«Ниндзя» (в вольном переводе: «воин-тень», «лазутчик», «соглядатай») – так называли японских воинов-одиночек, специально обученных и подготовленных для выполнения секретных заданий и тайных операций – разведки, шпионажа, убийств неприятельских предводителей, похищений. «Ниндзя» – секретные агенты средневековой Японии – возводили свое происхождение к «ронинам» (самураям, то есть «боевым холопам», утратившим, в силу разных жизненных обстоятельств, своих сюзеренов). Слово «ронин» буквально означает «человек-волна» (в смысле «перекати-поле», «бесприютный скиталец»). После прихода к власти в Японии регент (кампаку) Тоётоми Хидэёси, объединивший на короткое время под своей властью (хотя и правивший от имени Божественного Тэнно — Императора) всю державу Ямато, лишил представителей всех сословий, кроме самурайского, права на ношение оружия (и в первую очередь – мечей). Запрет на ношение «дайсё» (пары мечей, короткого и длинного — отличительного признака самурайского сословия) кампаку распространил и на «ронинов». Именно этот введенный всесильным регентом запрет на ношение мечей стимулировал использование японцами, подпавшими под этот запрет, но, тем не менее, нуждавшимися в средствах самозащиты, в качестве оружия самых разных предметов, в том числе предметов крестьянского быта – серпов (напоминающих миниатюрные косы), «нунтяку» или «нунчак» (так называемых «рисовых дубинок», то есть коротких цепов для обмолота рисовых зерен и т.д., вошедших в арсенал «воинов-теней»). Но в действительности «ниндзя» вообще не имели отношения к самурайскому сословию. Тем не менее, в продолжавшихся столетиями столкновениях между соперничавшими представителями военной знати они играли важную, порой даже решающую, роль.
Вероятнее всего, «ниндзя» и их искусство действовать тайно и незаметно – «ниндзюцу» — возникли благодаря развитому в средневековой Японии ремеслу шпионажа. Однако особый спрос на них возник в те времена, когда с появлением воинского сословия самураев в стране Восходящего Солнца заметно участились военные столкновения. Чтобы удовлетворить этот спрос, на острове Хонсю появился целый ряд тайных школ, или училищ (число их оценивается разными источниками по- разному: от двадцати пяти до семидесяти). Находились училища в уединенных, недоступных, строго охраняемых местах. Все, что делалось в этих школах, было окутано глухим покровом тайны.
Их воспитанники по большей части происходили из семей, в которых профессия «ниндзя» была традиционной. Преимущество такого происхождения было очевидным: обучать будущего агента начинали сызмальства. В секретных школах «ниндзя» обучали огромному множеству вещей. Главное внимание уделялось тренировке силы, выдержки и умения в совершенстве владеть своим телом, ведь от этого впоследствии могла зависеть жизнь «ниндзя». Вдобавок будущие секретные агенты осваивали различные способы выживания в экстремальных ситуациях: в ледяной воде или под водой, при длительном голодании, после получения тяжелых увечий. «Ниндзя» обучали искусству доставлять по назначению секретные послания и донесения. Свернутые в маленький комочек рисовой бумаги, они проглатывались «воином-тенью», но оставались у него в горле. В случае обыска неприятельскими воинами во рту «воина-тени» обнаружить это проглоченное им наполовину тайное послание было невозможно. Но, прибыв на место назначения, «ниндзя» усилием шейных мышц выталкивал его из горла и передавал тем, кому это послание было предназначено. Отправляясь на задание, «воин-тень» надевал на руки особые кастеты, снабженные кривыми шипами в форме тигриных когтей. В случае необходимости, «ниндзя» мог, высоко подпрыгнув, вцепиться этими когтями в потолочную балку и висеть под потолком, обманув, таким образом, преследователей, выжидая или подслушивая секретные переговоры. В случае необходимости, он мог использовать эти «тигриные когти» и в рукопашной схватке. Поэтому и шла молва, будто «ниндзя» могут превращаться в тигров. Привязав к ступням бамбуковые трубочки, «воин-тень» мог быстро катиться в них по переходам неприятельского замка, как на роликах Поэтому и шла молва, будто «ниндзя» бегают быстрее ветра.
«Ниндзя» должны были также уметь быстро и незаметно, в полном снаряжении, преодолевать любые препятствия – замковые стены, засеки, бурные водные потоки, болота, проникать в самый неприступный неприятельский лагерь. Немаловажное значение для успешной деятельности «ниндзя» имело умение владеть искусством маскировки, ведь им часто приходилось, в самом разном обличье, неожиданно скрываться, заметая следы. Кроме того, будущему тайному агенту полагалось безукоризненно владеть всеми применявшимися в Японии видами оружия и, прежде всего, теми, что убивали бесшумно – например, метать отравленные «боевые звезды» («сюрикэны») или отравленные стрелы вручную, стрелять отравленными иголками из миниатюрных дыхательных трубок (это называлось «плевком дьявола» или «плевком демона»); используемые «воинами-тенями» тайные яды обладали столь сильным воздействием, что смертельным для «объекта» было одно только соприкосновение, скажем, отравленной иголки, выплюнутой из дыхательной трубки, с кожей «объекта» — даже при отсутствии ранки – , искусством убивать без оружия («какуто-дзюцу») и т.д.
Проникнув во вражеский дом или замок, «ниндзя», прижимаясь к стене, осторожно, крадучись, пробирался по темному коридору, выставив перед собой в вытянутой руке длинный тонкий бамбуковый шест-«щуп» и держа другую руку на рукоятке наполовину извлеченного из ножен меча. Нащупав кого-либо на своем пути, «воин-тень» умело делал глубокий выпад и на ощупь поражал мечом невидимую жертву, даже не успевавшую понять, что случилось.
Молодые люди, прошедшие подобное многолетнее обучение, становились членами разбросанных по всей Японии тайных обществ, в которых никто друг друга не знал. Ловко маскируясь, «ниндзя» жили поодиночке в городах и селах. Они не знали ни имен своих тайных предводителей, ни их местопребывания, и даже никогда не видели этих «Высших Неизвестных». Подобные меры предосторожности гарантировали тайные общества «воинов-теней» от проникновения в их ряды вражеских соглядатаев, сводили к минимуму риск появления изменников в собственных рядах и последствия возможного предательства.
Как же «ниндзя» получали и выполняли задания?
Когда сёгун (военный правитель Японии и глава самурайского сословия, правивший от имени Императора -Тэнно), регент, владетельный князь-«даймё» или самурай высокого ранга желал воспользоваться услугами «воина-тени», он направлял своего слугу в условленное место, где, как ему было известно, пребывал посредник тайного общества «ниндзя». Такими местами, в частности, были увеселительные кварталы крупных городов. Как только посредник признавал в слонявшемся по улице чужаке вероятного заказчика, он подходил и завязывал беседу. Если эти двое договаривались об условиях «заказа», то посредник сообщал об этом другому посреднику. Тот в свою очередь передавал поручение – опять-таки окольными путями – начальнику «ниндзя» того округа, в котором предстояло выполнить «заказ». Сначала начальник «ниндзя» узнавал обо всех деталях планируемой операции, а затем отдавал приказ о ее проведении.
«Ниндзя», получивший заказ, был полностью предоставлен самому себе. Он тщательно, учитывая каждую мелочь, готовился к предстоящей операции.«Воин-тень» самым доскональным образом собирал подробнейшую информацию обо всем, что имело отношение к его заданию, а именно:
1) о месте будущей операции;
2) об «объекте», который предстояло ликвидировать;
3) о плане дома (замка, военного лагеря), в котором находился «объект»;
4) о фортификационных сооружениях, которые предстояло преодолеть, и т.д.
Затем «воин-тень» подбирал себе подходящую одежду, необходимое снаряжение и вооружение, и, под видом буддийского монаха, бродячего актера, торговца, крестьянина (или даже переодевшись женщиной), выходил на задание. Днем «ниндзя» предпочитали маскироваться под «комусо» — нищенствующих монахов-воинов буддийских религиозных орденов, носивших (подобно самураям) мечи и похожие на корзины дном вверх плетеные соломенные шапки с узкой прорезью для глаз, закрывавшие всю голову до плеч.
В пути к месту операции «воин-тень» прислушивался ко всем разговорам, стараясь завязать нужные знакомства. Добравшись до места назначения, «ниндзя» начинал наблюдать за интересующими его людьми или объектами. С этой целью он подбирал подходящее укрытие, где проводил, не шелохнувшись, по много часов. Узнав, таким образом, все, что было необходимо, он приступал к разработке плана действий. Следовало взвесить все возможные варианты действий и избрать из них лишь один, наиболее оптимальный. Так, например, если «ниндзя» получал задание ликвидировать высокопоставленного самурая, то он должен был с помощью разных хитростей или акробатических трюков попасть в дом к «боевому холопу», указанному ему в качестве жертвы, или, если угодно, «предназначенного к ликвидации объекта». Нападал он обычно из засады – тихо, внезапно и – с точки зрения самурайского кодекса чести – вероломно и подло (но для «ниндзя», порвавших с «официальным» миром самурайской Японии, все средства были хороши для достижения поставленной цели – как для членов европейского ордена иезуитов, считавших, что «цель оправдывает средства»). «Воин-тень» мог запросто уничтожить предназначенный к ликвидации «объект», ударив его ребром ладони, задушив или заколов кинжалом, стилетом, «боевой иглой», поразив пришедшую в уборную справить большую нужду жертву смертоносным клинком или шипом через заднепроходное отверстие (как бы долго ни пришлось искусному убийце прождать в канализационном колодце, упираясь в его стенки растопыренными руками и ногами), ловким броском метательной звездочки, миниатюрной стрелки, маленького дротика, или влив «объекту» в рот яд (если «объект» в момент ликвидации спал). Продумывая, шаг за шагом, все свои действия, «ниндзя» всегда продумывал и путь отступления. Скрываясь с места ликвидации «объекта», «воин-тень» мог прыгнуть в заполненный водой глубокий крепостной ров (тогда ему приходилось прятаться под водой, дыша через телескопическую бамбуковую трубочку (поэтому о «ниндзя» шла молва, будто они могут превращаться в лягушек). В арсенале «ниндзя», кстати, имелись и раскладные бамбуковые трубки иного рода, предназначенные не для дыхания, а для подслушивания. На конце такой слуховой трубки находились расположенные веерообразно тонкие бамбуковые пластинки, игравшие роль резонатора звуков, доносившихся, например, из комнаты, в которой велись секретные переговоры и позволявшие подслушивающему их «воину-тени» отчетливо слышать каждое произносимое там слово. Либо, вооружившись крючьями и веревкой, перескакивать с крыши на крышу или с одной верхушки дерева на другую. Поэтому о «ниндзя» шла молва, будто они умеют летать или даже превращаться в летучих мышей.. Чтобы расчистить себе путь отхода, «ниндзя» пользовался разного рода отвлекающими средствами. Так, например, он мог бросить в костер, у которого грелись самураи из охраны замка, принадлежавшего «объекту», ликвидированному «воином-тенью», миниатюрную бомбочку — «дыхание дракона» — , взрыв которой ослеплял охрану и позволял ликвидатору ускользнуть незамеченным. Или же, подготовив все заранее, ликвидатор поджигал дом ликвидированного им «объекта». Поднималась суматоха, и, пока домочадцы и челядь бегали за водой, звали на помощь пожарников (исключительно самураев, выступавших на тушение пожара в полном вооружении), или пытались тушить пожар собственными силами, ликвидатор удалялся, никем не замеченным. «Ниндзя» был всегда готов и к неудачному исходу операции. Если он попадал в руки врагов, то кончал жизнь самоубийством, вонзив себе в горло кинжал или, если не успевал или по каким-либо иным причинам не мог заколоть себя, то раскусывал капсулу с ядом, которую, в ходе весьма чреватой опасностями операции, всегда предусмотрительно держал за щекой.
«Боевые холопы», бывшие главным объектом нападений «ниндзя», лютой ненавистью ненавидели этих «ночных убийц» за «нерыцарственную» манеру сражаться, противоречащую кодексу чести японского воина – «бусидо» — и жестоко расправлялись с ними (если выдавалась такая возможность). Излюбленным способом расправы с пойманными «ниндзя» было их «превращение в свинью». Схваченным «ниндзя» самураи отсекали нос, уши, руки и ноги и оставляли искалеченных таким образом «соглядатаев» на растерзание диким зверям и птицам или бродячим собакам. Когда же неуловимый и непобедимый «ниндзя» Исикава Гоэмон («японский Робин Гуд», который, в отличие от других «воинов-теней», не только убивал, но и грабил феодалов, раздавая затем награбленное добро простолюдинам) попытался в 1592 году убить самого всемогущего кампаку — Тогётоми Хидэёси, но был схвачен, то его, по приказу разгневанного диктатора, заживо сварили в кипятке.
Здесь конец и Господу нашему слава!