СЕРГЕЙ ЗАГРАЕВСКИЙ. РЕЙТИНГИ ХУДОЖНИКОВ: ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОСТЬ

«Положение художественной личности по отношению к своим коллегам всегда было предметом волнений, зависти и всяческих страстей». Вильям Мейланд

1.

Добавим к эпиграфу: положение художественной личности по отношению к своим коллегам всегда было еще и фактором, непосредственно влияющим на формирование цен на произведения искусства. И на художественном рынке оценка творчества художников в сопоставлении с творчеством их коллег приобретает вполне конкретное стоимостное выражение, так как без этого адекватно определить цену произведения искусства невозможно.

Есть и еще один фактор формирования цены – насколько конкретная работа характерна или нехарактерна для творчества ее автора, удачная она или неудачная, вдохновенная или, как говорится, «проходная», в каком материале она создана, каков ее формат и т.п. (Условно назовем весь этот набор характеристик «качеством произведения»).

То есть в основе цены на любое произведение искусства должны лежать его качество и значимость имени художника. С этим никто не спорит, но возникает характерный парадокс: поскольку значимость и качество – понятия крайне условные даже для специалистов, а цена – понятие однозначное и ясное для всех, то появляется соблазн переставить местами причину и следствие и считать цену главным (если не единственным) показателем значимости художника и качества его работ.

Определенная логика в таком подходе, несомненно, есть, так как на художественном рынке в течение многих десятилетий (а в некоторых странах – и столетий) цены формируются во множестве аукционных домов, галерей, салонов и т.п., и если повсеместно учитывать все эти продажи и обобщать статистику по ним, то теоретически вполне возможно понять, какой художник более востребован коллекционерами, музеями и публикой, какой – менее, какие работы того или иного художника более качественны, какие – менее. А такое понимание, в свою очередь, ведет к более адекватному формированию цен на произведения этого художника. Как любят говорить сторонники свободных рыночных отношений, «рынок все выправит». Поэтому неудивительно, что сбором информации о ценах продаж произведений искусства занимаются многие крупные западные компании.

Например, французская «Artprice» собирает данные 4,5 тыс. аукционов со всего света (пока что исключая российские – наши данных не сдают) и периодически сводит их в публичные отчеты. Фирмы «Mayer» и «ADEC» ежегодно выпускают толстые справочные пособия, в которых приведены тысячи имен художников, проходившие за истекший год через аукционы в Западной Европе, США и еще нескольких странах.

 Американская компания «Artnet» не только агрегирует аукционные цены, но и сотрудничает с галереями (а значит, дает более развернутую картину спроса и предложения).

 Аукционный дом «Sotheby’s» недавно купил индекс Мея-Мозеса – одну из самых старых научных методик, позволяющих спрогнозировать стоимость произведений искусства. Несколько десятилетий назад профессора Университета Нью-Йорка Джианпинг Мей и Майкл Мозес проанализировали продажи произведений за большой отрезок времени, с 1875 года, и выяснили, что в целом рост цен на работы художников был приблизительно таким же, как рост фондового рынка, и при этом спрос на искусство был более устойчивым и мало зависел от ситуации на других рынках. Эти выводы с тех пор используют многие аналитики арт-рынка, пытаясь убедить покупателей в том, что лучше приобретать картины, чем акции.

 Не все тут, конечно, так просто. Например, картина Пабло Пикассо «Голова женщины» 1935 года, когда через 2 года перепродавалась, принесла убыток в 20% годовых. Но убытки могут нести и держатели акций, так что инвестиционные риски на арт-рынке вполне в пределах нормы.

 Чтобы минимизировать эти риски, агентства на основе статистики по продажам составляют рейтинги художников. В наше время уже незачем объяснять, что такое рейтинг, – слово вошло в наш язык, и его общий смысл так или иначе осознается теми, кто произносит его. Все же дадим определение рейтинга: это числовой или порядковый показатель, отображающий важность или значимость определенного объекта или явления.

 Таких рейтингов (назовем их «статистическими») на Западе ведется много, и все они, к сожалению, страдают одной и той же «болезнью». И не «детской», а хронической и пока что неизлечимой.

 Поясним суть этой «болезни» на примере рейтинга, составленного в 2015 году агентством «Skate’s Art Market Research» на основе информации о ценах на 10000 самых дорогих произведений искусства, проданных на открытых аукционах. «Верхушка» этого рейтинга выглядела так:

 1. Пабло Пикассо;

 2. Энди Уорхол;

 3. Клод Моне;

 4. Фрэнсис Бэкон;

 5. Герхард Рихтер;

 6. Альберто Джакометти;

 7. Марк Ротко;

 8. Анри Матисс;

 9. Жан-Мишель Баския;

 10. Пьер Огюст Ренуар;

 11. Амадео Модильяни;

 12. Поль Сезанн;

 13. Винсент Ван Гог;

 14. Виллем де Кунинг;

 15. Рой Лихтенштейн;

 16. Хоан Миро;

 17. Фернан Леже;

 18. Джефф Кунс;

 19. Чжан Дацянь;

 20. Эдгар Дега;

 21. Марк Шагал;

 22. Александр Колдер;

 23. Поль Гоген;

 24. Густав Климт;

 25. Сай Твомбли…

 Выглядит все солидно, все художники замечательные, подборка великолепная (как говорится, хорошая экспозиция могла бы получиться). Но и тут не все так просто, и у любителей, а тем более у историков искусства неминуемо возникает ряд вопросов. Например, как представитель традиционной китайской живописи Чжан Дацянь оказался выше Дега и Шагала? Почему известный прежде всего специалистам Жан-Мишель Баския оказался выше Ренуара и Ван Гога, а еще более узко известный Александр Колдер – выше Гогена и Климта?

 Ответ на эти вопросы вроде бы очевиден: такова статистика продаж. Но тут можно воскликнуть вслед за Станиславским: «Не верю!», и не оттого, что у нас вызывает сомнения верность исходных данных, методика их обработки или порядочность создателей рейтинга. Вызывают сомнения полнота этих данных и обеспечение необходимой представительности статистических подборок. Причин этому много.

 Во-первых, не менее 30% (а то и больше) продаж идет не через аукционные дома и крупнейшие галереи, с которыми сотрудничают рейтинговые агентства, а через мелкие галереи, никому информацию о своих продажах не предоставляющие (разве что налоговым органам, но там обычно соблюдается конфиденциальность).

 Во-вторых, невозможно учесть данные по закрытым частным продажам за «черный нал» (например, при непосредственной покупке коллекционером у самого художника, у его наследников или у другого коллекционера). Это еще процентов 25–30, а то и больше.

 В-третьих, несколько процентов оборота произведений искусства занимают «внерыночные» продажи (например, целевые государственные музейные закупки или установка монументальных скульптур).

 В-четвертых, большое количество произведений искусства не продается, а дарится, жертвуется, конфискуется силовыми структурами и т.д, Это еще процентов 25–30.

 Получается, что статистика даже самых авторитетных арт-агентств охватывает максимум 10% рынка.

 В-пятых, некоторые художники представлены на рынке большим количеством работ, некоторые – небольшим, а некоторые и вовсе не представлены. Соответственно, мы крайне редко видим в каких-либо статистических рейтингах Густава Курбе или Эжена Делакруа, а тем более Франсуа Буше, Тициана или Леонардо да Винчи. А в соответствии с итогами статистики выходит, что поскольку по этим художникам нет (или очень мало) аукционных продаж, то они хуже (как минимум, дешевле) де Кунинга или Колдера. Конечно же, это не так. И Ван Гог не хуже и не дешевле Баския, просто его работ на рынке гораздо меньше.

В-шестых, наиболее известные шедевры Ван Гога, Гогена, Моне и других «хрестоматийных» художников давным-давно находятся в музеях, и на арт-рынке появляются в лучшем случае их второстепенные работы, а в худшем – подделки.

 В-седьмых, не стоит считать сугубо российским явлением искусственное завышение цены покупки с целью уменьшения налогооблагаемой базы и (или) получения сотрудником фирмы-закупщика «отката». На Западе этого тоже хватает. И арт-рынок создает для подобных злоупотреблений исключительно благодатную почву, так как при колоссальном разнообразии произведений искусства «поймать за руку» того, кто из корыстных соображений завышает цены, очень сложно. Это у холодильников или стиральных машин есть четкие характеристики, по которым можно оценивать соответствие или несоответствие рыночным ценам, а на арт-рынке разброс цен очень велик даже на картины одного и того же художника. Значит, сотрудник фирмы-закупщика может обосновать в отчете практически любую цену, а потом с художника или галереи получить «откат». Поэтому даже «абсолютно свободные» цены на аукционах (а тем более в частных галереях или при госзакупках) на самом деле не такие уж и «свободные».

 В-восьмых, многие покупатели по договоренности с художниками искусственно завышают цены просто для того, чтобы в их коллекции оказался более «дорогой» и, следовательно, престижный художник.

 В-девятых, на рынке периодически появляются произведения искусства, для которых очень сложно подобрать ценовые аналоги, и тогда их цена формируется абсолютно произвольно. Пример – известная «Розовая собака» Джеффа Кунса, составленная из воздушных шариков. Она давно уже стала музейным экспонатом, но у нее есть авторский повтор, только оранжевого цвета, и эта «Оранжевая собака» несколько лет назад была продана за 58,4 млн. долларов. Как сформировалась эта цена – Бог весть. Напрашивается шутка: если Кунс теперь решит создать «Собаку» еще какого-нибудь цвета (простор для творчества тут большой, так как в радуге семь цветов, а в «Photoshop»’е – и вовсе 256 миллионов), то оценивать новое произведение искусства уже будет проще: есть ценовой аналог.

В-десятых, даже четкие и обоснованные ценовые аналоги очень сложно приблизить к конкретному произведению искусства. Ведь даже схожие работы одного и того же автора продаются по-разному, и их цена зависит от множества причин: экономической ситуации, места продажи (страны, города, аукционного дома и т.д.), «настроения» на рынке, мнений уважаемых людей… А еще известно, что дороже «обыкновенных» работ ценятся автопортреты, изображения членов семьи или возлюбленных художника, обнаженная натура, работы, нетипичные для данного мастера…

 И все эти проблемы еще более ярко проявляются, когда мы переходим от западной статистики продаж к российской.

 Первая попытка создать нечто вроде «Русского Майера» была сделана еще в 1993 году, когда поступил в продажу справочник «Арт Медиа. Художественный рынок Москвы`92», выпущенный галереей «Арт Медиа ЛЛД» при содействии Всероссийского художественно-реставрационного центра им. Грабаря. Это издание, конечно же, по своим масштабам и близко не подошло к «Майеру», приводившему данные о 60 тысячах продаж произведений современного и антикварного искусства. Но все же был опубликован список семидесяти московских галерей и сведения о некоторых московских выставках 1992 года, были обозначены и некоторые цены.

 Конечно, в этом издании были и несуразности, и ошибки. Например, был приведен рейтинг наиболее дорогих картин двадцати современных русских художников на Западе, и в него вошел соцреалист Николай Сысоев, известный преимущественно своей «Ленинианой». А еще Юрий Лейдерман был назван Либерманом, Константин Худяков – С. Худяковым, Гор Чахал – Д. Горчахалом и т.п. Но все это можно было бы исправить во втором издании, а предполагалось, что справочник будет издаваться 2 раза в год. Но дальше первого издания дело не пошло, и проблема тут была не редакционная, а системная: недостаточность и непредставительность статистики.

 Если на Западе статистика, как мы показали выше, охватывает около 10% арт-рынка, то у нас из-за преобладания сделок за «черный нал» – в лучшем случае на порядок меньше, а в худшем – на два порядка. А из данных, охватывающих менее 1% рынка, представительную выборку не получишь.

 Неудивительно, что неоднократно появлявшиеся в течение двух последних десятилетий подобные справочники, несмотря на заявленную периодичность, исчезали вскоре после выхода. Помнится, примерно в середине 2000-х автор этих строк увидел на прилавке один из них (к сожалению, название уже забылось, но вспоминается претензия редакции на роль «Русского Майера») и раскрыл на букве «О», так как незадолго до того проконсультировал одного коллекционера по поводу творчества Александра Осмеркина и решил посмотреть: может быть, есть какие-нибудь новые данные по продажам его работ? Но Осмеркина в этом «Русском Майере» не было, зато там присутствовал Сергей Осьмачкин. Я хорошо отношусь к работам этого самарского фотографа, но поскольку искал не его, а классика русского искусства ХХ века, то скажу честно: сразу же закрыл эту книгу и, как видите, забыл ее название.

 А покупатели ведь тоже все прекрасно понимают и «голосуют рублем». Иными словами, неполнота и неточность подобных статистических справочников неминуемо ведет к их убыточности.

В Интернете затраты на публикацию гораздо меньше, чем у «бумажных» изданий, и убыточность там не так критична. Например, уже много лет работает российский сайт «Artinvestment.ru», который может позволить себе некоммерческие проекты, в том числе сбор общей статистики по продажам и расчету рейтингов на основании этой статистики.

Выглядит все это очень солидно: «Artinvestment.ru» обрабатывает аукционные цены на российских живописцев и графиков, причем не только западные, но и внутренние, и на их основании рассчитывает ценовые индексы для конкретных художников. Эти индексы отражают ежегодное изменение средней аукционной цены фрагмента «условной картины» художника на аукционах в России и за рубежом. За базу принимается фрагмент такой площади, которая стоила 100 долларов на год начала исчисления индекса. Например, для живописи Ильи Репина этот индекс в 2000 году был принят за 100, в 2009 году он составил 696, а в 2016 – 486. То есть 100 долларов, вложенные в картины художника в 2000 году, спустя девять лет условно превратились в 696 долларов, а к 2016 году уменьшились до 486.

 Выглядит все очень солидно, но проблемы все те же – недостаток исходных данных для расчета и сложность приближения «аналогов» к конкретному произведению искусства, которому требуется оценка. И эти проблемы пока что невозможно решить ни в западных условиях, ни в российских.

 Но какая-никакая статистика все же есть, и сразу же возникает соблазн рассчитывать на ее основе рейтинги, хотя серьезными и представительными назвать их так же невозможно, как исходные данные, на основании которых они создаются.

 Вот, например, «верхушка» рейтинга «Топ-100 русских художников» от сайта «Artinvestment.ru» (и этот, и все остальные упомянутые в этой статье Интернет-рейтинги приведены по состоянию на конец апреля 2017 года). Вроде бы все ясно, логично и прозрачно, на сайте даже отображены (c точностью до доллара – куда уж солиднее!) цены на работы, на основании которых рассчитывался рейтинг.

1. Марк Ротко (86 882 496 USD);

2. Казимир Малевич (60 002 500 USD);

3. Хаим Сутин (28 165 000 USD);

4. Василий Кандинский (23 319 500 USD);

5. Алексей Явленский (18 515 688 USD);

6. Валентин Серов (14 554 892 USD);

7. Марк Шагал (13 003 750 USD);

8. Николай Рерих (12 137 125 USD);

9. Наталия Гончарова (10 890 964 USD);

10. Николай Фешин (10 866 388 USD);

11. Николя де Сталь (9 434 627 USD);

12. Тамара де Лемпицка (8 482 500 USD);

13. Илья Репин (7 393 148 USD);

14. Константин Сомов (7 331 668 USD);

15. Илья Машков (7 299 891 USD);

16. Борис Кустодиев (7 063 619 USD);

17. Василий Поленов (6 396 632 USD);

18. Юрий Анненков (6 286 727 USD);

19. Василий Верещагин (6 140 654 USD);

20. Зинаида Серебрякова (5 898 615 USD);

21. Илья Кабаков (5 839 781 USD);

22. Владимир Баранов-Россине (5 375 804 USD);

23. Иван Айвазовский (5 217 819 USD);

24. Владимир Боровиковский (5 015 189 USD);

25. Александр Яковлев (4 636 550 USD);

26. Александр Родченко (4 554 531 USD);

27. Михаил Ларионов (4 463 726 USD);

28. Соня Делоне (4 344 920 USD);

29. Михаил Нестеров (4 296 000 USD);

30. Константин Маковский (4 217 184 USD);

31. Вера Рохлина (4 052 165 USD);

32. Михаил Клодт (4 020 775 USD);

33. Павел Кузнецов (3 962 889 USD);

34. Борис Григорьев (3 722 500 USD);

35. Кузьма Петров-Водкин (3 636 403 USD);

36. Любовь Попова (3 521 395 USD);

37. Аристарх Лентулов (3 521 395 USD);

38. Александр Дейнека (3 450 313 USD);

39. Иван Шишкин (3 323 628 USD);

40. Исаак Левитан (3 305 033 USD)…

В целом про этот рейтинг можно сказать то же, что про вышеприведенный рейтинг агентства «Skate’s Art Market Research»: все художники замечательные, подборка великолепная, хорошая экспозиция могла бы получиться, но возникает ряд вопросов. Например, как Николя де Сталь и Тамара де Лемпицка оказались выше Репина и Боровиковского? Баранов-Россине – выше Айвазовского? Вера Рохлина – выше Петрова-Водкина, Дейнеки, Шишкина и Левитана? А Карл Брюллов, Алексей Венецианов или Василий Суриков в эту «верхнюю сотню» и вовсе не вошли…

Может быть, это просто итоги продаж, известных составителям рейтинга? Может быть. Но зачем тогда было называть этот список рейтингом, претендующим на статус «Топ-100 русских художников»? А назвали – так не стоит удивляться, что любой мало-мальски сведущий в искусстве человек, увидев, что Ротко оказался величайшим русским художником, Лемпицка «затмила» Репина и Левитана, а Рокотов, Брюллов, Венецианов, Перов и Суриков даже не удостоились вхождения в «верхнюю сотню», просто пожмет плечами и не отнесется к этому рейтингу как к чему-то достаточно серьезному.

То же самое можно сказать и о ряде других рейтингов, которые на основе тех же крупиц информации об аукционных продажах составляет сайт «Artinvestment.ru» (а там есть рейтинги и ныне живущих художников, и «шестидесятников», и т.н. «актуальных художников», и женщин-художниц).

Есть и еще более спорные «статистические рейтинги», чем приведенные на сайте «Artinvestment.ru». Например, в 2014 году рейтинг «40 самых дорогих современных российских художников из ныне живущих» напечатала газета «The Art Newspaper Russia». По заявлению учредителей рейтинга, при его составлении принимались во внимание не только результаты публичных аукционных торгов, но и некоторые частные продажи. Газета даже усмотрела «четкие классы покупателей»: лидеров ее рейтинга покупают зарубежные коллекционеры и российские олигархи, а места с 10-го по 30-е обеспечивают коллекционеры-эмигранты. В 2016 году вышла обновленная версия этого рейтинга, уже «Топ-50».

Вроде бы все тоже выглядит солидно, но в итоге вот что получилось:

1. Илья Кабаков (2 932 500 GBP);

2. Эрик Булатов (1 084 500 GBP);

3. Виталий Комар и Александр Меламид (657 250 GBP);

4. Семен Файбисович (311 200 GBP);

5. Григорий Брускин (424 000 GBP);

6. Олег Целков (238 406 GBP);

7. Оскар Рабин (171 939 GBP);

8. Зураб Церетели (151 250 GBP);

9. Виктор Пивоваров (145 250 GBP);

10. Александр Меламид (145 250 GBP);

11. Франсиско Инфанте-Арана (142 400 GBP);

12. Владимир Янкилевский (133 250 GBP);

13. Александр Виноградов и Владимир Дубосарский (132 000 GBP);

14. Сергей Волков (132 000 GBP);

15. Группа «АЕS+F» (120 500 GBP);

16. Лев Табенкин (117 650 GBP);

17. Ольга Булгакова (100 876 GBP);

18. Сергей и Алексей Ткачевы (97 935 GBP);

19. Александр Иванов (97 250 GBP);

20. Иван Чуйков (96 500 GBP);

21. Константин Звездочетов (92 446 GBP);

22. Наталья Нестерова (92 388 GBP);

23. Максим Кантор (87 650 GBP);

24. Андрей Сидерский (90 000 GBP);

45. Алексей Морозов (35 000 GBP);

46. Михаил Шемякин (34 450 GBP)…

Мы видим те же проблемы, что и с рейтингом сайта «Artinvestment.ru». Если бы не было названий «рейтинг» и «Топ-50», все было бы более-менее нормально, хотя все равно возникает вопрос, почему по Илье Кабакову, единственному художнику, входящему в оба вышеприведенных списка, так сильно разнятся аукционные данные (на «Artinvestment.ru» – 5,8 млн. долларов, в «The Art Newspaper Russia» – 2,9 млн. британских фунтов, т.е. около 4 миллионов долларов по курсу 2016 года). Точнее, это даже не вопрос, а лишнее подтверждение неточности и неполноты исходных данных для этих рейтингов.

Но поскольку список газеты «The Art Newspaper Russia» называется именно рейтингом и «Топ-50», то невозможно согласиться с очень многим.

Например, с тем, что Александр Иванов (абстракционист 1962 года рождения, известный в первую очередь как бизнесмен, коллекционер и создатель Музея Фаберже в Баден-Бадене) оказался выше Ивана Чуйкова и Максима Кантора.

И с тем, что Алексей Морозов (скульптор и живописец 1974 года рождения) «обогнал» Михаила Шемякина.

И с тем, что в этом рейтинге есть Ольга Булгакова (газета назвала ее членом-корреспондентом Российской академии художеств (РАХ), на самом деле она уже с 2012 года академик), но нет ее супруга, Александра Ситникова, классика советского «нонконформизма», а теперь тоже академика РАХ.

И с тем, что можно вообще как-то сравнивать продажи Григория Брускина и Олега Целкова (художников преимущественно аукционных) и Зураба Церетели (художника преимущественно внеаукционного), и исключительно на этом основании ставить Брускина и Целкова впереди Церетели.

И с тем, что в этом рейтинге отсутствуют Сергей Андрияка, Илья Глазунов, Павел Никонов, Таир Салахов или Александр Шилов (ко всем этим художникам можно относиться по-разному, но в любом случае их работы вряд ли дешевле, чем работы братьев Ткачевых, Звездочетова или Сидерского).

И с тем, что в этом рейтинге (впрочем, как и во всех рейтингах, основанных на аукционной и галерейной статистике) отсутствуют те скульпторы-монументалисты, которые не выставляют на продажу свои живописные, графические или станковые скульптурные работы. Получается, что Андрей Ковальчук, Александр Рукавишников или Георгий Франгулян для создателей таких рейтингов вообще как бы не существуют.

Словом, согласиться нельзя с настолько многим, что остается только пожать плечами и не относиться к этому рейтингу как к чему-то серьезному. Из такого рейтинга даже хорошая экспозиция вряд ли получится. Ну что же, скажем спасибо его создателям хотя бы за крупицы информации по аукционным продажам.

А вот еще один, совсем «свежий» (презентованный в 2017 году) «статистический рейтинг». Выпускает его «Национальное рейтинговое агентство» (широкопрофильная организация, рейтингующая банки, страховые компании и т.п., а теперь вот еще и художников). Это агентство в рамках проекта «InArt» разработало два рейтинга художников: «Топ-100 признанных авторов» и «Топ-100 молодых авторов». Рейтинги рассчитываются на основании сложной математической модели по 38 показателям, среди которых – общий объем аукционных продаж, выставочная активность автора, полученные премии и пр. При этом музеи, аукционы, галереи ранжированы по классам, и каждый класс имеет свой критериальный вес. Поэтому результаты, по словам создателей рейтинга, «претендуют на максимальную объективность».

Но посмотрим хотя бы на «верхушку» этого «максимально объективного рейтинга 100 наиболее признанных авторов».

1. Илья Кабаков;

2. Эрик Булатов;

3. Группа «AES+F»;

4. Ольга Чернышева;

5. Ирина Нахова;

6. Ольга Киселева;

7. Валерий Кошляков;

8. Владимир Дубосарский;

9. Павел Пепперштейн;

10. Александр Виноградов;

11. Айдан Салахова;

12. Наталья Нестерова;

13. Никита Алексеев;

14. Елена Ковылина;

15. Диана Мачулина;

16. Игорь Мухин;

17. Марина Колдобская;

18. Валерий и Наталья Черкашины;

19. Миш-Маш;

20. Анатолий Осмоловский;

21. Наталья Данберг;

22. Константин Звездочетов;

23. Татьяна Назаренко;

24. Алексей Каллима;

25. Виталий Пушницкий;

26. Георгий Литичевский;

27. Георгий Кизельватер;

28. Алексей Кострома;

29. Татьяна Антошина;

30. Константин Батынков;

31. Сергей Шутов;

32. Леонид Соков;

33. Максим Кантор;

34. Таисия Короткова;

35. Александра Паперно;

36. Сергей Шеховцов;

37. Андрей Ройтер;

38. Ольга Тобрелутс;

39. Дмитрий Грецкий;

40. Дмитрий Булныгин…

При таком, с позволения сказать, «Топ-100» даже как-то не хочется придираться к «мелочам» вроде того, что Александр Виноградов и Владимир Дубосарский оказались «разлучены», и между ними «вклинился» Павел Пепперштейн. И даже к тому, что Миш-Маш (в миру Михаил Лейкин и Мария Сумнина) и Наталья Данберг оказались выше Татьяны Назаренко. Просто вновь вспомним Зураба Церетели, Таира Салахова, Александра Шилова, Илью Глазунова, Андрея Ковальчука, Александра Рукавишникова, Сергея Андрияку, Георгия Франгуляна… Как бы кто ни относился к этим художникам, у них и выставок сотни, если не тысячи, и объемы продаж большие, и упоминаний в СМИ множество… Вспомним их и попытаемся найти среди этого «Топ-100». Не найдем.

Ну что же, если кто-то считает, что Ольга Тобрелутс более признана, чем Оскар Рабин, а Дмитрий Булныгин – чем Зураб Церетели, спорить с этим бесполезно. Остается просто пожать плечами.

После такого «Топ-100 признанных авторов» даже как-то не хочется говорить об издаваемом тем же агентством рейтинге «Топ-100 молодых авторов» (первые три – Татьяна Ахметгалиева, Евгений Антуфьев и Саша Пирогова). Конечно, почему бы и не Ахметгалиева, Антуфьев и Пирогова? Только вот Лейкина, Сумнину и Данберг тоже старыми не назовешь, а они уже попали в «Топ-100 признанных», Татьяну Назаренко отодвинули, а Зураба Церетели и вовсе вытеснили… Можно ли после этого всерьез воспринимать любой рейтинг по методике «InArt»?

Из всего, что мы видели выше, можно сделать вывод: если западные статистические рейтинги обеспечивают хотя бы видимость серьезности, представительности и соответствия основам истории искусства (хотя и тут, как мы видели, возникает много вопросов), то относительно российских статистических рейтингов этого сказать невозможно. Даже видимость не обеспечивается.

В принципе, это было ясно уже в начале 1990-х годов, и уже тогда буквально напрашивался вывод о том, что единственным возможным принципом рейтингования на российском арт-рынке являются не учет и обработка статистики, а экспертные оценки, по возможности учитывающие и информацию о продажах. Такие оценки позволяют непосредственно определять базовые характеристики – значимость имени художника и качество его работ – и на этом основании рассчитывать рекомендуемые цены на произведения искусства.

(продолжение следует)