Руководитель «Литературного коллайдера» Александр Владимиров встретился с Генеральным директором ООО «Радонеж» Сергеем Алифановым. Начался разговор о малом предпринимательстве, но постепенно собеседники коснулись и других острых тем нашей жизни.
А.Владимиров: Мы видим происходящий сейчас и в мире и в России мощный процесс глобализации. Как он влияет на положение малого бизнеса?
С.Алифанов: Глобализация несет те страшные последствия, о которых в свое время нас предупреждали еще преподаватели советской школы, а теперь открыто заговорил новый президент США Дональд Трамп. Вспомним, как и когда мы постигали основы бизнеса. Это случилось лишь в девяностые, только тогда появилась возможность проявить себя здесь. И ведь кто-то проявил! А кто-то сумел умело перераспределить денежные потоки и, благодаря чубайсовской приватизации, стал крупным собственником. И, наконец, нашлись такие, кто, вовремя подписав «нужную бумагу», перешли в разряд олигархов. Это один из тех уникальных случаев в мировой истории, когда люди, не умея работать, не просто создали себе капиталы, но и превратились в монополистическую элиту. Не отсюда ли все наши беды?
А.Владимиров: А как следовало бы тогдашнему правительству поступить?
С.Алифанов: По крайней мере, не распределять эти ваучеры бездумно. Большинство народа не знало, куда их вложить, а если и вкладывали, то далеко не в «те в те места». Многие ваучеры были скуплены или владельцами предприятий или какими-то непонятными личностями. Историю этих ваучеров так никто не знает. А стоило бы разобраться: что с ними случилось? Ведь люди фактически отдавали за них свою землю, свои заводы, свою собственность.
А.Владимиров: Но вернемся к проблемам монополизации в нашей стране.
С.Алифанов: Она углубляет расслоение общества, доводя его до маразматических пределов…
А.Владимиров: Только по Москве разрыв в доходах богатых и бедных составляет 67:1. И это не предел.
С.Алифанов. Согласен. Сетевики сделали и продолжают делать так, что правительство Москвы зачистило территорию от торговых точек, где человек мог купить хлеб, молоко, сметану, другие продукты. Чтобы сохранить свой маленький бизнес, владельцы этих точек относились к каждому покупателю чуть ли не как к родному. Человек оценивал качество предлагаемых услуг и… снова заходил к ним. И цены здесь не взлетали до небес, поскольку не было «откатов за полку». Когда производитель привозил товар, его тут же выкладывали на видное место.
А.Владимиров: Мне тоже очень нравились эти маленькие, находящиеся в шаговой доступности, предприятия. Единственное, хотелось бы, чтобы они принадлежали национальному русскому бизнесу. Но то уже другая тема. Итак, как же конкретно был нанесен удар по малому бизнесу?
С.Алифанов: Это сделали следующим образом. Сначала убрали тех владельцев палаток, кто находились в радиусе 25 метров от метро, хотя люди построили их на законных основаниях, согласовывая свои действия с правительством Москвы, заключали договора с управами. Потом в дело вмешался земельный комитет – имущество Москвы. Начался безудержный рост цен на землю и арендуемые помещения. Теперь уже мелкие предприниматели стали испытывать давление в двух сторон. С одной, как я уже сказал, произошел рост тарифов, с другой в дело пошли мощно сидящие на рынке сетевики, которые любыми способами давят конкурентов. Как можно выжить под таким прессом? Получается, что малый бизнес не нужен ни московскому правительству, ни тем более, сетевикам. Никому не нужен.
А.Владимиров: У меня возникла мысль: правительство Лужкова в свое время продало мелкому бизнесу места под застройки. Теперь, когда эти места отобрали и расчистили, их снова будут продавать.
С.Алифанов: Вероятно. Думаю, что нас ждет очередной передел рынка. Новый руководитель Москвы борется с мелким бизнесом под благовидным предлогом устранения «архитектурных излишеств». Один чиновник назвал их «бородавками на теле Москвы». Смешно! Эти «бородавки» отпускали товары, которые продаются в сетевых магазинах, а люди часто не в состоянии их купить из-за высокой цены. Товара то много, да что толку.
А.Владимиров: А на сколько процентов правительство Москвы подняло цены на помещения?
С.Алифанов: В два раза. При этом для малого бизнеса заканчиваются льготы.
А.Владимиров: Экономисты могут сказать, что влияет на рост цен. В первую очередь, высокая стоимость помещения, топлива, электроэнергии. Например, как только поднимаются цены на топливо, сразу дорожает хлеб.
С.Алифанов: Да. И если это не ценовой скачок, то все к подобному повышению привыкли. Я уже сказал, что лежит в основе такого роста: возрастание стоимости аренды и происки сетевиков.
А.Владимиров: Какова же у нас судьба малого бизнеса?
С.Алифанов: Нет у него ни судьбы, ни перспектив. Уничтожим – и баста! Для России подобное не в первой. В революционные годы уничтожили интеллигенцию, культурные слои населения. Что получили в итоге? Трудолюбивую, но быдловатую публику. Понемногу мы начинаем возвращаться к уровню дореволюционной культурной среды. Но до реального осознания нашего положения еще очень далеко. Мы даже не можем правильно проголосовать на выборах.
А. Владимиров: Так ведь их нет.
С.Алифанов: Не хотелось бы влезать в дискуссию насчет наших политических свобод ровно, как и вести агитацию. Но я бы обратил внимание на лозунг практически всех партий: «Поддержим малый бизнес и уничтожим казнокрадство». Правильный лозунг. Однако сколько мы уже боремся с тем же казнокрадством?
А.Владимиров: Сколько я себя помню — все время.
С.Алифанов: А в маленьком Сингапуре пришли к власти люди, которые быстро с ним покончили.
А.Владимиров: Каким образом? Там были казни?
С.Алифанов: Да были и казни за особо злостные нарушения, но лучше расскажут про это историки. А общая система борьбы была следующая: всех предупредили, что с такого-то времени воровать нельзя. Что не пощадят ни родственников, ни друзей (не должно быть никакой поруки). Так за два года в Сингапуре практически ликвидировали коррупцию. Мало того нанесли мощнейший удар по преступности вообще: сейчас у них и двери домов открыты и машины не запирают.
А.Владимиров: А у нас такое в принципе возможно?
С.Алифанов: Наши чиновники не уходят даже при возникновении крупных проблем. Есть исключения, например, Астахов. После известной трагедии с утонувшими детьми, он сказал тем, кто выжил из них: «Ну что, покупались?» На него ополчились, он подал в отставку. Но это скорее исключение. Да и было ему куда уйти.
А.Владимиров: Классический пример обратного — арест бывшего министра экономического развития Улюкаева. После такого случая любое правительство во главе с премьером уходит в отставку. Но в России это не принято.
С.Алифанов: У нас начинает подзабываться дело Васильевой, а зря. Она конкретно показала, как хорошо воровать в нашей стране. Расскажу вам другую историю. Недавно в одной из управ посадили заместителя главы по потребительскому рынку. Дали ей условно, поскольку у нее маленький ребенок. Но теперь она никуда не может устроиться на работу. Что получилось? Руководство префектуры сказало ей устроить праздник для нашей доблестной полиции. Женщина договорилась с коммерсантами, которые, понимая бедственное положение управы, закупили для праздника определенное количество спиртного и закусок. Потом один из коммерсантов вдруг заявил, что, мол, его принуждали закупать водку. И вот женщине, получившей соответствующее распоряжение начальства (кстати, по свидетельству очевидцев ничего не выпившей на этой «гулянке»), дали три года условно. Браво нашей юстиции!
А.Владимиров: Сейчас открыто говорят и в прессе и даже во властных структурах, что наши суды прогнили.
С.Алифанов: Но дальше разговоров дело не идет. Я ведь по профессии юрист, а ушел из юриспруденции, когда понял, что бороться с несправедливостью невозможно, что самый лучший адвокат – это почтальон, который вовремя занес в нужный кабинет нужный документ. В редких случаях суд принимает правильное решение. Спасибо тем судьям-патриотам, которые на это решаются.
А.Владимиров: Вы говорите о Москве. А какова ситуация в регионах?
С.Алифанов: Там еще есть люди, не испорченные Москвой. Там проще решать вопросы, поскольку нет такого сутяжничества и желания набить кошелек. Мы с вами накинулись на чиновников, но любого из них можно понять: завтра ситуация поменяется и его выкинут даже если он хорошо работал, не воровал, не прелюбодействовал, не доил коммерсантов.
А.Владимиров: А как вы относитесь к недавно принятому закону, что чиновники теперь выходят на пенсию позже 60 лет?
С.Алифанов: Он затрагивает интересы тех, кто добросовестно трудился: пенсию забирают и переносят ее на пять лет. А ведь у этих людей часто даже не было выходных, жили они по команде: «Организовать праздник и привести сюда население!» или «Достойно провести выборы!».
А.Владимиров: Так может за «достойное проведение выборов» все и поплатились?
С.Алифанов: Ирония понятна. Однако не все граждане имеют ваш писательский талант, а жить надо. Зарплата у мелких чиновников, мягко говоря, невысокая. Но им посулили при выходе на пенсию сохранение некоторых «чиновничьих благ». Это как морковка для зайца, за которой он бежит и бежит. И люди поверили, честно трудились. Да и те, кто работает в управе, гораздо ближе к народу, чем, скажем, работники префектуры.
Так что маленькие чиновники остались ни с чем. Они не имеют ни нормальных заработков, ни приработков, и, в случае чего, их легко посадить. Впрочем, об этом лучше расскажут сами сотрудники управ, у которых перед самым носом захлопнулась дверца, позволяющая им выйти на заслуженную пенсию. Это крупным деятелям важно сидеть после 60, они и лоббировали данный закон.
А.Владимиров: Почему-то у нас говорится одно, а делается другое. Это стало тенденцией и условием жизни. Вам не кажется?
С.Алифанов: Полностью согласен. Президент говорит, что мол не надо кошмарить малый бизнес, следует дать ему свободу, налоговые льготы, но на деле происходит иное. Зайдите в чиновничьи инстанции, и вы почувствуете запах кошмара! Люди знают, что им здесь не помогут, а лишь оштрафуют. Причем минимальная сумма штрафа 250 тысяч.
А.Владимиров: Что это за «острова кошмара»? Назовите их.
С.Алифанов: Например, Департамент имущества, Департамент потребительского рынка. Или Департамент малого бизнеса. Я не знаю ни одного человека, которому бы он помог.
А.Владимиров: Так на что предпринимателям надеяться?
С.Алифанов: Может на то, что через 100 лет после революции в России начнется осмысление происходящих процессов. Моисей повел евреев по пустыне и плутал с ними 40 лет. Для нас, русских, наверное нужно 100, чтобы мы все оценили правильно.
А.Владимиров: У нас нет своего Моисея. Мало того, сейчас против России объединились практически все. В этих условиях и стране и правящему классу нужна мощная консолидация общества. Однако своими действиями правящая российская власть сеет в основном недовольство. Не самоубийцы ли засели в Кремле?
С.Алифанов: Россия замечательная страна, у нас прекрасный народ. А вот играющий мускулами правящий класс очень напоминает медведя, который наелся красной и черной икры одновременно. Со всем миром не сладить, нужно жить с ним в ладу. Но здесь чистая политика, к малому бизнесу (то есть нашему разговору) это отношения не имеет.
По поводу консолидации: когда же наш народ поймет, что нельзя взвинчивать цены, наказывать друг друга рублем? Почему люди стремятся нахапать как можно больше? Не потому ли, что они «недоели» в своем «социалистическом детстве»? Жадность толкает их к тому, чтобы заработать не рубль, не два, а все четыре. В итоге многие продукты портятся, товар выбрасывается, а они все равно держат цены. Почему бы не отдать эти продукты в ясли, в детские дома? Вы ведь знаете «научные основы» нашего ценообразования. Пропадает, например, гречка, создается ажиотаж. Бац! И на полках магазинов лежит та самая гречка, которая стоит… 85-100 руб. А два месяца назад она была в закупке 45 руб. Почему ее стоимость возросла почти в два раза? Так ведь недалеко до социального взрыва. Кстати, где вы видели такие завышенные цены, как в Москве?
А.Владимиров: В других регионах они не намного ниже. А зарплата по сравнению со столицей мизерная.
С.Алифанов: Про зарплату разговор особый! Как народ в провинции выживает на 6-7 тысяч? Наверное, здесь действует какой-нибудь волшебник Изумрудного города. Или помогает наша смекалка. Мама рассказывала, что во время войны бабушка варила из картофельных и свекольных очисток замечательный борщ. И из крапивы варили. Отсюда и пошла крапивная диета.
А.Владимиров: И все-таки о жажде наживы? Она у нас в крови?
С.Алифанов: Когда я ищу ответ на этот вопрос, то вспоминаю историю своей семьи. Мои предки были людьми не бедными. У одних была фабрика, у других – извоз. Мой прадед Петр Егорович жил между Москвой и Сергиевым Посадом. К нему люди ходили лечиться. Он не был профессиональным врачом, но хорошо знал, какие травы следует использовать при лечении. Это у него был извоз, как сказали бы сегодня: логистическая компания. Петр Егорович и сам работал, как каторжный, и батраков нанимал, давал им работу, без которой бы они не выжили. И вот после 1917 года многие из них поняли, что началась халява, они уже не батраки, а экспроприаторы. Все у Петра Егоровича отняли, его дети стали нищими, голодными. Наступают времена Хрущева, у моей семьи еще и землю отрезали, больше 10 соток иметь было нельзя. Третьей экспроприации подвергся я сам, как представитель малого бизнеса. История совершает круг. Поэтому хочется кричать: люди берегите близких, русские берегите русских! Говорят, нас объединяет беда. Давайте же ее не допустим.
А.Владимиров: Как бы и я хотел этого!