Писатель Александр Павлович Владимиров продолжает беседу о выдающемся русском экономисте, социологе Сергея Федоровиче Шарапове с Валентином Юрьевичем Катасоновым, руководителем Русского экономического общества им. Шарапова, профессором МГИМО.
А.Владимиров: Валентин Юрьевич, известно, что особенно расцвела коррупция во времена С.Ю. Витте. Почему?
В.Катасонов: Потому, что при этом министре резко увеличились размеры государственной «кормушки» — бюджета, резко увеличились объемы государственных займов, а также масштабы иностранных прямых инвестиций в российскую экономику. И везде нужны были «услуги» чиновников, особенно финансового ведомства. Предоставим слово Анатолию Клепову: «Коррупция в Министерстве финансов стала основным способом существования практически всех чиновников министерства. Суммы взяток многократно превышали их основные служебные оклады. Это в конечном итоге привело к тому, что чиновники вышли из-под финансового контроля С. Ю. Витте и он не имел возможность контролировать суммы взяток, которые давали чиновникам. При этом следует отметить, что в период руководства С.Ю.Витте коррупция редко принимала формы открытой взятки. Это были различные аферы: займы, выпуск акций и облигаций.
Государственный чиновник становится при С.Ю.Витте более ловким и хитрым в добывании для себя незаконных денег. Государственные чиновники использовали все возможности, чтобы присвоить государственные деньги, тем более, что Министерство финансов контролировало Государственный банк России. А это резко расширяло различные формы махинаций, которые выглядели, на первый вид, очень легально. Можно было под кредит государственного банка скупить еще не выпущенные акции прибыльных железнодорожных компаний, а затем их очень выгодно продать по завышенным ценам».
Клепов обращает внимание на сходство махинаций государственных чиновников начала XX века с действиями российских государственных чиновников в начале развития новой «демократической» России после 1991 г.: «Также выпускались особо привилегированные акции ГКО Сбербанка России. Но удивительно, что также, как в начале XX века, их скупали в основном «нужные люди», а затем вовремя продавали».
Можно было привести высказывание близкого к министру финансов С.Ю.Витте публициста Н. И. Колышко, который отмечал, что при С. Ю. Витте администрация частных банков, при фикции выборности, состояла по существу из чиновников Министерства финансов. «А так как биржу составляли именно они, то ясно, что биржа, с ее взмахами вверх и вниз, с ее аппаратом обогащения и разорения была финансами Министерства финансов».
Еще один современный С.Ю.Витте автор (анонимный) писал, что «получить заказ для несуществующего еще завода мог далеко не всякий, а только тот, кто знал пути в темных коридорах министерства финансов и был угоден лицам, стоявшим во главе этого учреждения…».
Следует иметь в виду особо важную роль в финансовой и экономической системе России таможни. Таможенные пошлины наряду с доходами от питейной монополии были основным источником пополнения казны. А таможня находилась под министром финансов. Злоупотребления здесь были невообразимые, при Витте контрабанда расцвела пышным цветом.
А.Владимиров: Господи, как все похоже с днем сегодняшним!
В.Катасонов: Во взяточничестве были замешены ближайшие сотрудники С. Ю. Витте, например, директор департамента железнодорожных дел Максимов и товарищ министра финансов Ковалевский. В качестве примера можно упомянуть роскошь и расточительность управляющего нижегородской казенной палатой В. Е. Вердеровского: «Дом его преисполнен предметами роскоши, изящного мастерства и искусства; его повар — истинный артист; его погреб полон тонких, редких вин и напитков, его гостеприимство, посвященное только избранным, носит на себе яркую печать приветливого барства. Каждый день … по четыре раза в день меняет свое раздушенное белье и костюмы. Он мастерски умеет жить, умеет мастерски пользоваться жизнью и всеми ее благами и хорошо знает себе цену». О коррупции и казнокрадстве во время нахождения С.Ю. Витте у руля министерства финансов, думаю, мы еще не раз вспомним.
А.Владимиров: Давайте поговорим о втором направлении программы С.Ф.Шарапова – о политическом.
В.Катасонов: С.Ф.Шарапов, будучи православным, в области государственного строительства последовательно придерживался монархических взглядов. Кстати, в те времена такие взгляды уже становились анахронизмом в среде «образованной» публики. Эта публика «заразилась» идеями «конституции», «парламентаризма», «конституционной монархии», «просвещенного гуманизма», «демократии» и в качестве эталона государственного устройства рассматривала буржуазную Англию или Францию. Целью преобразований с политической программе С.Ф.Шарапова является создание сильного самодержавного государства. В общем виде эти идеи изложены С.Ф.Шараповым в его работе «Самодержавие и самоуправление» (1899), которая также включена в книгу «Россия будущего». Интересно, что работа была первоначально опубликована за границей, в Берлине. Мысли С.Ф.Шарапова, связанные с укреплением российской государственности, как это ни парадоксально, воспринимались властями в России с подозрением. Действительно, когда работа была переиздана в 1903 году в Москве, ее тираж был конфискован, большая часть книг была уничтожена.
А.Владимиров: Поразительно! И в чем причина такого странного, мягко говоря, отношения к С.Ф.Шарапову – последовательному «государственнику» и монархисту?
В.Катасонов: В том, что в его модели российского государства совсем не было места бюрократии, которая к тому времени захватила командные позиции в государственной машине и превратилась в непреодолимый барьер между монархом и народом.
Модель государственного устройства, предложенная С.Ф.Шараповым, включала два главных уровня:
а) уровень власти монарха-самодержца;
б) уровень народного (земского) самоуправления.
Схема, очень похожая на ту, которую позднее Иван Солоневич назовет «народной монархией».
С.Ф.Шарапов смело нападает на бюрократию, требуя заменить ее народным самоуправлением: «Бюрократия отжила свой век, опозорила и разорила Россию и вызвала к себе такую ненависть, с которой нам с вами не справиться. Нужно вступать на иной путь. Иной, кроме Царской и Самодержавной, верховной власти в России быть не может. Но под нее нужно подвести совсем иной фундамент. Этот фундамент – широкое самоуправление, которое должно всецело заменить бюрократию. Все будущее России – в земстве, поставленном как первооснова государственного здания».
Все пространство России, по С.Ф.Шарапову, должно быть разделено на 18 областей, которые выделяются на основе географических и этнических признаков. Из них – 12 «коренных русских» областей, а 6 «инородческих» областей. Области приходят на смену большому количеству губерний. «Диктатор» Иванов говорит, что мысль о переходе от губернской структуры к областям не является его изобретением: «Мысль об областях взята не из книжки; она красной нитью проходит через всю русскую историю. Полное самоуправление областям давал Иоанн Грозный. Областное деление являлось необходимым условием для каждого самостоятельного русского государственного ума от Пестеля, либерала и революционера, до крайнего консерватора Фадеева». Кстати, генерал Иванов в одном из разговоров обмолвился, что схему территориального деления России ему предложил Д.И. Менделеев (русский ученый действительно занимался этими вопросами; в 1893 г. в своей работе «Фабрично-заводская промышленность и торговля России» он предложил разделить страну на 14 экономических краев).
А.Владимиров: Теперь, если можно, о самоуправдении.
В.Катасонов: Оно вводится в каждой области и имеет три уровня. Низший уровень – всесословный приход, представляющий собой единство церковной и гражданской организации. Второй (средний) уровень – уезд. Высший уровень – область. Связь области с монархом обеспечивалась посредством генерал-губернатора, который назначался царем. Высшее управление области находилось в руках генерал-губернатора и областной думы, причем председатель думы (областной предводитель дворянства, утверждаемый монархом) имел право выходить на монарха наряду с генерал-губернатором.
У государя должен быть свой аппарат управления, который включает Государственный совет, Народнохозяйственный совет, Сенат, министерства, другие органы и ведомства. Чиновники для органов центрального управления подбираются из областей, из среды земства, а не из столичной светской публики. Главный критерий отбора – личные достижения и достоинства, никаких сословных преимуществ (прежде всего принадлежность к дворянству) при этом не признавалось.
В годы революции 1905-1907 гг. С.Ф.Шарапов дополнил свою программу государственно-политических преобразований программой чрезвычайных мер. Эта программа нашла отражение в романе «Диктатор». В романе на роль уполномоченного императором администратора государства предлагается никому не известный полковник Иванов, лишь после назначения произведенный в генералы. С.Ф.Шарапов показывает, что, с одной стороны, для управления государством в России на местах имеется большое количество «самородков»; с другой стороны, что эту функцию может выполнять и человек, не обладающий какими-то сверхъестественными способностями. Главное, чтобы человек у власти характеризовался такими качествами, как патриотизм, здравый смысл, твердость, был истинно православным.
А.Владимиров: Известна критика С.Ф.Шараповым парламентаризма.
В.Катасонов: После революции 1905 года и подписания Николаем II Манифеста 17 октября о даровании народу различных «свобод» и учреждении Государственной думы С.Ф.Шарапов действительно большое внимание стал уделять в своих работах критике парламентаризма, который подрывал устои монархического строя в России. Здесь, надо сказать, С.Ф.Шарапов был не одинок, против парламентаризма выступали многие русские люди. Вновь трезвомыслящими людьми в России была подвергнута чужеземная теория «разделения властей» (Монтескье), которая нашей либеральной интеллигенцией стала рассматриваться чуть ли не аксиомой теории государства. Как писали Д. Менделеев, Л. Тихомиров, М. Меньшиков и другие русские консервативные мыслители, Россия в течение многовековой своей истории привыкла жить как «государство-крепость», окруженная врагами, а власть в такой крепости должна соответствовать духу военного времени, быть нераздельной, консолидированной, крепкой. Всякие либеральные теории «политических свобод», «парламентаризма» и «разделения властей» органически чужды нашему народу.
Некоторые элементы политической программы С.Ф.Шарапова вызывали определенные сомнения и возражения даже среди его единомышленников. Например, возникали опасения: предложенная Шараповым модель может привести к тому, что области, получив большие полномочия в сфере управления, будут иметь соблазн отделения (выделения) из состава Российской империи. Л.А. Тихомиров ставил под сомнение целесообразность превращения церковного прихода в организацию, имеющую дополнительные, прежде всего, хозяйственные функции (а также функции в области здравоохранения, образования, судебных споров, поддержания общественного порядка). Л.А.Тихомиров считал, что попытки создать «из церковного прихода какую-то первичную единицу социальной и политической организации» были бы полным извращением идеи прихода, «приход должен быть первоячейкой коллективной религиозной жизни, а не жизни административной или экономической».
Впрочем, точно также по каждому пункту программы преобразований государственного управления у С.Ф.Шарапова были единомышленники. Взять тот же самый церковный приход. За укрепление его и превращение в первичную ячейку государственной системы активно выступал известный общественный деятель и публицист князь А.Г. Щербатов. Он специально написал работу «Православный приход – твердыня русской народности» (1909). В этой работе он отмечает, что приходом должны решаться все государственные проблемы на низовом уровне – хозяйственные, общественного порядка, образовательные, судебные, призыва в армию. По мысли князя, приходу должны быть не только переданы функции земства, но он должен стать и самостоятельной полицейской единицей со своим полицейским чином. Управлять таким приходом должно приходское попечительство, которое должно избираться из своей среды прихожанами. При приходе должны быть созданы также народнохозяйственные общественные учреждения: мелкие сельскохозяйственные общества, свое учреждение мелкого кредита, общество взаимопомощи и потребительское общество. Трезво анализируя современное состояние русского общества, кн. Щербатов писал: Положение Русской Народности более опасное, чем когда-либо… После испытанных неудач пошатнулась в Русском Народе вера в Правительство, руководящие сословия и даже церковное управление». В условиях расшатанности государственного организма, ввиду грозящих России опасностей Русская народность «должна утвердиться в своих православных Приходах и оказать через них поддержку Царскому Самодержавию».
А.Владимиров: Правда ли, что, по мнению С.Ф.Шарапова, Российская государственность не может быть укреплена и даже сохранена без решения еврейского вопроса?
В.Катасонов: В работе «Еврейский вопрос» Сергей Федорович перебирает возможные варианты такого решения: 1) «удаление всех евреев без всякого исключения»; 2) «уничтожение излишних, то есть погромы» («малороссийский взгляд»); 3) «полное уравнение прав, уничтожение черты оседлости…»; 4) «политика слияния» («смешанные браки», «переход евреев в христианство»). С.Ф.Шарапов анализирует каждый из вариантов, при этом каждый из них признает или невозможным или малоэффективным. Заканчивает свою статью он не очень приятным выводом: «Мы глубоко убеждены, что еврейский вопрос неразрешим. Оттого так тяжело и грустно о нем говорить». Из-за такого вывода вся программа укрепления российской государственности С.Ф.Шарапова выглядит неполной и незавершенной.
А.Владимиров: Но, кажется, позиция С.Ф. Шарапова по укреплению российской государственности в целом совпадала с программными установками Союза русского народа (СРН)?
В.Катасонов: В годы революции 1905-1907 гг. В программных документах СРН специально подчеркивалось: члены Союза не ставят знак равенства между царской властью и существующим бюрократическим аппаратом, который присвоил себе самочинно часть прав, составляющих исконную принадлежность Русской самодержавной власти, и встал преградой между монархом и народом. Бюрократический строй привел Россию к тяжким испытаниям и потому подлежит коренному изменению. СРН придерживался мнения, что никакие ограничения прав царской власти в форме каких бы то ни было конституционных или учредительных собраний не допустимы. Вместе с тем целесообразно создание Государственной Думы как совещательного органа, осуществляющего связь между державной волей царя и национальным сознанием народа. Причем Государственная Дума не должна пытаться ограничить верховную царскую власть, а обязана правдивым осведомлением о действительных нуждах народа и государства помогать царю — верховному законодателю — осуществлять назревшие преобразования во благо русскому народу. Для этого Государственная Дума должна быть чисто совещательной и национально русской. Государственная Дума в понимании Союза не имела ничего общего с той парламентской говорильней, которая предусматривалась Манифестом от 17 октября 1905 года. Дума в программе СРН — чисто русской организация Земского Собора. Думу, которая существовала в 1906-07, СРН считал масонской, чуждой русской жизни, вредной и не признавал. Тем не менее, Союз не исключал необходимости своего присутствия в Государственной Думе для того, чтобы вести борьбу с врагом в его стане. СРН ставил своей задачей упразднение этой чужеродной России организации и создание на ее месте представительного органа русского духа — Земского Собора.
В документах Союза подчеркивалась мысль о решающем значении русского народа в государственном строительстве. Русской народности (объединяющей великороссов, белорусов и малороссов), собирательнице земли Русской, создавшей великое и могущественное государство, принадлежит первенствующее значение в государственной жизни и в государственном строительстве. Все учреждения Российского государства объединяются в прочном стремлении к неуклонному поддержанию величия России и преимущественных прав русской народности, но на строгих началах законности, “дабы множество инородцев, живущих в нашем Отечестве, считали за честь и благо принадлежать к составу Российской Империи и не тяготились бы своей зависимостью”.
В отличие от программы С.Ф.Шарапова, где еврейский вопрос остался «не закрытым», программа СРН вполне четко определила подходы к его решению. В одном из программных документов Союза отмечалось: «Русский народ, сознавая все это и имея полную возможность, пользуясь своим правом хозяина земли Русской, мог бы в течение одного дня подавить преступные желания евреев и заставить их всех преклониться перед его волей, перед волей державного хозяина земли Русской, но, руководствуясь высшими задачами христианского вероучения и слишком сознавая свою силу для того, чтобы отвечать им насилием, избрал другой путь для решения еврейского вопроса, являющегося одинаково роковым вопросом для всех цивилизованных народов».
А.Владимиров: И что же конкретно предлагал Союз Русского Народа?
В.Катасонов: Введение целого ряда ограничений для евреев, в частности, восстановление действие всех тех ограничений, которые существовали по состоянию на 1903 год. В случае участия евреев в революционных действиях проводить конфискацию их имущества в пользу казны. Запретить участвовать в выборах в Государственную Думу и другие выборные органы; тем более – выставлять свои кандидатуры для выборов и т.д.
Но самое главное средство — способствовать организации еврейского государства в Палестине и всячески помогать евреям переселиться в свое государство. Напомним, что именно в это время начинает формироваться движение международного сионизма, провозгласившее своей целью создание еврейского государства. В качестве наиболее предпочтительно варианта рассматривалась Палестина – «историческая родина» евреев.
«Руководствуясь этим и веря в успешное осуществление данного проекта, идущего навстречу желанию самих евреев, «Союз Русского Народа» полагал, что поспешность осуществления этой задачи, несомненно, отразилась бы на нормальном выполнении евреями их гражданских обязанностей в странах, оказавших им гостеприимство, во вред народам, среди которых они живут.
А потому СНР обязал своих представителей в Государственной Думе требовать, чтобы все проживающие в России евреи были немедленно признаны иностранцами, но без каких бы то ни было прав и привилегий, предоставляемых всем прочим иностранцам. Такая мера в связи с другими ограничительными мерами, несомненно, поддержала бы энергию евреев в деле скорейшего переселения в собственное государство и обзаведения собственным хозяйством…
«Союз Русского Народа» предлагал еврейским организациям оказать даже материальную поддержку, чтобы ускорить процесс переселения евреев в Палестину. Представители “Союза” обращались к правительству с просьбой — войти в сношение с иностранными правительствами о всяческом содействии евреям в переселение».
Нам неизвестно, как относился С.Ф.Шарапов к предложению СРН по оказанию содействия российским евреям в переселении в Палестину. Но, очевидно, что в начале ХХ века создание еврейского государства в Палестине было еще крайне абстрактной идеей, которая не получила сколь-нибудь определенной поддержки со стороны западных государств. Не было даже единства по данному вопросу среди международного еврейства.