«Я устраивал войны, чтобы продавать оружие обеим сторонам. Я продавал боеприпасы всем, кто хотел их купить. Я был русским в России, греком — в Греции и французом — в Париже».
Сэр Бэзил Захаров, почетный кавалер Большого Креста Орденов Бани и Британской Империи.
Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, аминь.
Когда он взялся за дело своей жизни – «дать новый порядок миру» (задолго до появления соответствующей надписи на американском долларе!) и претворить в жизнь три принципа, позднее ставшие его фирменной «торговой маркой», он был еще совсем молодым человеком, отличавшимся необычайной красотой. Несмотря на свою юность, он был умелым собеседником и спорщиком, гибким, остроумным и подвижным, с густой копной светло-русых волос, крючковатым носом и чем-то неуловимо демоническим во взоре серых глаз (которые порой казались голубыми). Позднее он отрастил себе бородку клинышком, (как у Владимира Ильича Ленина или Якова Михайловича Свердлова), а с возрастом — бороду лопатой (как у Николая Константиновича Рериха или Джорджа Бернарда Шоу). Как уж или ядовитая змея сбрасывает с себя старую кожу, так он сбросил с себя свое прошлое – убогие хибарки и заплеванные улочки Стамбула, годы, когда он добывал себе пропитание сводничеством, а позднее – служил официантом, и месяцы, проведенные в тюрьмах. Он безоговорочно и беззастенчиво применялся к обстоятельствам, подстегиваемый жаждой наживы, коварством и сердечным холодом, бывшими его «путеводными звездами» всю жизнь, в Стамбуле, Афинах, Лондоне и в самом конце жизни, в Монте-Карло, где он умер в золотом ореоле славы одного из богатейших людей подлунного мира.
В 1886 году Захар Васильевич Захаров, он же Захариас Базилеос Захарофф (а позднее – сэр Базиль, или Бэзил, Захаров), в качестве представителя англо-шведской оружейной фирмы «Норденфельдт» явился на назначенную встречу в греческое военно-морское министерство. Захаров, как и подобало пламенному греческому патриоту, рожденному в древней столице «Византийской» (Греческой) Империи – Константинополе, вот уже столько столетий томящейся под ненавистным османским игом, самым настоятельным образом рекомендовал своей «исторической родине» — королевству эллинов, наследнику «Ромейской державы» — приобрести новейшее оружие, которым не обладал еще ни один флот в мире – военный корабль, способный передвигаться под водой. Захаров предлагал свой товар так убедительно, что греки, прислушавшись к предостережениям своего земляка, купили субмарину.
Всего через пару недель аналогичный заказ разместили на фирме «Норденфельдт» и заклятые враги греков – турки. Только они заказали уже не одну субмарину, а целых две. Так убедительно поговорил Базиль Захаров с турецким военно-морским министром, своевременно – как и подобало верному сыну Османской Империи, рожденному в ее славной столице Стамбуле! – открыв соотечественнику-турку глаза на смертельную угрозу, исходящую от заклятого врага Оттоманской державы – коварной Греции, которая только что обзавелась новым подводным чудо-оружием!
А по прошествии совсем недолгого времени тот же Захаров – Захар Васильевич, рожденный русским подданным в Одессе и, как всякий православный русский патриот, мечтающий о дне, когда победоносное российское оружие освободит, наконец, балканских христиан, объединив их под скипетром Дома Романовых, низвергнет турецкий полумесяц и восстановит крест на Святой Софии, убедил Российскую Империю, своевременно предупрежденную им о покупке турками двух субмарин, приобрести у фирмы «Норденфельдт» сразу четыре подводные лодки – на всякий случай (кто ж их, окаянных турок, знает?).
Так родилась первая из захаровских доктрин: продавать оружие всем, кто готов за него платить, не взирая на национальные пристрастия, симпатии, антипатии, вероисповедание, лояльность, верность престолу и прочие «условности для дураков». Перед греками Захаров выступал в обличье грека, перед турками – в обличье турка, перед русскими – в обличье русского. В то время такое «не патриотическое», если не сказать «космополитическое» — поведение отнюдь не являлось нормой, а было еще в диковинку.
Прусско-германский «пушечный король» Альфред Крупп-старший, например, в свое время наотрез отказался продавать свои пушки Франции, как «исконному врагу всех немцев», несмотря на крайне выгодные для него условия заказа – да еще и похвалялся этим – во дурак-то!
Захаров же руководствовался абсолютно противоположными «принципами» и, последовательно проводя их в жизнь, в течение следующих десятилетий превратился в крупнейшего в Европе торговца оружием. Вторым его принципом было в любом вооруженном конфликте всегда продавать оружие обеим враждующим сторонам – так сказать, «ставить и на красное, и на черное». Поистине беспроигрышный вариант! В результате его с распростертыми объятиями принимали на самом высоком уровне представители военно-политической элиты всех европейских держав — как больших, так и малых. Захаров стал членом бесчисленных наблюдательных советов, правлений и советов директоров сотен фирм (причем не только оружейных!), простирая свои всепроникающие щупальца в сферу деятельности банков, заводов, фабрик, верфей, гостиниц, нефтяных и железнодорожных компаний.
Он получил в общей сложности около 300 (!) орденов от монархов и правительств 31 государства подлунного мира. Он прибегал к самым бесчестным приемам, какие только мог измыслить, чтобы добиться желаемых результатов. Взятками и интригами он выводил из игры соперничавших с ним торговцев оружием (а фактически — таких же, как и он, торговцев смертью). Он распускал самые грязные сплетни, чтобы посеять вражду между друзьями и партнерами, и использовал чары соблазнительных женщин, чтобы окрутить тех, кто ему мешал. Фабрикуя сенсационные новости дня для приведения людей в воинственный раж, убирая руками наемных убийц пытавшихся противодействовать ему чиновников, Захаров управлял ходом сражений, стоило только начаться войне. Он жил войной, а если войны не было, то прилагал все усилия к тому, чтобы она вспыхнула. «Я специально разжигаю войны, чтобы иметь возможность продавать оружие обеим враждующим сторонам», заявил он совершенно откровенно в интервью французской газете «Ле Матэн» незадолго до своей смерти в 1936 году.
На протяжении всей своей жизни Василий-Базилиос-Базиль-Бэзил Захаров считался «самым таинственным человеком Европы». Именно так – «the mistery man оf Europe» — именовали его британские и американские газеты, а берлинский журналист Рихард Левинсон, вознамерившийся в 1929 году написать биографию Захарова, называл его не иначе, как «человеком во мгле». Написать его биографию было совсем непросто. Как хитрый лис, Захаров самым тщательным образом образом заметал за собой все следы. Он то и дело возникал как бы из небытия – и снова исчезал, казалось бы, бесследно, каким-то непонятным образом ухитряясь уничтожать все связанные с его личностью и деятельностью документы. Другой неудачливый «биограф» Захарова, писатель Роберт Нейман, сокрушался: «Когда его прошлым заинтересовались в венском военном министерстве, начальник соответствующего департамента затребовал из архивов папку с делом Захарова. Папку в архиве нашли, но она… оказалась пустой. Этот человек делает все для того, чтобы скрыть правду о себе».
До сих пор не имеется точных сведений о том, где и когда появился на свет Бэзил Захаров – то ли в 1849, то ли в 1851 году, то ли в турецкой Анатолии, то ли в Стамбуле, то ли в Афинах, то ли в Одессе. До сих пор точно не известно, был ли он турецким, русским или греческим подданным. Молодость он (опять-таки по непроверенным сведениям) провел в злачных местах Константинополя-Стамбула, то ли банщиком, то ли сводником, то ли вышибалой в публичном доме (физической силы ему, слава Богу, было не занимать!).
В картотеке полицейского участка стамбульского квартала Татавла значилось его имя – следовательно, Захаров был человеком с уголовным прошлым. Совершенно точно засвидетельствовано, что он в 1872 году предстал в качестве обвиняемого в уголовном преступлении перед лондонским судом. Позднее Захаров зарабатывал себе на жизнь пожарным, официантом и гидом-экскурсоводом в Афинах, на своей «исторической родине» (хотя кто знает?). Во всяком случае, именно в Афинах молодой Захаров приобрел себе влиятельного патрона в лице богатого и видного греческого политика, по рекомендации которого и был принят в качестве торгового агента на фирму «Норденфельдт».
Конъюнктура для торговцев оружием была на тот момент исключительно благоприятной. Балканы в огне! Турки, греки, сербы, болгары, македонцы и румыны лихорадочно вооружаются, Российская Империя простирает крылья своего державного двуглавого Орла, готовая принять под них всех «братушек» Южной Европы и силой оружия решить, наконец, «вековой спор» с османами. Захаров, как подлинный «коммивояжер смерти», непрерывно курсирует между Лондоном и Афинами, Санкт-Петербургом и Веной. В Австрии он знакомится с североамериканским инженером Хирамом (Хайрэмом) Максимом, изобретателем удивительного автоматического оружия, способного производить сотни выстрелов в минуту – то есть, гораздо более скорострельного, чем существовавшие на тот момент митральезы револьверного типа. Поначалу Захаров, как торговец оружием для «Норденфельдта», попытался конкурировать с изобретателем пулемета, но вскоре, трезво поразмыслив, заключил с Максимом союз. В результате их объединенных усилий пулемет Максима стал самым ходким товаром на европейском (и не только!) оружейном рынке. Ведь его применение на поле боя сулило обладающей этим оружием стороне невиданные дотоле перспективы.
С помощью пулемета появилась возможность в течение всего нескольких минут выкашивать целые роты, батальоны и даже полки! Причем с обеих сторон (ведь покупали-то новый смертоносный товар и те, и другие!). Станковый, с водяным охлаждением, пулемет Максима в течение десятилетий состоял на вооружении чуть ли не всех армий мира, в том числе и российской.
Модернизированный тульскими оружейниками, «Максим» образца 1910 года имел, к примеру, следующие характеристики: калибр – 7,62 мм, масса (со станком) – 62-66 кг (поскольку у русских «Максимов» могли быть различные станки – Колесникова или Соколова – пулеметы, в зависимости от станка, могли различаться по массе); прицельная дальность – до 2700 м; темп стрельбы – до 600 выстрелов в минуту, боевая скорострельность – до 300 выстрелов в минуту, емкость брезентовой ленты – 250 патронов.
Проданные Захаровым пулеметы Максима, впервые широко примененные англо-египетским экспедиционным корпусом генерала лорда Горацио Герберта Китченера против суданских моджахедов-«дервишей» воинствующего исламиста Махди (Мохаммеда-Ахмеда), а через несколько лет — англичанами и бурами друг против друга во время Англо-бурской войны и немецкими колониальными войсками генерала Лотара фон Трота против восставших негритянских племен гереро и готтентотов в германской Юго-Западной Африке (нынешней Намибии), активно применялись на полях сражений Первой мировой, или (как ее называли в России) Великой войны, как Центральными державами (Германией, Австро-Венгрией, Турцией и Болгарией), так и противостоящими им многочисленными странами Антанты, хотя, наряду с ними, беспощадно косили живую силу и другие тяжелые, станковые (Бергмана, Браунинга, Льюиса), равно как и принявшие боевое крещение легкие, ручные пулеметы – Дрейзе, Шоша, Шмайссера и Виккерса – английской оружейной фирмы, которая, к тому времени, уже давно находилась в цепких лапах нашего «сына турецкого подданного».
Проданные Захаровым пушки «Норденфельдта», установленные как на британских танках «Марк» (Мк), так и на противостоявших им германских танках «А7V», несли смерть и уничтожение солдатам в окопах по обе стороны линии огня.
Но губительные последствия «коммерческой деятельности» Захарова его самого совершенно не волновали. В своей написанной примерно в то же время пьесе «Майор Барбара» (1905) британский драматург Джордж Бернард Шоу (между прочим, любовник Анни Безант — предводительницы «феминисток», или, как тогда говорили, «суфражисток», преемницы мадам Елены Петровны Блаватской на посту главы Теософ(иче)ского Общества, основательницы английской масонской ложи «Права человека» и активной деятельницы «смешанного» масонства (допускавшего в свои ложи не только мужчин, но и женщин), носившей на шее знак крюковидного креста — свастики — задолго до того, как Адольф Гитлер сделал его эмблемой своей партии, и введшей, кстати, английского «короля-денди» Эдуарда VII в высшие степени Древнего и Признанного Шотландского Устава, который король впоследствии и возглавил в качестве Великого Мастера!), выводит на сцену некоего оружейного фабриканта Эндрю Андершафта, девиз фирмы которого звучит: «Без стыда» (Without shame), хотя по-русски более адекватный перевод этого девиза звучал бы, пожалуй, несколько иначе: «Без зазрения совести»!
Бернард Шоу не скрывал, что писал своего «бесстыдника» Андершафта с натуры, и что прообразом его служил, вне всякого сомнения, Бэзил Захаров. В год публикации пьесы «Майор Барбара» Захаров получил более полутора миллиона фунтов стерлингов комиссионных от одного только британского оружейного концерна «Виккерс» за свою торгово-посредническую деятельность. Восемью годами ранее «Виккерс» за 1,34 миллиона фунтов перекупил «оружейного царя» (еще одно прозвище Захарова), поглотив его фирму «Максим-Норденфельдт». Очень скоро Захаров стал самым лучшим торговым агентом у «Виккерса». Как позднее писала лондонская газета «Таймс» о роли Захарова в концерне: «Можно сказать, что он-то и был Виккерсом».
На службе у «Виккерса» Захаров усовершенствовал свою коммерческую философию и окончательно превратился в архетип фабриканта вооружений и торговца оружием. Все успешно развивающие свой бизнес военные концерны до сих пор следуют по его стопам, если хотят добиться успеха. Торговец смертью постепенно в полной мере осознал, какой невероятной мощью обладает военная промышленность в игре политических сил и как он может использовать эту мощь в интересах собственной прибыли. Он по-прежнему желанный гость при дворах европейских государей, в кабинетах президентов и премьер-министров, которых «воодушевляет» покупать все больше оружия, чтобы в назначенный час пустить его в ход друг против друга. Сам Захаров называл это «воодушевлять» или «анимировать» (to animate).
«Анимация» стала вторым по важности принципом деятельности его концерна. Захаров «анимировал» реальных (или потенциальных) покупателей своей смертоносной продукции путем изысканных и безупречных по форме взяток, в виде займов и кредитов, дававшихся при условии покупки кредитуемым или заемщиком вооружений только у вполне конкретной фирмы. «Смазал в России шестеренки», — телеграфировал Захаров в лондонскую штаб-квартиру «Виккерса». «Сделал в Португалии все необходимое». Одному японскому вице-адмиралу Захаров просто «передал» 800 000 фунтов, чтобы японцы купили у фирмы «Виккерс» броненосец «Конго».
Третьим принципом коммерческой деятельности Захарова были так называемый «анализ надвигающихся рисков» и распространение сведений о результатах этого анализа повсюду, где можно было рассчитывать на желаемый эффект. Так, например, в 1907 году во французских газетах «Ле Фигаро», «Ле Матэн» и «Эко де Пари» одновременно были опубликованы аналогичные по содержанию статьи о великолепной оснащенности французской армии пулеметами. В Германской Империи все эти статьи, конечно, сразу прочитали и, встревожившись, приняли их содержание к сведению. В результате «анализа рисков» в Германии в последующие три года рейхстаг (имперский парламент) вотировал 40 миллионов марок золотом на закупку пулеметов для германской армии, чтобы она не оказалась безоружной перед лицом надвигающейся со стороны Франции неминуемой угрозы. Пулеметы для германской армии были закуплены у оружейного фабриканта Пауля фон Гонтарда, владельца концерна «Дейче Ваффен- унд Муницонс-Фабрикен» (Deutsche Waffen- und Munitions-Fabriken), теснейшим образом связанного с … фирмой «Виккерс» Базиля Захарова!
И только много позднее выяснилось, что незадолго до публикации во Франции первых статей о пулеметах во французской армии Пауль фон Гонтард написал парижскому торговому агенту фирмы Захарова письмо с просьбой позаботиться о публикации в газете «Ле Фигаро» статьи на следующую тему: «Франция приняла решение значительно ускорить вооружение своей армии пулеметами».
Данный незамысловатый, на первый взгляд, трюк Базиль Захаров проделывал очень часто. Этот русский-греко-турок (?) принимал самое живое и непосредственное участие почти во всех войнах рубежа XIX-XX вв. Он снабжал оружием обе конфликтующие стороны во время Испано-американской войны 1898 года, во время Англо-бурской войны в Южной Африке 1899-1902 гг., во время Русско-японской войны 1904-1905 гг. и во время Балканских войн 1912-1913 гг. Он раздувал взаимные страхи там, где это было ему нужно, и делал инвестиции везде, где это ему представлялось возможным. 31 июля 1914 года, всего за сутки до начала Первой мировой войны, захаровский концерн «Виккерс» владел многочисленными фирмами, расположенными не только в Англии, но и в Канаде, Испании, Японии, Италии, Германии, Турции, Франции. Во Франции «Виккерс» был, в частности, владельцем внушительного пакета акций «Французского общества по производству торпед системы Уайтхэда (Societe Francaise de Torpilles Whitehead)».
К числу акционеров-учредителей этой компании, наряду с Захаровым лично и концерном «Виккерс», принадлежали…супруга германского посланника в Париже и Маргарета фон Бисмарк, невестка бывшего создателя и канцлера объединенной Германской Империи (Второго рейха) князя Отто фон Бисмарка, в 1871 году поставившего Францию на колени! И все они являлись совладельцами французской фирмы, производившей торпеды «Виккерса», пустившие в годы мировой войны на дно тысячи германских моряков! В то же время морские мины, произведенные на заводах «Виккерса» в Германии, десятками топили британские военные корабли. Пушки «Виккерса» помогали немецким и турецким войскам отражать высадку союзников в Галлиполи в 1915 году (как и в других районах Османской Империи), сметая своим огнем целые подразделения британских десантников. И, конечно, солдаты армий всех стран-участниц мировой войны в огромных количествах применяли друг против друга боеприпасы производства «Виккерса»!
(продолжение следует)