ВЕРНИТЕ МОЕ ТЕЛО!
…Я до сих пор не могу понять, что заставило меня отдать свое тело! Быть может, во всем виноват самообман или тщеславие?.. Теперь об этом остается только догадываться. Но, так или иначе, теперь я узник собственных амбиций. И возможно до конца своих дней мне придется коротать время в маленькой камере с мягкими стенами…
Но если как следует поразмыслить… Поначалу все выглядело интригующим. Но как я мог знать, чем закончится этот эксперимент?! Меня убедил принять в нем участие доктор Лаэрт. И таким образом, я стал главным подопытным – сложно было устоять перед искушением. Расплата не заставила себя долго ждать – я был, жестоко обманут! За то, что так безрассудно поверил ему, поскольку моей слабостью было всегда всем верить. Отчасти потому, что всегда считал, что ложь обычно можно прочесть в глазах, как бы искусно собеседник ее не маскировал. А глаза профессора вроде бы не лгали, в них я мог прочесть только отблеск какой-то болезненной тоски. И больше ничего – доктор Лаэрт навсегда остался для меня загадкой. Я до сих пор не знаю о нем ровным счетом ничего. Но тогда я поверил ему, и это стоило мне моего тела…
Однако обо всем по порядку. Я рос обособленно, с детства сторонился своих сверстников, и предпочитал уединение. Частенько запирался на поросшем пылью и паутиной чердаке, где читал старые книги, оставленные дедушкой. Окружающие говорили, что я слишком много читаю, что несколько необычно для моего возраста. Но что поделать, если книги всегда заменяли мне друзей, в них я находил ответы на многие вопросы. И однажды это заставило меня всерьез задуматься о жизни, и задумавшись, я ужаснулся. Неужели нельзя уйти от своей судьбы? Но ведь в этом мире каждый делает то, к чему лежит его сердце! Но неужели мы так и должны жить, не выходя за рамки дозволенного? Но часто наши желания бывают выше, чем простая обыденность, но мы почему-то должны сдерживать их, забывая, что способны на большее. А я всегда знал, что создан для чего-то более высокого, нежели просто кататься по наезженной колее. И уже тогда я впервые задумался, а не попытаться ли изменить свою судьбу…
Как я уже сказал, ни с кем из своих сверстников я не общался – мне казались дикими их желания и устремления. Извините, но это не для меня! Играйте, прыгайте, бегайте, трахайте все что движется, да хоть стойте на голове! – но вне моего жизненного пространства! К слову сказать, мои отношения с женским полом были далеко не самыми лучшими, девушки избегали меня, да и было почему. В тех редких случаях, когда меня приглашали в какую-нибудь компанию, я производил самое мрачное впечатление. Меня сторонились буквально все, хотя внешне я был далеко не уродлив. Виной моего отшельничества стала замкнутость – я всегда был неразговорчив, угрюм и мрачен. Не на шутку обеспокоенные родители даже показывали меня психиатрам, однако те не находили никаких явных отклонений. Просто общение с обществом выводило меня из душевного равновесия.
Когда мне исполнилось двадцать лет, я переехал в другой город и порвал всяческие отношения с родственниками. У меня оставались кое-какие деньги, и я снял однокомнатную квартиру, продолжая жить в одиночестве. Я много размышлял, думал, и даже стал записывать свои самые интересные мысли в блокнот. На мой взгляд, большинство живет потому что «так надо». Даже не зная для чего и какой цели. Я называл таких людей мусором, засоряющим атмосферу. А ведь их большинство! Но были и такие, кто понимал меня. Совершенно случайно я познакомился с Аланом, начинающим филологом, учившимся на первом курсе университета. Все пророчили ему большой будущее. Мы часто разговаривали, сидя у меня дома и попивая коньяк. Вообще-то выпить я не любитель, однако иногда это помогает снять стресс, головную боль, да и вообще располагает к неторопливой беседе. Алан тоже много читал, и особенно любил цитировать Шекспира и Ницше, которых знал практически наизусть.
Однажды Алан как бы невзначай заметил, что мне неплохо бы жениться, вероятно, это поможет смотреть на жизнь более оптимистично. Но дело в том, что я никогда никого не любил, я даже до сих пор не знаю что же это такое. Конечно же, я спал с разными женщинами, однако это не доставляло мне большого удовольствия. И часто задумывался, почему секс возвели в такой культ, подминающий под себя все остальное? Вероятно это попросту узость мышления. Я рассуждал чисто логически. На мой взгляд, любовь – это сексуальные устремления, направленные в лоно человеческой привязанности. Ничего более любовь не несет, лишь огорчения. А ведь многие страдают, только непонятно зачем, поскольку занимаются лишь самовнушением. Стоит ли отягощать себе жизнь? Такие вот выводы я сделал для себя после двадцати лет самокопаний и размышлений…
Однажды, я поделился своими мыслями с Аланом, но тот не во всем согласился. Он рассказал, что чувствовал настоящую любовь, первую и последнюю в своей жизни. Это длилось несколько лет, они встречались, и за это время мой друг был несказанно счастлив. А потом она погибла в автокатастрофе. Тогда он совсем потерял голову, пристрастился к бутылке, и только стремление к самоутверждению и новым знаниям помогло выжить.
После этого разговора я сделал свой самый глобальный вывод – любовь самое главное препятствие в жизни. И те, кто подвержен эмоциям подобно животным – всего лишь мусор и шлак. Такие люди только засоряют жизнь, делая ее неестественной, пустой и главное – занимаются самобичеванием. И мне их нисколько не жаль.
Так минуло несколько лет. Однажды знакомые с моей новой работы(о ней я расскажу позже), пригласили меня на юбилей одного из сотрудников. Я пришел, терзаемый нехорошим предчувствием, и о, ужас! – меня там познакомили с прелестной девушкой. Ее звали Елена. Я усиленно пытался от нее избавиться, но это оказалось не так просто. Она говорила, что любит, что не может жить без меня. Я же видел в ней всего лишь желание задушить мою свободу, подмять меня под себя, превратив в ничтожество. Конечно, этого допустить я не мог, и по мере сил старался избегать общения с ней и пытался держать на расстоянии, насколько это было возможно.
Проходили месяцы, я запирался в доме, пытаясь наслаждаться тишиной и покоем, которые варварски пытались у меня похитить. Временами я почти впадал в отчаяние, жить так и дальше было просто непосильно, необходимо было срочно что-то предпринимать. Нечто далекое и непостижимое для простых смертных звало меня в туманные дали…
Мне необходим был выход из создавшегося положения, и вот он появился в лице доктора Лаэрта. Тогда мне казалось, что это решение проблемы. Профессор занимался научными исследованиями в области парапсихологии. Его телефон я узнал из газеты объявлений, где для одного эксперимента требовался молодой, целенаправленный и бесстрашный человек. Разумеется, за хорошие деньги. Обессилев от выводов, терзающих меня изнутри, я воспринял это, как единственную надежду в бескрайнем море сомнений.
Доктор Лаэрт говорил о человеческой психологии, которая, по его мнению, была неразрывно связана с телом и обликом каждого отдельно взятого индивидуума. Порою тело играет во всем самую главную и решающую роль, именно этой проблемой он и занимается. Доктор понимал, чего мне так не хватает. Один из его пациентов, по внешности очень похожий на меня, страдает той же самой болезнью, что и я. Естественно его имя содержится в секрете.
-Молодой человек, — говорил доктор Лаэрт, — вы не можете изменить жизнь, ее течение, но можно изменить вашу внешность, поскольку это единственный шанс выпустить энергию, терзающую вас изнутри.
Я спросил его, что может со мной произойти, если эксперимент окажется неудачным?
-Могут быть непредсказуемые и нежелательные последствия, как для вас, так и для вашего двойника, — объяснил доктор, глядя на меня печальными глазами. Если у вас хватит смелости, решайтесь! Мы засвидетельствуем все на бумаге. В любом случае вы мало чего потеряете, и сможете по своему желанию в любой момент вернуться обратно.
-А если этого не захочет мой двойник, с которым мы обменяемся телами? – в задумчивости спросил я, пытаясь отгадать степень откровенности доктора.
-Нет. Это произойдет одновременно.
И доктор вкратце объяснил мне уровень влияния перемены тела на внутренний мир. Как выяснилось, мне не угрожает практически ничего…
Доктор посоветовал мне не торопиться и тщательно все обдумать.
Однако вскоре я снова сидел в его кабинете.
-Вижу, вы согласны?
-Может перемена тела действительно изменит мою жизнь к лучшему, — я пожал плечами, — кто знает?..
-Тогда мы это засвидетельствуем, чтобы все было законно, — доктор протянул мне несколько листов бумаги, заверенных печатями. Ознакомившись с документами, которые подтверждали, что сделка совершается на законном основании, правда особенно в них не вникая, я поставил внизу свою подпись. Доктор с довольным видом взглянул на подпись, и положил документы в стол. Затем предложил мне пройти в соседнюю комнату, которая оказалась лабораторией. Здесь повсюду стояли какие-то машины и приборы, отовсюду слышалось равномерное гудение. В центре за письменным столом сидел какой-то рыжий парень, что-то сосредоточенно записывая. При нашем появлении он поднялся и проводил меня в очень маленькое помещение, которое находилось за дверью, которая была едва заметна в стене. Там ничего не было, кроме, пожалуй, ворсистого ковра, на который я должен был сесть.
-Расслабьтесь, и дышите глубоко и спокойно, — произнес ассистент, вытаскивая из кармана шприц. – И не беспокойтесь, сейчас вы ненадолго заснете, а очнетесь уже в теле вашего двойника.
С этими словами, он закатал рукав рубашки, и вколол содержимое шприца мне в вену.
-Расслабьтесь, — повторил он, выходя из комнаты.
Гудение усилилось, мои глаза закрылись сами собой, и я куда-то провалился…
Очнувшись, я сразу вспомнил все до мелочей. Я находился в той же комнате, на ворсистом ковре. Что, еще ничего не было?.. Или уже произошло? И тут вошел доктор. На его лице играла довольная улыбка, но глаза по-прежнему оставались печальными.
-Вот и все, — произнес он. – Поздравляю вас. Все прошло вполне удачно. А теперь можете идти отдыхать.
Я медленно поднялся с ковра, машинально оглядываясь в поисках зеркала.
-И не забудьте это, — доктор протянул мне копию документа, подписанного мной. Я машинально спрятал бумагу в карман, и поинтересовался, где мне можно посмотреть на себя? Мы вернулись в его кабинет. Здесь на стене висело небольшое зеркало, к которому я жадно прильнул.
…Да, это был я и в то же время кто-то другой. Черты лица обострились, кожа стала более смуглой. И форма головы стала другой, более мужественной. Волосы стали курчавыми, а руки немного больше и мощнее. На груди появились густые волосы, хотя я никогда не страдал излишней волосатостью.
-Как вам новая внешность? – бесшумно возник за спиной доктор Лаэрт.
-Это не я! Это кто-то другой.… Хотя сознание осталось при мне.
-Вот именно этого мы и добивались, — устало произнес доктор.
Появился ассистент Карл, и пристально оглядев меня, заметил, что новая внешность мне идет гораздо больше.
-Все в ваших руках, — добавил на прощание профессор, — привыкайте, а если вдруг раздумаете, милости просим, мы без труда можем вернуть вас в прежнее состояние…
…Долгое время я не мог привыкнуть к новому телу, это вначале даже терзало и мучило меня. Крайне неприятное ощущение, когда подходишь к зеркалу, и вместо себя видишь кого-то другого… Но вместе с тем это был я.
Елена и Алан почти не заметили разницу, но я знал, что где-то живет мой двойник, который так же, как и я, привыкает к своей новой внешности. Это немного меня успокаивало.
Через некоторое время, я перешел на другую работу. Надо заметить, что я всегда хотел стать врачом. Спокойно перенося вид крови, я читал множество специализированных книг, и даже окончил медицинские курсы. Конечно, я мог бы легко поступить и в колледж, но мне было жаль тратить на это драгоценные годы молодости. Я считал, что время для этого еще не подошло. Я ушел из детской поликлиники, где работал санитаром, поскольку не люблю детей. На мой взгляд, дети, – самые злобные и коварные существа! Я всегда был не согласен, что преступниками становятся в процессе жизни. Человек уже рождается преступником, и если б была возможность заменять роковые гены, то, сколько людей можно было спасти!
Место новой работы я подыскивал довольно долго, деньги кончались, и без долгих колебаний я устроился сторожем в городской морг. Эта работа занимала не так уж много времени, к тому же, на мой взгляд, мертвые гораздо безобиднее живых. С ними даже по-своему интересно. Частенько ночью я входил в помещение морга, и выбирая кого-либо из «клиентов», подолгу разговаривал с ним о смысле жизни. И никогда никто меня не перебивал, ничего не доказывал – они внимали мне молча. Мне это так нравилось, что со временем я стал проводить среди мертвых все больше и больше времени. Это было гораздо лучше, чем общение с отвратительным Аланом, пытавшимся подавить мой авторитет, или Елены, сходящей с ума от своих страстей… Все-таки я больше люблю покой и тишину!.. Тишину и покой… Покой и безмолвие, нарушаемые мерным тоном моего голоса… Тишина и я… Я и тишина… В тишине приходят гениальные мысли, тишина лечит раны, наносимые душе безмозглой суетой жизни. Именно тогда я понял, что жизнь бессмысленна, лишь тишина несет в себе осмысление всего сущего!..
Однако окружающие восприняли это неадекватно: мне говорили, что я сильно изменился, многие стали меня сторониться. Но только не Елена и не Алан!..
Однажды, после долгой ночи на работе, я отдыхал у себя дома. Рассказывал сам себе подробности своей личной жизни, и в глубине души надеялся, что мой двойник меня слышит. Вдруг эту глубокомысленную беседу нарушил звонок в дверь. Вначале я постарался не обращать на него внимание. Однако божественное состояние уже было нарушено! Сгораемый ненавистью ко всем на свете, я распахнул дверь. На пороге стоял Алан. Боже, только его сейчас не хватало! Улыбнувшись, как ни в чем не бывало, он прошел в комнату, достал из сумки и поставил на стол бутылку вина. С непринужденным видом принялся расспрашивать о жизни, рассказывать всякую суетную ерунду.
Он говорил, а я думал. Думал о том, что любого живого можно исправить, превратив в идеального человека, собеседника, какими поступали ко мне в морг все те, с кем я так любил проводить время…
Решившись, я вытащил из шкафа опасную бритву, купленную когда-то давным-давно, но так и не использованную по прямому назначению, и встал у Алана за спиной. Не обращая на мои действия никакого внимания, он без умолку рассказывал о какой-то там вечеринке. Этот субъект должен быть благодарен мне за то, что я огражу его от беспокойств жизни!.. Хотя вряд ли он это понимает. Хоть и думает, что живет, даже и не подозревая о настоящем бытие! Его нужно вылечить, и тогда он наконец станет моим истинным другом, идеальным собеседником… Сейчас нужна всего лишь решительность!
Резко схватив сзади Алана за волосы, я быстро провел бритвой у него под подбородком, заметив, что там появилось что-то наподобие второго рта. «Второй рот» наполнился потоками крови, Алан захрипел, глянул на меня расширенными от ужаса глазами, но в следующую секунду его взгляд стал бессмысленным, нервные руки схватили перерезанное кровоточащее горло, и несколько раз дернувшись, его тело обмякло в кресле.
Насвистывая веселый мотивчик, я сходил в ванную комнату, захватил несколько тряпок и швабру, вернулся, и тщательно убрался в комнате.
К вечеру, усадив Алана за стол и переодев в чистый костюм, я принялся с ним разговаривать. Он слушал меня внимательно, не перебивая, уставившись на меня остекленевшим взором. Я говорил, что хотел, ругал его, опровергал его доводы, а он вынужден был меня слушать. Я наслаждался своей властью над ним, а он был вынужден смотреть и терпеть…
Ночью мне приснилось, что Алан снова ожил и твердой, негнущейся рукой нащупал мое горло. Тогда я пришел в бешенство.
-Послушай болван, я же приручил тебя! Я забрал твое тело! Отныне ты – идеальный собеседник!!! – в гневе выпалил я.
Но, ухмыляясь, он погладил рукой перерезанное горло и прохрипел:
-Может ты и уничтожил мое тело, мерзавец, но тебе никогда не взять мою душу! – и с этими словами он бросился в атаку и повалил меня на пол. Не ожидая такого поворота событий, я резко отпрянул в сторону, и, нащупав кухонный нож, воткнул его Алану в сердце.
-Тебе не убить меня до конца, — снова прохрипел он. – Я все равно жив, что бы ты ни делал, гнусный ублюдок!
Не помня себя от ярости, я схватился за нож, торчащий у него в груди и, собрав последние силы, разрезал ему живот сверху донизу.
-Тебе не справиться со мной таким образом! – послышался его голос, и он принялся доставать из вспоротого живота внутренности.
Тяжело дыша, я бросился к шкафу, схватил заранее заготовленный пузырек с серной кислотой, подбежал к взбунтовавшемуся собеседнику, почему-то не желающему расставаться со своей жалкой жизнью, раздвинул ему живот, и вылил вовнутрь содержимое пузырька. Пошел едкий пар, в воздухе запахло кислотой и жженкой. Но тут кто-то сзади навалился на меня и стал душить. Я дернулся и… проснулся в своей постели…
Осознав, что это был всего лишь сон, я облегченно вздохнул, и принялся обдумывать свою дальнейшую жизнь.
Вообще-то, я уже давно заметил, что убийцы попадаются лишь по глупости, допуская глупые просчеты. Идеальное убийство состоит в том, чтобы не допускать никаких ошибок. Не зря же я читал так много детективных романов. И почти всегда мне было, искренне жаль убийц, попадавших в лапы полиции. Потому что все они по глупости, совершали какой-нибудь промах, и на этом попадались, словно нашкодившие школьники. А вообще-то в убийствах я не вижу ничего страшного, за исключением, если это делается по корысти. Вот таких убийц нужно действительно ловить и наказывать!.. А в моем случае… Честное слово, я иногда удивляюсь, почему до сих пор не введен закон о ликвидации бесполезных и бессмысленных людей, которые лишь после смерти превращаются в идеальных собеседников и друзей?..
Завтракая, я поставил прибор и Алану, однако тот есть, наотрез отказался. Его взгляд по-прежнему был бессмысленным и каким-то остекленевшим. Он снова внимательно меня слушал, но и в этот раз никак не отреагировал. Поистине, человек – неисследованный мир, полный загадок и тайн!.. Но главное, все-таки – тишина и покой… тишина и покой… Уют домашнего очага, где расположились идеальные собеседники, веселое потрескивание камина, и… полный покой!..
Тут мне в голову пришла замечательная идея – а не сделать ли идеального собеседника и из Елены? Помнится, она говорила, что любит меня. Я слышал, что люди ради любви решаются на многое!.. Мысль показалась мне действительно достойной, и, набрав номер, я предложил ей придти ко мне в гости. Как и следовало ожидать, она с радостью согласилась. До чего наивны и глупы люди, терзаемые любовью! Даже как-то жаль их…
Итак, сегодня ей суждено стать моей полностью… Убрав Алана в соседнюю комнату, я накрыл на стол, и открыл бутылку вина двадцатилетней выдержки, ибо это будет самый замечательный вечер в ее жизни, она должна будет запомнить его навсегда!..
Долго ждать не пришлось – вскоре зазвенел звонок входной двери. Счастливая Елена надела свое самое лучшее платье, по наивности полагая, что это произведет на меня впечатление. На самом деле, она может произвести на меня впечатление лишь вы качестве идеальной собеседницы! «Если бы хоть кто-то понимал это, кроме меня!»
-А почему у тебя везде расстелены газеты? – поинтересовалась она с порога. – Ты что, завел собачку – какую-нибудь чао-чао?
Я безразлично махнул рукой:
-Да вот, решил сделать небольшой ремонт.
…Когда мы сели за стол, глупая и тупая как пробка Елена без умолку тараторила о всякой чепухе, не замечая того, что я ее почти не слушаю.
Потом она начала клевать носом, и не зря – снотворное, подсыпанное ей в вино, начало действовать. Скоро она заснула. Привязав ее к стулу, я принялся ждать – ровно через час она должна будет проснуться, и тогда… Может она примет мое предложение по доброй воле? Я слышал, что влюбленные способны на все!..
…По истечении часа, как я и предполагал, она открыла глаза и удивленно уставилась на меня. Не теряя времени, я объяснил ей ситуацию. Зрачки Елены расширились от ужаса, она стала умолять меня не делать из нее идеала. Так я и знал! Вот, тупица! Пришлось заклеить ей рот лейкопластырем, поскольку крики действовали мне на нервы. Затем я приступил к уже знакомой, несложной операции. Расстелив на полу поверх газет клеенку, я сделал ей на горле надрез, и кровь, хлынула ручьем. Как и в случае с Аланом, получилось что-то наподобие второго рта. Это создавало впечатление, что человек улыбается, от чего я и сам, радовался, как ребенок.
Дождавшись, когда кровь свернется, я обтер Елену, и она засияла как новенькая. Я был просто счастлив, поскольку чувствовал, что дал ей новую жизнь! После этого я усадил ее за стол, рядом с Аланом, и поведал им свои новые мысли.
Я рассказал о том, что это самый памятный и приятный вечер в моей жизни, и они молча слушали меня. Глядя прямо перед собой. Я знал, что им тоже хорошо сейчас, и это создавало в моей душе чувство радости!.. Словом, общение доставляло удовольствие нам всем…
Между тем, я до сих пор не мог привыкнуть к своему новому телу. Оглядев себя как-то в зеркало, я к своему ужасу обнаружил, что моя левая рука у предплечья насквозь пробита металлической скобой. Странно, ведь все это время я не чувствовал никакой боли!.. Видимо это новое тело, доставшееся, мне от профессора Лаэрта было с дефектом, причем весьма заметным! Я чрезвычайно расстроился, чувствуя, как к горлу подкатывает приступ рвоты. Мне стало настолько неприятно, что, наскоро одевшись и, положив в карман документ, выданный мне при пересадке тела, я со всех ног помчался в клинику. Хватит, походил в чужом теле, и все – пора вернуть свое, кровное, что по праву принадлежит мне! Я знал, что и мой двойник сейчас со всех ног бежит к доктору, намереваясь избавиться от своего тела.
Доктор Лаэрт сидел в кабинете, и когда я поведал ему о своем намерении, кивнул головой.
-Ну, что же, это ваше дело. Ваше право!..
Пройдя в соседнюю комнату, я оказался в знакомой кабинке, и как и прежде присел на ковер. Ассистент Карл сделал мне укол. Как и в прошлый раз, гул заметно усилился, и я вновь провалился в небытие…
…Очнувшись, я открыл глаза и оглядел кабинку. Все вновь было по-прежнему, и пройдя в кабинет, я улыбнулся доктору:
-Кажется, эксперимент прошел вполне удачно.
Однако, посмотрев на меня печальными глазами, он произнес:
-Я говорил вам, молодой человек, что ход эксперимента непредсказуем. Но все-таки, главное, что вы живы!
Не обратив на его слова никакого внимания, я ринулся к зеркалу, намереваясь увидеть себя, такого знакомого, ощутить свое тело, которое я знал столько лет. Не совсем идеальное, но мое!..
Но… прильнув к зеркалу, в ужасе отшатнулся. Словно в кошмарном сне, я не узнал своего тела, настолько оно было изуродовано!.. Глаза изменились, и – это производило отталкивающее впечатление, — один глаз смотрел прямо, второй косил, и почти не открывался. Нос был сбит набок, половины волос недоставало, шея была покрыта шрамами!.. Нет, это не мое тело!
-Доктор, — вне себя крикнул я, чувствуя, что готов разрыдаться. – Это не я! Это НЕ МОЕ ТЕЛО!!! Вы обманули меня, изуродовали!!!
-Нет-нет, тело ваше, — профессор усмехнулся, оглядев меня с печалью в глазах. – Скоро вы к нему привыкните.
Мне тот час захотелось вцепиться ему в глаза и выдрать их с корнем.
-Верните мое старое тело!!! Верните!!!
Доктор развел руками.
-Увы, молодой человек, это невозможно. Эксперимент можно проводить лишь один раз: туда и обратно. Вы сами подписали бумагу.
-Ах ты мерзкая тварь! – Не помня себя от ярости я бросился на доктора, но в этот момент вбежавший ассистент Карл набросился на меня сзади, и повалив на пол, прижал к лицу тряпку, пропитанную каким-то составом.
-Вы проиграли, молодой человек, добровольно отдав свое тело сумасшедшему!.. Стоило бы подумать, прежде чем решаться на такое!
Я потерял сознание…
Очнулся я в своей собственной квартире, и, вскочив на ноги, первым делом подбежал к зеркалу. О, ужас – мое тело (мое ли?), по-прежнему было изуродованным, к тому же я обратил внимание, что уши, были наполовину срезаны!.. Боже мой, и все это мне предстоит носить всю жизнь?!
В совершенно подавленном состоянии духа, я поплелся на кухню, где увидел Алана и Елену. Они по-прежнему сидели за столом, и широко улыбались нижними «ртами». От них начало дурно пахнуть, и на мое появление они почему-то никак не отреагировали.
«Нет, все-таки я что-то должен сделать!» Выскочив из дома, я быстрым шагом пошел по улице. Прохожие шарахались при виде меня, да и не мудрено, я сам бы обошел такого урода стороной!
«Нужно найти профессора!» – думал я в отчаянии. Однако, сколько я ни силился, не мог вспомнить местонахождение проклятой клиники. «Может, ее и не было вовсе?! Но ведь кто-то, все-таки отобрал мое тело!.. Я немедленно хочу в него вернуться!!! Чего ты это мне не стоило!»
Вне себя от горя и ярости, я вытащил из кармана документ, подписанный перед операцией, и… чуть не упал в обморок: я держал в руках чистый лист бумаги. Лишь внизу стояла моя подпись.
-Этого не может быть! Этого не может быть!!! – закричал я на всю улицу, и кровь ударила мне в голову. И тут я заметил, что прохожие убыстряют шаг, оглядываются и перешептываются. И осознал, что против меня зреет чудовищный заговор! Нужно его как-то предотвратить! «В конце концов, кто эти люди? Всего лишь бессмысленные субъекты! Какие же они жалкие и мелкие, до тех пор, пока не превратятся в идеальных собеседников!.. Нужно действовать – сейчас, или никогда!»
На противоположной стороне улицы стоял огромный туристический автобус. Людей в нем не было, а водитель ковырялся в моторе.
Я подошел к нему сзади, на ходу доставая опасную бритву, которую я предусмотрительно прихватил из дома. «Глупые твари, вы будете вечно благодарны мне, что я вас исправляю! Вам удалось отнять мое тело, но я верну его, и вам не уничтожить полностью мой дух, несчастные заговорщики!»
Схватив его сзади за волосы, я одним махом перерезал ему горло. Кровь хлынула фонтаном, и, схватившись за рану, водитель захрипел. Проходившая мимо женщина истошно закричала, и бросилась наутек. Тем временем, я залез в кабину водителя, и повернул ключ зажигания.
Медленно проехав вдоль всей улицы, я повернул направо, подмяв под себя одинокого пешехода, пытавшегося перейти по надземному переходу, и проехав несколько кварталов, оказался на очень людной и узкой пешеходной зоне. Немного сбавив ход, я вгляделся в бесконечную толпу людей, за моей спиной слышались пронзительные свистки постового.
Не иначе — за мной уже гонятся! Надо было спешить.
Я резко отпустил педаль сцепления, и автобус рванулся вперед. С трудом сдерживая руль, я несся по тротуару, с радостью наблюдая, как люди гибли под колесами моего транспорта. Вся улица огласилась дикими, нечеловеческими криками, а я все гнал вперед, направляя автобус на особо людные места. Такой паники людей, охваченных ужасом предсмертной агонии, я не видел никогда, и наверное больше не увижу! Это был экстаз, который сполна испытало чужое тело, в котором волей судьбы находился я…
Проскочив улицу, я понял, что теперь необходимо исчезнуть.
Остановив автобус в малолюдном переулке, я выпрыгнул, и во весь дух помчался отсюда прочь, выбирая самые безлюдные проходные дворы. Теперь главное – найти профессора, заставить его вернуть мое собственное тело и тогда никто меня не найдет! Но, пожалуй, сейчас самое основное, это убежать отсюда как можно дальше!
Облегченно вздохнув, я перешел на медленный шаг, и вдруг… на меня кто-то набросился сзади и повалил на асфальт. Собрав последние силы, я попытался его скинуть, но на помощь подоспели еще несколько человек. Мне заломили руки за спину с такой силой, что хрустнули суставы.
-Ломайте-ломайте – крикнул я. – Это все равно не мое тело! Не мое!
Я ощутил, как у меня на запястьях защелкнулись наручники, и точно из тумана донесся грубый голос:
-Вставай, сволочь!..
…Очнулся я в тюремной камере, и, поднявшись, застонал – все тело невыносимо болело, но оно было не моим, и эта мысль немного приободрила меня.
…Потом допросы шли один за другим. Я уже никак не реагировал на реальность – она расплывалась на какое-то замысловатое разноцветье, словно во сне. На меня направляли свет яркой лампы, и злые голоса пытались дознаться, зачем я уничтожил столько народу. Я объяснил этим недоумкам, что никого не убил, и превращаю людей в идеальных собеседников.
На третьем, или четвертом допросе до меня донеслось:
-С ним, кажется все ясно. Разговаривать бесполезно.
На следующий день меня перевезли в заведение, с закрывающимися дверьми, и поместили в комнату с белым потолком и мягкими стенами. Люди в белых халатах очень любезно и проницательно разговаривали со мной…
…Здесь я нахожусь, и по сей день. Я почти успокоился, но иногда ночью я вижу во сне доктора Лаэрта, глядящего на меня печальными глазами.
-Зачем вы это со мной сделали?! – в гневе кричу я.
-Вы сами отдали свое тело в чужие руки, — спокойно говорит он, и тогда я просыпаюсь, и кричу, не в силах вырваться из этого чужого тела. Я не могу… не могу больше смотреть на себя в зеркало, я живу одной надеждой, что однажды мне удастся выбраться отсюда, и тогда я вновь встречусь с идеальными собеседниками, и, может быть, мне доведется найти доктора Лаэрта. Я многое смог бы ему рассказать. Я уже совсем другой, и мне хочется, очень хочется встретить своего двойника, и обменяться с ним тем, что у меня осталось!..
Иногда, по ночам я ощущаю присутствие двойника, и надрывно кричу, моля, чтобы мои слова дошли до его сознания:
-Пожалуйста, ВЕРНИТЕ МНЕ МОЕ ТЕЛО!..