Егор Козлов. «По дороге разных поколений» г. Тула, Заречье. День Победы – 9 мая 2014 года

Сегодняшний день был необычайно красив! Облачная завеса, грозившая ещё с утра вылиться на Тульский край майским ливнем, вдруг в одночасье вспыхнула… и рассеялась. Синие, морские, васильковые оттенки рассеяли последние намёки на дождь, и к вечеру – такому долгожданному и тёплому – у западного горизонта проступили черты заката.

Будто пламя одинокой свечи, неумолимо проложили себе дорогу через весенние кроны лучи светила. Всё ещё пытаясь согреть весенний вечер, они раскрасили небеса в оттенки яблочного сока… и гости старинной дачи наконец-то поняли: пора собираться.

Время неумолимо гнало их вперёд. Уверенный в себе полковник – Шмелёв Виктор Владимирович – первым оповестил всех о своём «выдвижении» и, переложив в увесистый пакет несколько яблок со стола, окликнул супругу.

— Инночка! Ну где ты там пропадаешь? У нас же всего полтора часа осталось…

Статная, решительная супруга появилась у шины с пионами, в которой её дочь и внук только-только посадили общими силами свежие бархатцы. Порой мне казалось, даже самая лютая непогода не сломила бы её стремления всегда и во всём быть «с иголочки»! Никогда не перестану удивляться…

— Я знаю, Вить… но столько дел! Мы провожали Валю, а тут ещё и Артур Олимпович появился. Тоже решил в кои-то веки посетить свою дачу…

— А Валя уже уехала? – Виктор взглянул на жену удивлённо и обескуражено.

Инна снисходительно, по-доброму улыбнулась.

— Эх ты, изобретатель! День за семейным столом прошёл – и тебе пора вставать тоже! А то так всё на свете пропустишь…

Стол и вправду уже опустел. Высокий костёр догорел, а Сергей Иванович, затушив последние угли, уже собирался к машине. Его мать, Козлова Валентина Павловна, первой покинула большую семейную встречу: не имея возможности уместить в машину сразу шестерых, сын проводил её до автобуса. Вот-вот должно было стемнеть, и хотя путь до Пятой Пятилетки предстоял неблизкий, оставаться с ночёвкой деревенская жительница наотрез отказалась.

— Гуппи до утра не дотянут, так и знайте! – парировала она, и никто не решился с ней спорить.

Впрочем, и остальным нужно было поспешить: если, конечно, они собирались успеть к сегодняшнему долгожданному фейерверку.

Дольше всех к нему готовился Егор. Внук Инны, Виктора и Валентины наконец-то покинул «дачную обитель» и, расправив плечи, полной грудью вдохнул прохладу весеннего вечера. Сегодняшнее утро он истратил на чтение романа одного очень известного современного писателя, и поскольку весь остальной день пришлось посвятить природе и шашлыкам, последние тридцать минут пришлось навёрстывать упущенное с удвоенной силой.

— Доделал? – спросила у него мама, передавая забытую в спешке книжку.

«Крадущийся в тени» Алексея Пехова быстро перекочевал в новомодную чёрную сумку.

— Лабораторную работу по автоматизации проектных и кадастровых работ за каких-то полчаса? ЕЩЁ БЫ!

Последние было сказано таким победным тоном, что равнодушным не остался никто.

— Молодец! – отчеканил дедушка, выдвинувшийся в сторону калитки. – Не зря я вчера рассказывал Марусе о твоих успехах!

— Шиндиной или Сверчковой? – уточнила Инна.

— Обеим!

Виктор продолжил путь к семейному автомобилю, на месте которого каких-то десять лет назад всегда стоял его собственный. Где он теперь? Спрятан в старом гараже, затерянный в извечных лабиринтах Заречья… Или всё-таки законсервирован?

Будущее покажет…

А вечерние переливы тем временем мало-помалу меняли оттенки. Прежде янтарные, они превратились в лёгкие залпы розового и сиреневого тумана. Палитра красок сменилась, и когда последние горящие всполохи нехотя спрятались за крышей прежней Долгополовской дачи, Егор уже вешал на её окна плотные железные ставни.

— Смотри, а ведь наши жёлтые сливы и вправду в этом году зацвели, — мельком произнёс магистрант горно-строительного факультета, будто только сейчас, к концу дня, заметил белоснежный узор на двух юных деревцах, выросших у забора.

— Не зря вы их с Витей посадили пять лет назад, — похлопала его по плечу бабушка. – Или шесть?

— Уже семь, — ответил он, затягивая на входной двери мощный замок. – Время идёт очень быстро…

Вскоре дача вновь стала напоминать неприступную крепость, к коей не мог подступиться даже маститый воришка. Они с Инной и Виктором в последний раз глянули на сочные, будто рубины, бутоны тюльпанов, после чего отправились под сень многолетней шелковицы. Старое южное дерево только-только распускало свои почки, но даже сейчас можно было вздохнуть с облегчением: любимица прежнего хозяина дачи пережила и эту зиму.

А холод всё наступал… Татьяна и Сергей ещё раз обошли сад, стараясь не забыть ничего важного. Чудом обнаружив телефон мужа у смородинового куста, супруга не стала ничего не говорить и молча спрятала находку у него в сумке… Наконец, все были готовы.

— А ведь в детстве салют было видно прямо отсюда, — напоминал всем Татьяна, еле-еле уместившись на заднем сиденье с матерью и сыном. – Вон у того столба… Мы с бабушкой и дедушкой всегда на девятое мая выходили на проезд и считали залпы. Один, два, три… все тридцать, как это обычно бывало. Даже соседские дети с нами тут собирались. И Кисюль…

С лёгкой грустью она взглянула на деревья, в этом столетии вымахавшие до самых небес, и улыбнулась. Михаил Петрович и вправду был любителем дачи – с апреля по октябрь, особенно на пенсии, почти безвылазно проживал на природе. Видно, внучка пошла вся в него. Да и правнук тоже…

— В следующем году вам обязательно надо на Бессмертный полк записаться, — оживился на переднем сиденье Виктор Владимирович. – Туда ведь записываются, да?

— Вряд ли, Вить. Главное – сделать штендер. Егор вон уже оцифровал портрет Миши – осталось только заказать.

— Оцифровал портрет Михаила Петровича? У-у, здорово!

Инна блеснула дамским зеркальцем, и когда машина тронулась, мельком поправила макияж. Правда, в таком полумраке увидеть что-либо было проблематично – но привычка была сильнее неё. Широкие метёлки яблонь и острые пики декоративных туй побежали за окнами иномарки быстрее пуль. То были лишь отголоски прошлого. Некогда советских дачников давно сменило уже не одно поколение, и сейчас, там, где огороды ещё не забросили, всё чаще и чаще возникали другие детали пейзажей. Всё больше пластика и резины…

Грунт вскоре тоже сменился. Под колёсами семейного авто нарисовался вездесущий асфальт, и дорога, ставшая ровной как озёрная гладь, покатила на юг. Родное Заречье наконец открывалось во всём своём великолепии. Прямоугольные истуканы посёлка Хомяково, пока ещё просторные чащобы лесных лёгких тульского края, Красные ворота… Мир тонул в иссиня-чёрных мазках проступающей ночи, но даже сквозь них знакомые, памятные… родные места можно было угадать с первой попытки.

— А вон там, за той дорогой, когда-то располагался наш тульский аэропорт… — задумалась Инна Михайловна, провожая зажёгшихся светлячков фонарных столбов. – Помнишь, как мы с тобой летали в Юрмалу?

Вопрос был задан Виктору, но ответила на него Таня:

— Ты лучше расскажи, как еле-еле долетела до Белёва на кукурузнике, мам!

— Это целая история! – звонкий смех прокатился по всему салону. – Может, Егор как-нибудь о ней и рассказ напишет…

Внук согласно кивнул. Вспомнил о том, как за четыре года до этого сам побывал в Белёве, в гостях у бабушки Раисы Александровны – тоже Козловой. И тут же понял, что со всей сегодняшней беготнёй так и не успел прочитать за столом новое стихотворение. Что ж… Видимо, «Солдата» теперь услышат в воскресенье – но вот как воспримут?..

От волнующих мыслей парня отвлекли громкие и частые гудки. Впереди, за мигающим светофором, неожиданно для всех нарисовалась целая шеренга из огней всех мастей и размеров. Самая что ни на есть стена светящихся фар перекрыла дорогу – и унеслась вперёд до самого горизонта…

— Вот это да! – удивился водитель, покрепче сжимая руль. – Это ж от Комсомольского парка и до самой набережной тянется! Ничего себе пробка…

Однако беглое замешательство растворилось почти сразу же – и тут же обернулось досадным вздохом.

— Это мы так и на фейерверк не успеем…

— Ну а что сделаешь? — «поддержал» супругу Виктор Владимирович. – Мелочи жизни!..

Но нерадостные вести порядком расстроили даже его. Казалось, впереди и вовсе перекрыли движение. Какой выход оставался в таком случае – ехать назад? До Октябрьского посёлка и… Оттуда яркие залпы уже толком не разглядишь…

Окна домов тем временем проступили сквозь полумрак. Улица Октябрьская – прежде Миллионная – не шла ни в какое сравнение с тем тёмным, затерянным лесом, который остался позади фиолетового «Фиата». Мерцающие лампы за стёклами вездесущих квартир… Рекламные щиты, коими кто-то незримый вдруг усеял границы привычной дороги… Фонарная колея, обрамлявшая одну из главных артерий города… Места, столь хорошо отпечатавшиеся в памяти, словно загорались в ней заново. И у каждого они были свои…

— Анна Лаврентьевна точно так же, небось, здесь проезжала по молодости… — вспомнила Инна свою бабушку. – Только на пролётке. До нашего старого дома на Заварной ведь отсюда рукой подать!

Она посмотрела в окно, словно высматривая давно забытые и вдруг всплывшие в памяти черты. Огляделась вокруг. Присмотрелась к прохожим. И… не нашла среди них ничего знакомого.

А так хотелось…

— Елизаровы всегда жили ближе к Упе, — поправил её Виктор, — а около Пузакова…

— Жили мы, — продолжила за него Татьяна. – Какое-то время…

Её и саму потянуло на воспоминания. Извечный парк с зимними катаниями на «Змее Горыныче», несмотря на пропасть в тридцать с лишним лет, всё ещё казался слишком реальным и осязаемым. А сколько ещё здесь происходило за эти годы! Встреч и разлук… Открытий и путешествий… С самых далёких, запыленных лет, когда Елизарова Анна Лаврентьевна только-только стала матерью и вместе с мужем Николаем расширяла производство скобяных изделий в собственном доме. Знала ли она, что станет родоначальницей столь большой, почти необъятной семьи? Пономарёвы, Рудаковы, Колгановы, Долгополовы… Страшно представить, но все они сделали свои первые шаги здесь: меж этих таинственных вечерних улочек, так кстати вписавшихся в картину праздничного майского вечера.

А сколько их было ещё!.. Семей, которых не счесть…

Народ продолжал прибывать… Сотни и тысячи не обременённых автомобилями спешили к набережной навстречу ещё не родившемуся фейерверку. Наверняка из-за них и перекрыли движение на мосту через Упу. Впрочем, поворот к Пролетарской наверняка был свободен – иначе бы движение вперёд и вовсе прекратилось.

А так… нет. Метр за метром, Козловы и Шмелёвы продолжали двигаться вперёд, пусть и с черепашьей скоростью.

Вот бы успеть!

— А ты будешь сегодня пересматривать парад, Егор? – вдруг спросил Виктор у внука, чтобы хоть как-то отвлечь и его, и себя от томительного ожидания.

— Наверное… Хотя я же его уже видел… Если честно, хотел посмотреть «Судьбу человека».

— Ой, я всегда на нём плачу, — прокомментировала Татьяна. – Тебе он тоже нравится, да?

— Я вообще люблю фильмы эпохи, которую не застал, — улыбнулся Егор, говоря совершенно серьёзно. – Прошлое прошло… но оно может многому научить настоящее.

Все согласно кивнули. За стеклом тем временем только что проползла улицу Максима Горького. Её раскрывшаяся ширь возвестила об этом мерным постукиванием по боковым окнам: ветер приносил майских жуков с такой скоростью, что те и очухаться не успевали…

А народ всё прибывал. Не переставая следить за дорогой, Сергей то и дело всматривался в зеркала, чтобы ненароком не задеть какого-нибудь случайного прохожего. Или лихача, решившего сократить путь самым немыслимым образом. От радио пришлось отказаться почти сразу же – на улицах шумели так, что казалось, будто попал на настоящий концерт. Или, скорее, на двадцать концертов сразу…

— Сколько? – нетерпеливо спросил Виктор.

О чём он говорил, остальные поняли далеко не сразу.

— Без пяти минут… Интересно, может, увидим уже отсюда?..

— Далековато, — подытожил Сергей, снова вжимая педаль тормоза в пол. – Если только кто-нибудь залезет на крышу. Да что такое!..

Удивлению водителя не было предела! А как бы ещё среагировал здравомыслящий человек, если бы к его автомобилю, почти под колёса, побежал навстречу незнакомый прохожий? Да не просто бросился – почти прыгнул на капот! Оторопели все. Едва не оставив на нём вмятину, незнакомый силуэт пробежал вдоль левого края – и тут же нарисовался вновь, возникнув уже у дверей.

Какого же было удивление, когда…

Впрочем, вы и сами сейчас всё поймёте.

— Не может быть! – глаза Сергея округлились. – Как же…

— А вот так! – улыбнулись ему с улицы, когда он всё-таки догадался опустить боковое стекло. – Автобус застрял в пробке. А потом сломался. Или сломался сначала, а потом… Мне всегда везёт!

— Да, мам… Ты нас прям шокировала…

Всё верно, это была она – Козлова Валентина Павловна. Которая первой покинула дачу в Хомяково – и которая уже должна была садиться на электричку до самой Пятилетки…

— Иду, иду, чтобы другой автобус поймать. А тут вижу – ба! – да это ж наши…

— Вот это номер!.. – удивился Виктор Владимирович не меньше других. – Как же мы теперь все уместимся?..

Валя заверила, что прекрасно справится сама, однако просто так прощаться и ехать дальше уже никому не хотелось. Недолго думая, Сергей свернул с дороги. Далось ему это непросто, и всё же, перестроившись в правый ряд, он перехватил инициативу – и припарковался на чудом освободившемся месте. В районе улицы Арсенальной и известного на всю страну Тульского экзотариума.

— А как же фейерверк? – вполне резонно спросила Инна Михайловна, попутно предложив Вале хотя бы на время занять её место.

Та, конечно, упорно отказывалась. Не удалось убедить бабушку даже Егору. Но начавшийся было спор вскоре затих – и по вполне резонной причине.

— А вот, собственно, и он, — улыбнулась Татьяна, указывая вперёд.

Вспышка света. Она родилась на тёмном покрывале неба внезапно. Одно мгновение – именно оно отделило царство вечерней темноты от буйства сверкающих соцветий, озаривших тульские небеса. Огненный дождь, запущенный откуда-то со стороны будущей Пролетарской набережной, взметнулся в своей капсуле почти что до облаков. Пробив скорлупу, он вырвался на волю – и россыпь трассирующих пожарищ наконец-то вспыхнула.

Зелёный изумруд… Красная киноварь… Синий лазурит – и неописуемо яркий цитрин! Будь ты хоть известнейшим на весь мир поэтом или прозаиком, ты мог бы перебрать тысячи красочных эпитетов… и всё равно не найти нужного. Но слова… тот миг не нуждался в них вовсе. Только цвета… Только всполохи… Только громогласное:

— Ура!

Татьяна первой решилась на это простое и в то же время самое что ни на есть исконно русское восклицание. Егор и Виктор с радостью подхватили её инициативу, и вскоре даже сдержанная Инна Михайловна не осталась в стороне.

— Считайте залпы, — вдруг напомнили им Валентина с Сергеем.

Их слова едва услышали: волной прокатившийся по салону восторг то и дело тонул в звонких возгласах собравшегося на улицах народа. Сияющие цветы, один за другим, продолжали распускаться над Тулой. Словно живые, они озаряли те самые тропинки, у которых когда-то возвышался старинный дом семьи Елизаровых. Подсвечивали силуэты Оружейного завода, помнившего не одно поколение тульских тружеников, современного и совсем молодого музея оружия – и даже старенькой чебуречной на Арсенальной, куда в школьные времена так любила когда-то ходить Татьяна. А после полюбил её сын…

Огни в сумеречном тумане… Пусть они были далеко, пусть до Упы оставалось ещё много десятков метров, их свету и не нужно было быть ближе. Нет, он был повсюду!.. В сердцах нескольких поколений большой семьи и в глазах тысячи горожан, чьи семьи ничуть не уступали в своей уникальности.

Свет рождался и умирал, чтобы родиться снова. Прорастал сквозь тьму над городом-героем – над монотонно плывущей рекой, над видавшим виды домом на Октябрьской, где когда-то, во время учёбы, снимала квартиру Валентина Павловна… и над тем самым местом, где уже давно не стояла старая советская остановка. Та самая, у которой две судьбы слились в одну – в далёком 1974 году…

Инне и Виктору было невдомёк, что именно в тот день, стоя почти рядом с ними, Валя также покоряла знакомую ей Тулу. Не знали они и о случайных встречах их отцов на полях жестоких сражений… О людях, которые могли встретиться уже очень давно – но раз за разом проходили мимо друг друга… Случайных пересечений судеб великое множество! Но… кто вам сказал, что они действительно случайны?

— Тридцать залпов! – подытожил Виктор Владимирович, довольный небесным светопреставлением. – Ну что, ребята… пора?

Все уже знали, что дедушка прав. Но так хотелось продлить мгновение хотя бы ещё на секунду!..

Первой спохватилась Валентина Павловна. Ещё раз, уже второй за сутки, попрощалась со всеми близкими, по привычке дала пару советов сыну – и поспешила на остановку. Следующий автобус до автовокзала медленно волочился всего пятью машинами позади. Не успеть на него было невозможно…

— Да здесь же целый город собрался! – удивилась Инна, провожая взглядом людей, нехотя возвращавшихся по домам.

Мост над Тулицей едва выдерживал столь мощный наплыв горожан… но всё же выдерживал. Миновавшим его Козловым ничего не оставалось, кроме как высадить Инну и Виктора у их дома. Прощались они ненадолго: дачный сезон только набирал обороты, и Егору с дедушкой ещё предстояло посадить в саду много и много всего…

— Удачного тебе выступления в воскресенье, Егорюш, — и бабушка обняла внука на прощание. – Помни, что у тебя всё получится!

— И не забывай о том, что идея – всего лишь десять процентов от результата. Всё остальное зависит от твоего труда!

Егор запомнил слова Виктора Владимировича. Не прошло и минуты, как Шмелёвы отправились в свой дом на Пролетарской двадцать четыре, и два окна, словно горящие в темноте глаза, вспыхнули в темноте шестого этажа. А что Козловы? Они поехали вдаль – по дороге разных поколений. Провожая старый день – и навстречу дню новому…

Вот только каким он будет… не знал никто.

Фантазия – наш способ изменить мир вокруг себя. Не всё, что мы можем прочесть на страницах вчерашних и сегодняшних книжек, в действительности было таким, каким его помнят их авторы. Но память порой играет с нами в удивительные игры! Превращая впечатления в грёзы, а детские мечты – в сказки. О любимых игрушках, которые однажды, совсем скоро, снова вернутся домой… Об удачной охоте в затерянных лесах у берегов величавой Цны… И о великих свершениях, которые ждут наших детей и внуков, воспитанных нами и вдохновлённых.

Разве могли мы подумать, что мир вокруг так сильно изменится, а одна страна снова сменится следующей?

Разве мог сидящий в окопе солдат представить воочию, как его портрет пронесут по родным улицам вместе с сотнями и тысячи его сослуживцев…

Разве могла я сама, работая на «Арсенале», поверить, что однажды мой правнук напишет обо мне в своей собственной книге?

Может быть и могла…

И даже если вам кажется, что всё вокруг предопределено, а рассвета в этой жизни больше не случится… помните – солнце восходит всегда.

Это ваша жизнь. И только вы можете решить для себя, какой дорогой последовать. Что принять, а что оставить позади. Никто не увидит ваш мир вашими глазами, никто не поймёт наверняка, что вас гложет, что держит, что заставляет радоваться или плакать. И лишь вы сами можете изменить себя, заставив пойти правильным путём. Потому что это ваша жизнь. И ничья иная.

Все прежние письма доставлены. Время писать новое…

Егор Козлов – Тула

21-23 марта 2023