Рассказ «Нежности телячьи» по воспоминаниям фронтовика, бывшего директора сельскохозяйственного техникума. Он задел автора тем, что показал настоящую силу солдат, причину нашей победы. Люди, что остаются людьми вопреки всему, несгибаемы.
Фронт тысячекилометровым змеем дымился и ворочался на местности.И где-то, ближе к середине его,в только что захваченном немецком окопе, тяжело дышали и приходили в себя семнадцать бойцов. Всё, что осталось от шестидесяти двух человек всего семь минут назад поднявшейся в атаку роты.Они сидели среди трупов убитых ими и тех, кто могли убить их, среди мёртвых товарищей, ещё пять минут назад живых.Уцелевшие были в крови и грязи, и чудовищной неуклюжестью фигур мало походили на людей.Убийцы, побившие убийц. Гнойные сливки рукопашного боя.
Красноармеец Корепанов снял вогнутую ударом каску и пощупал огромное пунцовое ухо. Старшина Малютин проследил в чистом небе полет расцветшей зеленым цветком ракеты и громко прокричал :
-Офицеры есть?
Молчание было ему ответом. Старшина поднялся и так же громко сам себе сказал :
-Офицеров нету. Как старший по званию принимаю командование на себя. Рота, выходи строиться!
Кряхтя и матерясь, солдаты начали выползать на свою сторону окопов. Старшина оперся сапогом о ящик со снарядами и тоже выбрался наверх.
Стояли перед ним ошметки роты. Еще пять минут назад они были зверьми , и теперь медленно возвращались в человеческое обличье. Корепанов, с залитой кровью половиной лица. Сержант Матынян, без правой штанины на кривой ноге, чешуйчатой и грязной, как у динозавра. Красноармеец Божья Воля. На черном лице белки глаз, похожих на фары. Ни одного целого. И сам старшина с недоумение увидел у себя в руке немецкую саперную лопатку. Как и где её поднял — не помнил.
Что хотел сказать товарищам старшина Малютин — мы не знаем. Потому что с передовой, из самого пекла недавнего боя, появились двое верховых . Лейтенант на маленокой рыжей лошадке. Без седла, с рукой на перевязи. И майор, без головного убора, на огромной, словно сложенной из глыб, черной лошади. Пока майор с болезненной гримасой слезал на землю, старшина стал перед ним и приложил руку к пилотке :
— Командир ветеринарного взвода второй роты, сорок четвертого полка, двести тридцатой стрелковой дивизии , старшина Малютин. Определяем потери после атаки, товарищ майор.
Офицер оглядел неровный ряд и попытался пройти вдоль строя. Но перенести тяжесть тела на левую ногу не смог, уцепился за стремя:
-От имени командования батальона объявляю всему личному составу благодарность!
Солдаты постарались подтянуться, неровно, но дружно ответили:
-Служим трудовому народу!
— Хорошо служите! — майор вытер лоб зелёным платком и продолжил :
— Сейчас вам надлежит следовать на отдых и переформирование.В четырех километрах отсюда расположена вёска Скрыня. Там вы поспите и отужинаете. А через два дня обязаны прибыть в Пинск,в расположение части. Командуйте, старшина… Да помогите сесть в седло, черти!
Корепанов сорвался с места, подставил под костлявый зад майора широкую ладонь и подтолкнул его. Майор гикнул, и каменная его лошадь со спутником двинулась дальше вдоль окопов.
А наши недобитки пошли в вёску.
Они пришли туда, когда солнце за лесной вырубкой сплющилось о горизонт.На окраине вёски стоял обоз трофейщиков — оглобли вверх. Там уже дымилось, и в воздухе пахло варёным мясом.
Встретил старик, с крюком вместо руки.Ветеран империалистической и счетовод. Рассказал, что в вёске до войны было отделение совхоза. Тут держали стадо зубров,отсюда молоко прямиком поставллялось в столовую Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии.
-Перед оккупацией зубров угнали в лес. Да куда там! Нашли немцы проклятые, сожрали стадо. На дальних отгонах сохранили несколько пар голов на развод. Да тут, на вёске, уберегли шесть коров. Немцам сказали, что у них ящур. Да они и правда полудохлые. Без ухода и кормешки какое там стадо! Да восемь телят еще. Три теленка совсем плохие, не выживут. Мы одного на ужин вон той части отдали, что на опушке остановилась. И вам теленка дадим. Проса отсыпем — каши сварите. Словом, располагайтесь, товарищи, мы вас два года ждали!
Расположились. Сначала хотели выспаться. Но голод не тетка — старшина отрядил Корепанова в загон за теленком.
Тот привел.
Теленок, с лишаистыми боками и крупным голым лбом, на ногах нетвердых, но широкой кости.Видна порода. Старшина до войны ветеринарным фельдшером был в научном институте под Харьковом. Сразу понял — peripneumonia contagiosa bovum. Повальное воспаление легких. Заразная болезнь. Мера борьбы одна — поголовный убой. Но есть можно.
Все семнадцать окружили теленка. Это же мясо, от которого в окопах давно отвыкли.Имеется в виду — мясо животных.
-Красноармеец Корепанов! Заколоть теленка.
Корепанов вышел из круга, взвесил на руке тесак, примериваясь, куда уларить .Занес руку. Замер :
-Да киньте ему тряпку на глаза! глядит… как ребенок!
Тряпку кинули. Теленок, стараясь стряхнуть её, начал пятиться . Сзади его подпер Матынян.
-Коли!
Корепанов психанул :
-А чего я? Крайнего нашли.Да я в окопе свое уже отколол . На сто жизней вперед.
Плюнул и воткнул нож в землю. Отошел и сел, придержвиая враз заполыхавшее ухо.
Старшина растерялся:
-Ну, черти. Кто смелый! Это же не фашист, он не ответит.
-Вот именно. Не фашист. — Красноармеец Божья Воля взял тесак и стал напротив теленка. Снял тряпку. Развернул тесяк в ладони, рукоятью постучал теленка по лбу:
-Ну, дурашка. Ты пойми, нам жрать надо. Мы голодные, как волки. Ну — не мы, так другие сожрут.
Молодненький красноармеец, с упавшим на предплечье погоном,засмеялся:
-Сразу видно учителя.Ты с ним еще по немецки поговори, на языке Гёте.
Божья Воля так же, ручкой вперед, сунул клинок красноармейцу:
— Смелый? Ну, так и коли.
Красноармеец нож взял, другой рукой попытался приладить погон на место, зачем-то поплевав на него:
-А запросто.Представим себе, что это не теленок , а фашист. Какой-нибудь Ганс из Гамбурга…
Красноармеец поднял нож на уровень лица, ища место для удара :
-…или Фриц из Франфурта…
Но неожиданно тоже кинул нож на землю:
-Не могу. Какой он фриц . Да и кто видел, чтоб фрицев жрали? Убивайте сами.
Так и стояли. В кругу солдат — теленок на шатких ножках.
Корепанов сказал :
-Старшина.Попроси кого-нибудь из местных. Жрать же хочется. Вон, бабы просо принесли. С полпуда. Дело за мясом.
Старшина только теперь отбросил саперную лопатку. Почуствовал пустоту в руках. Поднял тесак:
-Слабаки. Гляди, как надо!
Старшина знал, куда бить.Межу ребер, в сердце. Вот сюда, в седую проплешину…
Старшина опустил нож и засмеялся:
-да кто ж телят режет? Его ж надо деревянной кувалдой по лбу!…
И все подобрели, растаяли, и глядели на теленка, как на родного.Словно отложенная казнь как-то оправдывала их.Послали красноармейца в совхозный сарай за кувалдой. Там наверняка есть.
Подошел однорукий хуторянин. Долго стоял поодаль, высекая из зажатого в крюк кресала искру . Старшина черкнул спичкой, помог старику прикурить.Дым потянулся такой, что даже теленок поморщился.
-А я думал — у вас в котле уже кипит. Что — теленок не нравится?
-Да не то, чтобы, — старшина замялся. — Зарезать рука не поднимается.Кувалду надо.
-Надо, — согласился местный,- Но можно и ножом.Какая разница. Кабы у меня сила в руке — я бы вам постарался.А то глядите. На опушке там санитарный обоз остановился. Так я им худобу отдам.
-А и отдай, — учитель Божья Воля потрепал приговорённого за ухом.Круг разомкнулся, и Матынян хлопнул теленка по заду.Тот шевельнулся , неверно переступил ногами. Неожиданно зло однорукий ткнул его крюком в бок и погнал с поляны.
С минуту так и стояли, разорванным полукругом.
-Улыбнулась нам говядина. «Но ах! лишь солнце засияло , Угасли милые черты!» — подвел итог Божья Воля.
От сарая вернулся красноармеец. Приволок огромную кленовую кувалду:
-Вот…а где теленок?
И разом засмеялись все. Сначала прыская в кулак, потом уже едва сдерживаясь, затем заржали по-жеребиному на всю веску. Теленок, понукаемый счетоводом, сначала присел от страха, а потом вскинул зад и помчался по улочке, погоняемый солдатским хохотом…