоит ложь? Давайте, рассмотрим, какие «фантастические» персонажи  живут и действуют на страницах произведений таких писателей, как Александр Владимиров. Бесы? Да. А ещё – ангелы, угодники Божии и живые души умерших людей. Но в их реальности может сомневаться только тот, кто упорно, назло всем свидетельствам, хочет сомневаться в этом. Любой верующий человек твёрдо знает, что духовный мир существует и населён ангелами, бесами, душами святых и грешников. Эти знания нами получены из Библии, из житийной литературы, из личного опыта. Причём, насельники духовного мира, показанные на страницах книг талантливых православных писателей, и по внешнему облику, и по характеру своего поведения практически ничем не отличаются от своих библейских и житийных прототипов. А если есть у них какие-то внешние различия, то это столь же естественно, как и различия между людьми – ни мы, люди, ни существа духовного мира не являемся типовыми игрушками, сходящими с одного конвейера. Это-то различие как раз и свидетельствует о том, что происходит не механическое срисовывание, а – идёт творческий процесс. А творчество – это акт Божественный, т.е. истинный, повествующий о событиях, реально происходивших или отображающих реальные события. По-другому не может быть, ведь Бог – Творец и Бог – Истина. И Он же даёт человеку право на творчество. А там, где ложь, там творчества нет. Но кто скажет, что произведения Александра Владимирова не есть творчество?

            И ещё одну немаловажную деталь следует отметить. Сюжеты вышеперечисленных книг очень созвучны событиям, описанным в житиях святых. А житие иного святого ещё более «фантастично», чем то, что случается с литературными героями Александра Владимирова. Но ни одному верующему не придёт в голову сомневаться в подлинности прочитанного об угоднике Божием.

            Как видим, «православное «фэнтэзи» – это совсем не фантастика. Но это и не реализм в общепринятом его значении, который, кстати, так же вырос из житийной литературы Христианства. Если реализм отображает реалии видимого, материального мира, соприкасаясь с миром духовным только через переживания и чувства персонажей, и состояния природы, то «православное «фэнтэзи» рисует полномасштабную картину Мироздания, где нет границ между видимым и невидимым, где то и другое сосуществует в своём сокровенном единстве, как это и есть на самом деле. Просто, православные писатели-мистики, пользуясь особыми средствами творчества, приподнимают завесу над тайным. Включая воображение читателя, они дают ему возможность прикоснуться к тому, что Господь скрыл от человеческого глаза, дабы разум человека не помутился, и лишь в искусстве через Своих писателей Он позволяет видеть невидимое настолько, насколько это полезно человеку в деле его спасения.

             Итак, литературный жанр, который мы называем «православным «фэнтэзи» – не имеет никакого отношения к фэнтэзи как таковому. И к классическому реализму он не может быть причислен. Любое название для него сейчас будет условным и временным до тех пор, пока не появится слово, передающее всю суть данного литературного явления. Так, что верующего читателя пусть не смущает заморское словечко «фэнтэзи». Это – случайная обёртка. Ну, если хотите, назовите новый жанр «литературой реальности». Это определение пока ближе всего к истинному.

            Но есть ещё один пункт обвинения, направленный в адрес «православного «фэнтэзи». Это обвинение исходит чаще всего от родителей, стремящихся воспитывать своих детей в духе Православия и подбирающих для них с этой целью соответствующую литературу. Формулировка, приблизительно, такая: «Подобные книги нельзя читать, потому что они похожи на фильмы ужасов. Там показаны страшные бесы. Они гадкие, мерзкие и противные. Детям не полезны эти страшилки – они портят детские души». Ну, что ответить на подобное заявление? Да, действительно, бесы страшные и отвратительные. Но это – правда. Это – истинный облик бесов. А истина может ли нанести вред душе, даже детской, тем более, если её (истину) правильно преподнести? Нет, конечно! Души уродует ложь! А православный человек с детства должен знать, кто его настоящий враг и какой он силой обладает.

            Ребёнка при воцерковлении необходимо приучать, в меру его восприимчивости, к реалиям духовного мира. Особенно – тёмного потустороннего мира, потому что светлая его половина открывается  детскому восприятию уже в храмовых иконах и в церковном богослужении.  И кто, как не талантливые православные писатели, лучше других смогут это сделать? Тонко, умно, не переступая за грань недозволенного, но, подойдя к ней настолько близко, настолько это допустимо, они показывают своим литературным героям, а значит, и читателям, различные области преисподней и их обитателей. И обратите внимание: всегда рядом с героями их произведений находятся или Ангелы Хранители, или святые Небесные Покровители, или кто-либо иной из представителей Светлых Сил, – и охраняют их, предостерегают, поясняют, объясняют происходящее, научают, как нужно правильно вести себя в опасной ситуации. Это всё равно что, если подвести ребёнка к самому краю пропасти, держа его за руку. Ребёнок, заглянув в пропасть, испугается и познает всю опасность бездны. Но при этом он будет в безопасности, ибо держится за руку наставника. Согласитесь, что такой испуг – благотворен, т.к., в последствии из простого любопытства ребёнок не сунется на опасный край обрыва, а будет обходить его стороной. Или найдёт руку Того, Кто удержит его на краю и не допустит падения. 

            Да, православные писатели уровня Александра Владимирова «пугают» ребёнка, но учат его не столько бояться бесов, сколько уповать на защиту Божию и бояться потерять именно её.  Так, стоит ли наших детей ограждать от такого «страха»? Ведь, если они не познают темную сторону духовного мира из книг талантливых православных писателей, они познают его из других книг, какие им предоставят служители сатаны. И что почерпнут из этих источников наши сыновья и дочери? В лучшем случае, исполнятся чувства безысходности от невозможности бороться с силами тьмы. В худшем случае – поверят, что их можно победить самостоятельно или прибегнув к помощи колдовства, т.е., к помощи тех же самых тёмных сил. И самое худшее, что с ними может произойти – это досужее любопытство, граничащее с безразличием: мол, интересно, конечно, посмотреть на бесов и монстров, страшные они, конечно, но это всё вымысел, это всё неправда, это всё не несёт никакой угрозы. И цель сатаны достигнута!

            Верующие родители! Задайтесь вопросом: кого вы хотите воспитать – духовных воинов, способных отдать жизнь за Христа, или духовных дезертиров, готовых ради спасения собственной спокойной жизни и личного душевного благополучия сбежать с духовного поля боя? Если – второе, тогда кормите своих опрысков сладеньким литературным сиропчиком, в котором плавают сахарные ангелочки и слепленные из патоки «подвижнички и угоднички», ничего общего не имеющие с реальными подвижниками и угодниками Божиими.

            Насколько это было возможно, мы попытались отстоять творческую репутацию талантливых православных писателей, работающих в жанре «фэнтэзи», оттолкнувшись от произведений Александра Владимирова, как самого яркого представителя зарождающейся на наших глазах новой русской литературы – литературы XXI века.

                                                                                          Игорь Гревцев

---

4 выпуск

В чем причина расставаний и можно ли стать счастливой в отношениях

Шагиморданова Фатима Хабибовна   Родилась в Москве, 25 мая 1968 года  В1992 г. окончила МГПУ им. В. И. Ленина Психолог, педагог, философ, популяризирую здоровый образ жизни, специалист в области женской психологии, психологии отношений между мужчиной и женщиной.

Полюбив друг друга, люди вступают в отношения. Создавая пару,  мы рассчитываем на поддержку, понимание, мы учимся жить в различных форматах:  в любви и согласии, находить компромиссы в конфликте,  мы развиваемся.

В отношениях мы ожидаем счастья , потому что мы еще не исследовали эту жизнь во всей  ее глубине и масштабности.

Вступая в отношения, мы имеем целый набор ожиданий от данных отношений. Очень много ожиданий, которые должны сделать нас счастливыми. Столько ожиданий, что один человек не может их удовлетворить. В начале отношений, ожидания могут совпадать , тогда пара чувствует себя счастливой и одним целым. Но, как и все в этой жизни, ожидания  одного из партнеров  могут поменяться, причем у второго партнера  они остались прежними.

Из-за того, что у нас постоянно меняются ожидания, мы становимся непоследовательными в своих словах, действиях, поступках. Нарастает напряжение. Но в этом нет ничего плохого. Мы живем, развиваемся, наше сознание меняется, мы «растем». И что происходит. В начале отношений с конкретным партнером мы имели определенные  ожидания и, он их удовлетворял. В течение жизни  наши ожидания изменились, а партнер все тот же, с прежними ожидания от нас, у него то  они не изменились. И, если наш партнер не развивается вместе с нами, не растет, и его сознание не расширяется, он не может удовлетворить наши изменившиеся в текущий момент ожидания. Возникает чувство неудовлетворенности, разочарования, приходят мысли об ошибочном выборе партнера. Возникает конфликт. «В каждом дому по кому», — гласит пословица. А так оно и есть. Ожидания меняются быстрее людей.

            Почему мы всегда ищем отношения? Потому что обнаружили, что если нет никаких отношений, то мы чувствуем себя неполноценными, впадаем в депрессию. Мы ищем отношения, потому что хотим быть счастливыми и радостными.  Мы пытаемся использовать другого человека в качестве источника своего счастья. Если мы счастливы сами по себе, то отношения станут средством выражения счастья. Если мы создаем отношения в поисках счастья и пытаемся выжать это счастье из своего партнера, а он , в свою очередь, пытается выжать счастье из нас, то происходит обыкновенное потребление друг друга. А представьте, что наш партнер вырос в трудных условиях и у него нет практического понимания счастья. Как, скажите вы мне, он даст то, о чем не имеет представления. Через какое-то время отношения начинают приносить боль.

Вначале, это может и не приносить проблему, потому что некоторые потребности удовлетворяются. Но постепенно ситуация накаливается. И где оно это ожидаемое счастье?

Поэтому очень важно быть наполненной Радостью. Радость – это и есть выражение счастья. Никто не будет против этого выражения. Мы не ищем выражения счастья в другом, мы сами  должны его излучать.

            Если наша жизнь становится выражением радости, а не погоней за счастьем, то отношения будут прекрасными. В таком случаи мы избегаем попыток удовлетворять ожидания человека.

            Собственно, когда ожидания слишком велики, партнер   удовлетворить их  не может.  И появляется чувство, что мы ошиблись в этом партнере, а, на самом деле, просто наши  ожидания в отношении этого человека, не были им реализованы, возможно, он изначально их и не смог бы  реализовать. Это мы решили, что он сделает нас счастливой.

            Поэтому  надо  двигаться вперед, верить в себя, изменить свою энергетику, свой внутренний мир – тогда жизнь будет формировать вокруг нас то, что соответствует нам.

            Чтобы быть счастливой в отношениях надо быть радостной, чтобы самой излучать счастье, тогда от нас никто не уйдет, мы будем излучать счастье. Всегда следует придерживаться  установки на хорошее, отказаться от привычки расстраиваться и досадовать по любому поводу. Так давайте радоваться  любому проявлению нашего мира. Принимая и транслируя позитивную энергию, мы создаем свой рай.

А  если мы что-то ожидаем, тогда надо вкладываться  в отношения, в  развитие личностей каждого партера. Поэтому, изначально надо выбирать себе партнера близкого по духу, ибо ожидания будут одинаковыми. А, в лучшем случае, выбирать радостных людей, которые будут делится своим счастьем с нами.

            Будем радостными, а значит, будем счастливыми!!!

С уважением, просто Женщина!

Задать вопросы  и договориться о консультации можно написав мне на WhatsApp,  +7917 5307673

---

3 выпуск

Шагиморданова Фатима Хабибовна. Вы самая счастливая Женщина на Свете!

Родилась в Москве, 25 мая 1968 года

В 1992 г. окончила МГПУ им. В. И. Ленина 

Психолог, педагог, философ, популяризирую здоровый образ жизни, специалист в области женской психологии, психологии отношений между мужчиной и женщиной.

«Я счастлива, Я наполнена любовью и гармонией!»- с этих слов должно начинаться каждое утро женщины.

          Изменить можно все в один момент, если Вы измените собственные взгляды и мысли о себе.  Вот с чего должна начинаться Ваша женственность. Будьте женщиной.  Женственность – высшее воплощение женщины. Развивайте качества, данные Вам природой. Не нужно примерять на себя образ мужчины, если не хотите потом все на себе тащить.

Женственность, нежность и уважение к себе – эти качества всегда интересны мужчине даже, если он об этом молчит.

Женщина сильна своей энергией. И самое главное верьте, что Вы Женщина-Удача в его жизни, а не какая-то там тень.

  Если мужчина не уважает Вас с точки зрения Вашей ценности к самой себе, в таком случае построить отношения очень сложно, и если Вы хотите, чтобы мужчина Вас ценил и уважал важно осознать:

-Мужчины по своей природе уважают тех, кто имеет свое собственное мнение несмотря на то, что оно противоречит их собственному.  Если Вы соглашаетесь со всем тем, что говорит и предлагает мужчина вряд ли, Вы вызовите у него серьезные чувства. Имейте свое мнение.

-Мужчина не особо ценит женщину, которая заглядывает ему в рот. Для него гораздо интереснее та женщина, у которой есть свои интересы, творческое хобби и так далее.  Имейте свои собственные дела, развивайтесь, мужчина не конечная станция в Вашей жизни.

-Ваша доступность к интиму на первом свидании — это возможность начать отношения с неуважения к Вам.

-Все что мужчине достается легко не имеет для него ценности. Чем больше Вы разжигаете в нем интерес, тем больше он Вас будет ценить, он будет Вас уважать за собственное мнение и Вашу разборчивость.  Женщины, практикующие разборчивость, осознают силу своей энергии

-Своим состоянием они вдохновляют мужчин на поступки.  Вы не интересны мужчине, если забываете о себе и живете в образе «должна»

-Когда Вы будете в ресурсе, Вы перестанете бегать за мужчинами, они сами будут залипать на Вас, и все будет получаться само собой.  Тогда Вы поймете какая Вы женщина. 

Мужчина будет тянутся всегда к энергичной женщине, потому что такая женщина разборчива, она знает чего хочет: она уверена в себе и создает вокруг себя притягательную атмосферу.  Именно поэтому мужчина хочет быть в ее лучах и каждый чувствует, что она та самая.  Поэтому наше отношение к себе – это внутренняя сила, которая помогает не западать на недостойного мужчину и притягивать к себе недостойных. 

          Женщина, которая ценит себя создает в отношениях, атмосферу для мужчины, который сердцем тянется к ней, к ее энергии, к ее чувствам.  Она как магнит пробуждает в мужчине те качества, которые он никогда мог не проявлять. А значит чувствует, что рядом с ней он готов на все, просто потому что она дает ему ощущение, что он может.  Женщина, которая выражает любовь, спокойствие всегда ценна для мужчины. 

          В таких отношениях каждый чувствует себя комфортно, а значит счастливым.  Там, где женщина забывает себя – она теряет себя в отношениях.

          Становится раздражительной, перестает верить в себя, становится эмоционально зависимой.   Теряя себя в душе, она незаметно становится удобной женщиной, а не любимой.  Будет внутренне страдать и делать все для того, кто этого не ценит, как бы прекрасно не выглядела женщина.  Внешность изначально притягивает мужчину, но именно женское состояние, состояние гармонии внутри притягивает к женщине, возбуждая ум и воображение.   Вот почему важно ценить себя. раскрывать свой внутренний потенциал, заниматься собой.  Помните, Вы должны быть хозяйкой свое жизни и не важно, есть мужчина рядом с Вами или нет.  Не нужно обесценивать себя в глазах мужчины и соглашаться на то, что недостойно Вас.   Мужчина тянется к женщине, которая умеет себя выражать, а выразиться можно в чем угодно, в манере говорить, в поведении, в интересах, даже в желаниях, которые надо всегда озвучивать.  Говорите и делайте, что Вам хочется.  Нельзя отказываться от своих интересов и желаний в угоду мужчине.  

          Жизнь женщины — это состояния, которые делают ее привлекательной, желанной, родной в глазах мужчины.  Забывать о себе и отдавать себя в угоду желаний и прихотей мужчины — это обрекать себя на неудовлетворенность, неуверенность в себе, не самодостаточность, что значительно испортит жизнь женщине, лишая ее любви, заботы, преданности и уважения.  Тогда женщина теряет себя и перестает быть значимой в глазах тех людей, в которых она потеряла себя.   Всегда чувствуйте свое женское достоинство, тогда Вы сможете выражать себя и не бояться быть отвергнутой.  Вы просто будете в центре внимания, создавая внутреннее состояние, вы обретете уверенность, а значит не позволите переступать ваши границы.  Перестаньте доказывать свои чувства.   Всегда помните о своем достоинстве, знайте, куда уходит ваша женская энергия, и в вашей жизни всегда будет тот, кто соответствует Вам.  Женщина, у которой не хватает энергии -всегда не уверена в себе, а значит позволит управлять собой.  Это эмоционально истощает, и такой женщине всегда будет не хватать любви и поступков мужчины.  Все это ведет к недовольству личной жизнью, мужчиной и собой.  Женщина должна понять, что она сама своей неуверенностью в себе в свои возможности, в свой потенциал позволила войти в ее жизнь проблемному мужчине.   Женская энергия — это топливо для мужчины, а когда женщина перестает заниматься собой, она истощает свой ресурс и живет в образе мужчины.  Нелюбовь к себе создает неуважение в глазах других.  Мир — это зеркало и то, что внутри Вас отражается в реальности.

           Не тратьте энергию на недовольство своей жизнью, принимайте с благодарностью, что она вам дает, развивайтесь, любите, наполняйте себя радостью жизни, и к вам придёт тот, кто увеличит эти щедрые дары сторицей. 

          Будьте наполнены собой!  Удивляйтесь и стремитесь к новым целям, так Вы никогда не остановитесь в своем развитии. Вы достойны всего того, что желаете и о чём мечтаете.

С уважением, просто Женщина!

Задать вопросы  и договориться о консультации можно написав мне на WhasApp,  +7917 5307673

Статьи второго номера журнала можно посмотреть здесь

• Share it
• Email